Фарса - Антон Клеттин

сообщил Гральфу. А тот, соответственно, мне. Сам бывший резидент был подотчетен напрямую мне, поэтому мой генерал денежные вопросы с ним не поднимал, мне же было не до того — я в тот момент мчался в Зишту, на выручку Амьену. Вот и забылось как-то.

Вопрос решился просто — сообщил Арнвальду, что к деньгам отношения не имею, и все денежные вопросы нужно решать с госпожой ди Марциль. Ох, надо было видеть его лицо, беднягу аж перекосило. Знатно его Яльри напрягла, судя по всему. Но, возражать бывший наемник не стал — все еще чувствовал за собой вину, что так легко попался на удочку хаосопоклонников.

Досталось и диктатору. Несмотря на обусловленную артефактом верность мне, господин Барог не забывал и о своих интересах, умудрившись переписать часть домов фельзенских изгоев на себя, свою жену и сына. Которого, к слову, в Вохштерне не наблюдалось с самого начала переворота. Дома эти я планировал забрать в свою собственность и передать особо отличившимся соратникам, о чем и сообщил Яльри.

Тут уж без меня обойтись не удалось, политика все же. Я нуждался в диктаторе, время похода на Фарсу приближалось, и мне нужен был крепкий тыл. К тому же, из-за устроенной фельзенцами торговой блокады, в городе намечалась проблема с продовольствием, а мы его еще не закупили в достаточном количестве. И единственный, кто мог обеспечить нас относительно недорогой пищей и фуражом, был именно господин Барог.

Короче говоря, пришлось договариваться. Заодно мы обсудили общее состояние дел и определились с примерной датой окончания диктата и объявления очередного Тинга. На котором должны будут выбрать новых уважаемых и следующего бургомистра.

Вопрос был не из простых. Тинг нужно было объявлять как можно раньше — свободолюбивым Вохштернцам не по нутру был диктат, и они потихоньку начинали ворчать. Пока еще тихо, но ребята из милиции все чаще докладывали о недружелюбном отношении к себе. К тому же, торговая блокада, сейчас не особо ощутимая, ближе к лету станет критичной.

С другой же стороны, по нашему замыслу, к моменту собрания я уже должен, как минимум, надеть на себя баронскую цепь Киффера, а как максимум — подмять все три баронства.

Ну и вишенкой на торте был тот факт, что о дате Тинга сообщалось не менее, чем за месяц, до его начала. То есть, и так узкое окно возможностей, становилось еще меньше.

В общем, Яльри дала жару как городу, так и моим людям. А вот наши с ней личные отношения… Складывались странно. Мы частенько сидели где-нибудь вдвоем общаясь на абстрактные темы. Зачастую мысленно. И дальше этих разговоров дело не заходило. Не то чтобы мы не хотели. Хотели и оба, я прекрасно чувствовал ее желание, как и она мое, просто…

Просто вот эта наша мистическая связь, она нас тяготила. На слишком уж раннем этапе были наши отношения в тот момент, когда мы узнали, что предназначены друг другу судьбой. Слишком рано проклятущий артефакт Хаймат нас объединил. Нам казалось, что мы должны быть вместе потому, что должны, а не потому, что нам так хочется. И это напрягало, лишало отношения той самой первой искры, когда любви еще толком нет, а влюбленность рвется из всех щелей.

Мне кажется, что Яльри было чуть проще. В конце концов, она родилась и всю жизнь прожила на Риэле. Она знала, что рано или поздно выйдет замуж за человека, на которого ей укажет отец. Не по любви, а ради укрепления семейного влияния рода ди Марциль.

Я же, все еще непривыкший к местным порядкам, чувствовал себя жеребцом-производителем, которого хотят случить с породистой кобылой. И это меня буквально выводило из себя. Один раз я даже пошел в храм и попытался устроить там скандал. Хвала богам, Ирвона на полпути меня перехватила и отговорила от опрометчивого поступка. Заодно напомнив, что я, вообще-то, должен быть им благодарен. Не каждому человеку удается найти свою вторую половинку. К тому же, я вырос в магическом плане. И если я устрою скандал, то буду выглядеть неблагодарной свиньей.

Да, тут она меня уела. После ритуала я действительно стал намного сильнее в магическом плане. У меня будто глаза открылись. Все, что я делал раньше, теперь казалось таким… Мелким и незначительным. Разнести печку в доме? Ха! Теперь самый мощный из моих огнешаров позволял рушить скалы! Заклинание маскировки? С новыми силами я полностью растворялся в воздухе, становясь неслышным, невидимым и не отображаясь на сканере. Заклинание ускорения? Исцеления? Льда? Все они стали сильнее. Но не это было главным.

Главное то, что я стал тоньше чувствовать магические потоки, научился плести более изящные конструкции, вплетать одни конструкты в другие. А уж когда рядом находилась Яльри… Она была как катализатор. Какое бы заклинание я не использовал, если она находилась рядом, его мощь увеличивалась в разы. При том, что сама по себе, она колдовать так и не научилась. Не было у нее магической искры и все тут.

Зато имелась другая, довольно пикантная особенность. Каждое произнесенное вблизи нее мое заклинание даровало ей удовольствие определенного рода. И чем больше энергии я единовременно тратил, тем более сильным оно было. Вплоть до оргазма. Как такое возможно я не понимал, а Ирвона пробормотала что-то невнятное про потоки энергии, проходящие сквозь тело и раздражающие нервные окончания.

Игнорировать столь значимое усиление моих способностей было глупо, поэтому, некоторое время мы размышляли как сделать так, чтобы госпожа ди Марциль могла присутствовать на поле боя, и при этом не подвергалась излишней опасности. Решение лежало на поверхности, но первой до него додумалась именно Яльри.

Она во время одной из своих инспекций забрела в кузню, в которой во всю кипела работа над будущими «Железными людьми». Кузнец, еще не догадывающийся насколько плотно я его вписал в свои планы, отнесся к визиту моего бухгалтера с пониманием и все-все ей подробно рассказал. И сколько денег взял за работу, и у кого и почем закупал материалы. Ну и похвастался своей работой, куда же без этого.

Яльри была девушкой довольно молодой, но отнюдь не дурой. Она слышала наши разговоры, разговоры перепуганных ноллцев в Зиште, да и кузнец был слишком уж откровенен. Поэтому, ей ничего не стоило сопоставить два этих знания со своими личными наблюдениями. После чего она пришла ко мне с вопросами. Я, в свою очередь, ничего скрывать не стал и любопытство девушки утолил сполна. Тогда-то она меня и огорошила просьбой поучаствовать в проекте в качестве одного из операторов.

Сомневался я долго. Мое земное воспитание вовсю кричало, что место женщины где угодно, но не на поле боя. Что поделать, я так до сих пор и не сумел до конца вжиться в этот мир, хотя и не раз встречался с местными воительницами. Не говоря уже про то, что две из них состояли у меня на службе. Но эти средневековые феминистки (Яльри подключила к уговорам Ирвону с Лисарой) в конце концов все же сумели меня переубедить.

Единственное, что я сумел выторговать — это обязательные занятия у Гральфа, Мато и Карвена для черноокой воительницы. На которые я все собирался ее отправить, но не находил понимания с ее стороны. Все мои попытки поднять эту тему, она обрывала фразой, что она не солдат. И вообще, может за себя постоять. Постоять за себя она действительно могла, но техника ее была настолько босяцкой, что даже меня, человека далекого от фехтовального искусства, пронимало. Чего уж говорить о Ровене, который понаблюдав несколько минут за первым (еще до согласия на постоянные тренировки) боем госпожи ди Марциль со своим командиром, поцокал языком и задумчиво так протянул:

— Да уж, эту дамочку лучше не задирать.

* * *

Если проверку одного «Железного Человека» можно было без особых проблем провести в убежище, то вот для трех пришлось искать отдельное место. Оно должно было быть достаточных размеров, дабы там свободно могли бегать, прыгать, сражаться три довольно крупных махины. И, при этом, хорошо скрытым от посторонних глаз. Меньше всего мне хотелось, чтобы фарсы раньше времени узнали о мощи моих боевых артефактов.

К счастью, мы находились в горах и тут хватало разных укромных и не очень уголков. Ближайший из подходящих оказался примерно в часе конского хода от города, на территории баронства Киффер. О нем нам сообщил один из подчиненных Арнвальду местных старожилов.

Не знаю уж, нарочно ли мужик соврал, или просто не подумал, что час