Счастье приходит в дождь - Джоан Домнинг

– Мэри, а почему ты мне не сказала, что плохо себя чувствуешь? Мы же часто разговаривали по телефону? – спросил он требовательно. От возмущения у него дрожал голос. – Я представления не имел о том, что ты нездорова, до самого званого обеда.

Она с обидой посмотрела на него, у нее задрожал подбородок.

– Я ничего не могла тебе рассказать о том, что со мной происходит. Вряд ли мы хорошо знаем друг друга!

Шейн был очень встревожен.

– Послушай, милая, я хочу, чтобы за тобой наблюдали лучшие врачи. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– У меня и так самый лучший доктор. Я всегда к нему обращаюсь и не хочу никакого другого. Меня беспокоит не мое здоровье, а моя беременность. Что мне делать?

– Что делать… что делать… Надо… – Шейн оборвал себя. Он понимал, что есть разные пути. Он глубоко вздохнул.

– Здесь больше, чем беременность, Мэри. Это наш ребенок! Какие могут быть варианты?

Ребенок. Мэрл запретила себе думать о нем. Она не могла позволить себе, чтобы маленькая невинная крошка появилась на свет, не имея настоящей полной семьи.

– Варианты те же самые, как и тогда, когда я была беременна Элен.

От всех тревог, душевной боли и страха она вдруг снова почувствовала себя испуганной шестнадцатилетней девочкой. Неужели снова придется пройти через все это? Нет! Это невозможно!

Она разрыдалась.

– Мэри, любимая! – Шейн обнял ее, прижал к себе, ласково погладил по спине. Мэрл заливала слезами слово «Землю» на его майке. – Мэри, не плачь! Не плачь так, тебе будет плохо!

Постепенно она стихла, лишь изредка подрагивала и всхлипывала. Мэрл прижалась лицом к его груди, где билось его сильное упрямое сердце.

– Как я боюсь! Вся жизнь моя рушится, я не знаю, что делать!

– Мэри, теперь ты не одна. – Он ласково погладил ее по голове. – Мы пройдем вместе через все это, дорогая. Все будет хорошо, я обещаю.

– Я хочу верить тебе, но… – Она прерывисто вздохнула.

– Никаких «но», милая! Мы все переживем вместе. Подожди, и ты сама увидишь, как у нас все будет замечательно. – Он поглаживал ее, как расстроенного ребенка, по спине. – Мэри, ты у меня сейчас, как маленькая испуганная птичка в руках. Что-то я не заметил, чтобы ты вчера что-нибудь брала в рот. Когда ты в последний раз ела нормальную здоровую пищу?

– Не помню. Меня от всего тошнит. Не знаю, как давно. Мне кажется, сто лет назад. – Слезы вновь покатились по ее лицу. – Я, наверное, выгляжу, как ведьма.

– Ты сейчас для меня самая красивая.

– Ты всегда так говоришь. А могу ли я тебе верить?

– Дорогая моя, разве имеет значение, как ты выглядишь? Я не обращаю на это внимания. – Он поцеловал слезы у нее на ресницах. – А теперь, вот что я тебе скажу. Ты идешь умываться и приводишь себя в порядок, а я на кухню – приготовить что-нибудь существенное поесть.

– Не смотри на меня, у меня глаза от слез опухли, – сказала Мэрл, входя на кухню. Она причесалась и подкрасилась. – Правда, я ужасно выгляжу?

– Хуже, чем старая швабра! – ответил Шейн. Мэрл щелкнула его по носу. Он расхохотался. – А всего минуту назад ты жаловалась, что я называю тебя красавицей.

В первый раз за последние месяцы она искренне засмеялась.

– Если ты научишься сдерживать себя, у нас совсем не будет проблем.

– Я уже держу себя в руках. Ты меня щелкнула по носу, а я не укусил тебя в ответ. Я не затеваю ссоры.

Она снова засмеялась.

– Это пока у меня рот закрыт.

В ответ он улыбнулся, проводил ее в столовую, отодвинул стул.

– Садись, чувствуй себя, как дома. Мэрл осторожно села на краешек стула.

В желудке все свернулось от одной мысли о еде.

– Не обижайся, если я ничего не буду есть.

– Поверь мне, – сказал он, расстилая скатерть и ставя на нее прибор, – в нашей семье всегда одна из женщин беременна, и даже если нет, то они все равно только об этом и говорят. У них я и научился нескольким приемам. – Он достал тост из тостера, разрезал его на четыре части, намазал джемом, положил на тарелку. – Ни чая, ни кофе, никакой другой жидкости, пока это не проглотишь. – Сам уселся напротив и, поглядывая в окно, сказал:

– Твой дом все еще стоит, не съехал с холма, это хорошо, – значит, мы тогда сделали славное укрепление из пластика. Обязательно до зимы надо сделать несколько террас и укрепить их столбами, чтобы не сползала земля. – Пока он вел этот разговор, Мэрл взяла ломтик тоста, прожевав его, проглотила. Потянулась за другим. – В чем преимущество плавучего дома – его как поставили, так он на воде и стоит, – рассуждал он. – Но, с другой стороны, он может дать течь, а это может привести к печальным сюрпризам. Зато, когда где-то бывает землетрясение, начинается самое интересное – толчки и качка. Хуже, если землетрясение происходит поблизости, например, на Аляске. Ну, а уж если начнется цунами, то ты сможешь обнаружить мой плавучий дом у себя на заднем дворе. Ты знаешь, когда последний раз был цунами, любопытные собрались на берегу посмотреть, высоки ли волны. Ну, не дураки ли?

Мэрл улыбалась, забыв о своих мучениях с едой, так долго изводивших ее. Она доела тост.

– Можно мне еще кусочек?

– Ваши желания – для меня закон! – Он встал и вышел на кухню. Кухня была такая же уютная и ухоженная, как все остальные комнаты. На стенах были развешаны медные котелки, в углу над мойкой висела полка, уставленная горшочками с фиалками разных цветов.

– Хочу сказать, что у тебя очень симпатичный дом, – продолжал он вести светскую беседу. – Мисс Мэри постаралась.

– Да, она молодец. Она в него вложила все свои деньги. – Мэрл нахмурилась. – До этого года у нее дела шли неплохо. Но я не знаю, как у нее сложится теперь.

– Дорогая! Давай не заводить разговор о том, что еще не произошло. Помни, ты не одна! – Шейн коснулся множества тем, пока Мэрл ела тост и пила яблочный сок. Он сел за стол напротив нее. – А теперь приступим вплотную к нашей проблеме. Во-первых, когда должен родиться ребенок?

Подбородок Мэрл дрогнул, как будто он обжег ее этим словом. В ее сознании не укладывалось, что у нее будет ребенок.

– Когда? Я не знаю… Мы же были вместе всего один раз, в конце марта. – Внезапно досадная мысль пришла ей в голову. Она посмотрела на него. – Шейн, пожалуйста, верь тому, что я сказала. Только с тобой я могла… – Она взяла его за руку.

– Мэри, я знаю, что это так. Это произошло потому, что мы созданы друг для друга. – Она с облегчением вздохнула, смущенно улыбаясь. – Но продолжим. Если считать с конца марта… – Он стал считать месяцы, загибая пальцы… – То выходит конец декабря. Значит, наш малыш будет маленьким Козерогом. Как тебе это?

– Козерог? – Она нахмурилась, ей не нравилось, что у ребенка появилось имя, – созвездие, под которым он должен родится. Так гораздо труднее. Ей легче думать просто о беременности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});