Волки - Сергей Владимирович Семеркин

или выходят через него очищенными, как самогон. Бр-р-р!

– Страйк! – между тостами (они становились всё короче и незатейливей, иногда доходило до совсем простых типа «пьём», «вздрогнули», «поправились», «дыщь») периодически орал Роджер, он играл в сердитых птах. Шершень его стал подзуживать:

– А чо ты играешь в нацик-игру?

– Нормальная игра, отстань!

– Да ладно, там же сплошной расизм – богоподобные разноцветные птички уничтожают богомерзских зеленых свиней! Как мировое сообщество только не запретило эту националистическую игру Angry Birds? Непонятно, куда смотрят правозащитники?!

– Стабильности в мире нет ни хрена! – вклинился в диалог Боцман.

– А вам чего, нужно, чтобы все были одинакового цвета и одинаково сферические? – спросил Роджер.

– Ну до сферических коней в вакууме мы толерантность доводить не будем. Но пусть красные штурмовики Ил-2 мочат фашисткие колонны танков! – предложил Петя. – Или пролетарские молоты ломают дворцы буржуев.

Патриотизм и классовая вражда не прошли.

– Страйк! – взвился Роджер. – Шестой подряд!

Он стал носиться вокруг стола, как угорелый, и объяснять, что без инета ему не дают дополнительную птичку за рекламу и поэтому приходится проходить раунды в чистую или по честному и вот он шесть раз подряд выбил всех свиней одной птицей (ну как все кегли в кегельбане с одного шара) и прошёл мега-супер-пупер-трудный уровень с первой попытки! Никто ему не сопереживал и никто за него не радовался.

– Глупый ты Роджер, как сапог, детство у тебя в жопе ещё играет, – констатировал Боцман.

– Расист! Свиноненавистник! – добавил бензина в костёр Шершень.

– Какой уровень? – спросил Толя.

– Дай я тебя сфоткаю на память? – предложил Петя.

– Да пошли вы все! – Роджер обиделся на всех, махнул стопку и пошёл искать приключений. И надо сказать, нашёл.

Через положенное для завязки тёмной и томной истории время на рокеров вышел Лёха, в прямом смысле слова вышел, вот не было его и вот он уже из темноты возник. Но не на крыльях попутного ангела прилетел этот молодой поклонник группы Сorner неопределенного возраста (около 16 или чуть младше или чуть старше), и не на велосипеде приехал, двухколесного железного коня у тинейджера (ну кто так говорит сейчас? Да никто таких словес не употребляет! Как оно сюда попало?) не имелось, и не подвозил Лёху отзывчивый Лебёдкин, и не телепортировался парень, ведь мы, земляне, этому ещё не научились. Он просто пришёл, какая банальность.

– А Роджер-то ваш с Женькой замутил! – объявил он с таким видом, как будто сообщил, что в магазине водка подешевела. Но с эпохи товарища Сталина водка в советских, а позже в российских магазинах только дорожала и сейчас уже продается дороже психологического барьера – кто его видел? – в двести деревянных рублей. Кстати, на рублях что написано? Не помните? А вы возьмите сторублёвку и прочитайте – билет банка России. Понимаете, билет… фантик… а вы, небось, думали – деньги…

– С Женькой! – попытался объяснить необъяснимой Лёха.

– Какого пола Женька? – как всегда уточнил обстоятельный Толя.

– Да баба она, конечно! – взвился Лёха, но её просто надо видеть! Ай! – он махнул на обожаемых рокеров рукой, никак они не могли взять в толк такую простую и одновременно с этим такую взрывоопасную информацию.

У Лёхи были все записи группы Сorner. Причём не на компе, или на дисках, а на кассетах. Да, да, такие прямоугольные штучки с круглыми дырками, плёнка там с одной бобины на другую плавно перетекает, карандашом можно кассету «мотать». На нашем кассетнике кончилась плёнка? Мотай! Да, дети XXI века просто не поймут о чём речь. Лёха записывал Сorner с радио, а радио в деревне Тимошкино ловило плохо. Жуткие шумы, сквозь которые прорываются хиты Приозёрской четверки. А теперь у фаната были все – это значит все – автографы группы! Он был Щастлив (именно так, с большой буквы «Щ»)! Словами не передать, как был Щастлив Лёха от того, что рок-бандиты выбрали деревню Тимошкино, чтобы зашухариться от полиции и прочих органов внутренних дел. Он не продал бы музыкантов ни за 30 серебрянников, ни за 30 миллионов долларов. Деньги не приносят Щастья! Да и не в деньгах дело. Главное в том, что Лёха был верный корновец (если можно перефразировать словосочетание «верный ленинец»).

– Пошли, посмотрим на эту Женьку! А то по твоему рассказу ничего не понятно! – предложил Шершень.

Лёха так обрадовался, что заголосил и стало совсем непонятно, то ли Женька картавая, то ли рябая, а может и горбатая. Становилось всё интереснее. Петя с Толей сразу – то есть налегке – рванули за проводником в увлекательное приключение первыми, за ними с бутылкой самогонки подтянулся Шершень, а замыкал походную колонну Боцман, который, как истый завхоз, запасся одноразовыми стаканчиками и легким закусоном в виде мяса, картохи и огурчиков. Засели в засаду, выпили, закусили. Так темно было вокруг и огня в виде экранов сотовых телефонов не зажигали из-за конспирации… пришлось сплотиться и больше действовать на ощупь и бульки (они помогают соблюсти дозу в наливании первача по стаканам). Какие-то два пятна вышли из избы и полезли на сеновал.

– Они! – прошептал Лёха.

Толя даже пытался заснять на свой мобильный действо, но ни на экране, ни в реальности ничего толком понять было нельзя. Да, по габаритам и силуэтам один из парочки походил на нашего Роджера. А второй силуэт напоминал габаритом медведя, но в темноте все кошки серы и даже эталоны красоты блекнут. Были предложены два варианта развития событий – накрыть полюбовничков на сеновале и в качестве компенсации недотраха презентовать самогон и дружеское общение. Эту парадигму задебатировали. Склонились ко второму варианту будущего – пойти домой, утро вечера мудренее и днём мы эту Женьку разглядим вместе с Роджером и в фаз и в профиль, а там видно будет. Выпили, закусили, двинули.

Лёха перестал объяснять рок-легендам в чём прикол, смирился с тем, что он вроде как в вихре событий и рядом с его любимыми музыкантами.

Утром предсказуемо у всех болела голова и спасались рассольчиком. Приход Роджера даже как-то не заметили. Ну бледный, ну затраханный, ну измочаленный. Но кому сейчас легко? Понятно, что недостаток спермы в организме наблюдается, но так это дело для такого бабника обычное. Постепенно рокеры пришли в себя и стали гитариста пытать. А он ни в какую, причём – что нехарактерно! – обычно сам рассказывал в красках о своих победах над женским полом (а басист был ещё тем Казановой уездного и гастрольного масштаба), но не в этот раз.

Ситуацию разрешил приход самой Жени, она как-то органично влилась в коллектив, как будто они с Роджером уже