Сказания Меекханского пограничья. Небо цвета стали - Роберт М. Вегнер

– Это – восточная стена Олекад, – он сделал горизонтальную черту. – Каменная стена, высотой в милю, безо всяких перевалов или перемычек. Только в одном месте там есть скальный хребет длиной в полмили, чуть сворачивающий к югу…

Он обозначил его экономным движением.

– Путь, который мы должны вам показать, заканчивается как раз у подножия этого хребта, длинная – в несколько десятков ярдов – щель в скале ведет прямо туда, где-то в трехстах ярдах над землею. Эта щель – самая узкая часть во всем пути, в одном месте в ней едва три фута, да и сам выход из скал неплохо укрыт. Потом – только полумильный съезд вниз по скальному хребту – и вы дома.

Они вздрогнули при этом слове, будто на спину их капнула горящая смола. Кеннет кивнул, меряясь взглядом с Анд’эверсом.

– Сколько фургонов вы желаете туда перебросить?

У верданно лицо сделалось словно каменным, потом он двинул челюстью, засопел, поиграл желваками:

– Все.

Не было никаких полузадушенных охов, возмущенных взглядов, и лишь сидящая с ними женщина исполнила нечто вроде жеста одобрения, поскольку искренне при этом улыбнулась.

– Конечно, вы говорите нам это потому, что мы бы и сами догадались, я прав?

Фенло Нур. Коренастый сержант не знал, когда стоит хранить молчание.

– Конечно. – Хас широко улыбнулся. – Зато ты хорош, когда нужно хранить тайну, верно?

Кеннет заметил, как каменеет Нур. От кончиков пальцев до глаз, которые внезапно утратили свою выразительность.

– Младший десятник… – произнес лейтенант настолько спокойно, насколько сумел.

Нур отвел взгляд от старика и посмотрел на командира. Нужно признаться, что Кеннет не ожидал увидеть на его лице нечто вроде растерянности и паники.

– Младший десятник, – повторил он снова. – Если снова подашь голос неспрошенным, лично перенесешь все эти фургоны на спине, понятно?

Нур снова заморгал – и снова стал тем самым солдатом, которого Кеннет вчера увидел в конюшне: циничным и злобным, с приклеенной к губам ухмылочкой, которая аж вопила о рапорте насчет непочтительного поведения.

– Тк тчно, гспдин лейтнт, – процедил Нур, глотая гласные.

Кеннет вздохнул:

– Так-то лучше, солдат. Конечно же, если твои проблемы с речью продолжатся, придется тебе вернуться в конюшню. Не могу позволить себе, чтобы моей десяткой командовал кто-то, у кого проблемы с произношением.

Гримаса сделалась отчетливей, но на этот раз «так точно» прозвучало громко и отчетливо.

Лейтенант повернулся к Фургонщикам, которые наблюдали за сценой с явным интересом.

– Когда вы хотите выдвинуться?

– Завтра. – Анд’эверс задумчиво поскреб щеку. – Лучше всего на рассвете.

– Ну, если говорить о начале пути, то никаких проблем быть не должно. До Авнморта – каких-то восемнадцать миль, то есть первые фургоны должны добраться туда вечером. Но по дороге нет ни одного места для того, чтобы встать лагерем. Впрочем, и по всему пути таких мест почти нету. Также нет возможности фургону развернуться или оттянуть его в сторону, если тот, например, потеряет колесо или сломается ось. Чаще всего вы будете двигаться цепочкой, без возможности маневра. На этих отрезках не получится распрягать животных и отводить их в сторону, а кроме того, почти на всей протяженности нет водопоев и пастбищ, все – от запасов корма до воды – вам придется везти фургонами. Первое серьезное препятствие, то ущелье, о котором я вспоминал, в пяти милях за замком. Как вы намереваетесь его преодолеть?

– Построим мост.

– А материалы? Камни, раствор, кирпичи?

Внезапно все, даже тот, мрачный, рассмеялись.

– Меекханцы, – Хас казался всерьез развеселенным. – Когда-нибудь вы попытаетесь и корабли выстроить из камня и кирпича. Или из железа. Но, поскольку вы будете нашими проводниками, мы вам покажем, как надлежит делать это в пути.

Когда он закончил говорить – уже не смеялся. Глаза его были жесткими и холодными.

– А теперь расскажи нам еще о том, что происходит в окрестностях и отчего нам должно держать часовых днем и ночью.

* * *

Фургон, которым они намеревались добраться до графа, не отличался размерами, но упряжка в нем была прекрасной, свидетельствуя о богатстве владельца. И обстановка внутри соответствовала упряжке роскошью. Экзотические разновидности дерева мешались с шелком, батистом и атласом. Две мягкие софы, столик красного дерева, шерсть ручного тканья на стенах, резные шкафчики с хрустальными стеклами, отдельная спальня.

Бесара оглядела все это и ограничилась единственным комментарием:

– Не слишком кричаще, но многовато лошадиных мотивов.

Потому что внутри кони были везде, мчались по шерсти гобеленов, паслись на обивках соф, даже ножки столика выполнены были как четыре вытянувшихся в полете конских силуэта. Похоже, кто-то обладал монотематическим вкусом.

Ничего странного, это ведь был фургон верданно. Софы, если не принимать во внимание их излишнюю мягкость, каркас имели плетеный и жестко прикреплялись к полу, как и столик; фарфоровая посуда в шкафчиках покоилась в специальных, переложенных шерстью перегородках, а маленькие масляные лампы были прикрыты стеклянными колпаками, должными оберегать фургон от случайной искры. Кровать в спальне была увеличенной версией кроватей, которые Кайлеан знала по фургонам своей второй семьи.

– И все же, – Бесара казалась слегка разочарованной, – я надеялась на нечто большее.

– На монстра длиной в пятьдесят футов и шириной в двадцать, у которого внутри несколько комнат и отдельная кухня? – покивала Кайлеан. – Я когда-то тоже надеялась на нечто подобное. Но караван может ехать лишь со скоростью его самого медленного фургона, а такое чудовище вообще не сдвинулось бы с места. У верданно была тысяча лет, чтобы отыскать наилучший размер, и это – именно он. Ваше высочество.

Она указала Дагене место на софе, сама скромно встала рядом.

– Хорошо, – старшая женщина окинула ее взглядом. – Будь мне нужны модели для картины «Дикая княжна и ее учительница», вы подошли бы идеально. И так вам следует выглядеть все время. Самое важное должно находиться у вас в головах, – она постучала себя пальцем по виску. – Вам необходимо постоянно думать о себе как о фургонщицкой аристократке и бедной девушке, что пытается заработать на приданое. И одновременно вы должны помнить, зачем вы туда едете. Мы не знаем, отчего большинство убийств происходит рядом с землями графа, но, если сам граф в этом замешан, в замке вам будет постоянно угрожать опасность. Но это дело уже вышло за рамки локального, и потому вам придется узнать там все, что вы только сумеете.

Посмотрела им в глаза. Долго и внимательно.

– Вы из чаардана Ласкольника, а потому понимаете, что такое опасность. Тем более что… если те сплетня-другая, что я слыхала, правда, то в вас есть нечто большее. Да, ваше высочество, я не забыла тот браслет, которым ты тыкала мне в лицо во время первого нашего знакомства и от взгляда на который у меня до сих пор горько на языке. – Бесара слегка улыбнулась. – Я также заметила, что ты втайне упаковала несколько безделушек, о которых мне не следовало бы узнать. Но помните, что оружие это – о двух концах. Можно настаивать, что при тебе лишь варварские племенные амулеты, которых полно на Востоке. И не смотри на меня таким равнодушным взглядом – это словно признание вины. В замке графа нет ни одного чародея, по крайней мере ни одного настоящего Мастера, но вы все равно поосторожней со своими талантами. Местное дворянство считает Великий Кодекс стержнем империи, и хотя вреда вам может и не причинить, особенно княжне Гее’нере из рода Френвелсов, но такие вещи они могут посчитать оскорблением и чудесным поводом для того, чтобы вышвырнуть вас из замка.

Она поколебалась, потом пожала плечами.

– Я не умею прощаться и, если мне позволить, могу болтать до самого вечера, а потому полагаю, что лучше всего мне уйти. Увидимся через несколько дней.

И вышла из фургона.

Кайлеан тотчас свалилась на вторую софу. Вытянулась поудобней, распрямляя ноги.

– У-у-ух… Проклятие, о нас скоро начнут песенки сочинять. Чаардан Ласкольника, банда чудаков, заслуживающих петли.

– Чаардана уже нет, помни об этом, Инра. С Фургонщиками отправились лишь несколько его членов, которым понадобились деньги, – вот они и продали свои сабли, поскольку даже верданно пригодятся несколько всадников. Кошкодур, Лея, Нияр, Йанне, Верия или Файлен нынче – всего лишь обычные рубаки. Хоть я и предпочла бы, чтобы они находились рядом.

– Я тоже. Твои духи что-то рассказали?

Дагена фыркнула.

– Полагаешь, это свора гончих, которые поднимают след и ведут меня к добыче? А если говорить о псах…

– Нет, тоже нет. Крутится где-то неподалеку, но я его не вызывала. Найди он нечто по-настоящему странное, наверняка бы пришел сам.

– Вопрос в другом: что такое «странное» для пса-призрака.