Маньяк по вызову - Елена Яковлева

— Еще не легче! — воскликнул мой вероломный любовник. — Мы звонили, стучали — никто не открывает. — И, сорвавшись со стула, выскочил из кухни. Секунду спустя я уже могла наблюдать, как он озабоченно переговаривается с двумя милиционерами, терпеливо поджидавшими его возле террасы.

— Господи! — сказала Нинон убитым голосом. — Неужели же он, неужели он…

Я думала о том же.

Глава 15

Через минуту, не сговариваясь, мы с Нинон выскочили из дому и бросились к банкирской даче, куда переместились милиционеры с пепелища. Они уже колошматили в двери, покрикивая:

— Есть кто-нибудь дома? Откройте! — Мужчина моих несбывшихся снов стоял чуть в стороне и нервно обкусывал заусенцы на пальцах левой руки. Никогда прежде не замечала за ним такой привычки.

Мы с Нинон наблюдали за всем этим с замирающими сердцами.

— Еще одного трупа я не перенесу, — предупредила я Нинон.

Нинон ничего не ответила, только судорожно хватила ртом воздух.

Андрей бросил обкусывать заусенцы, посмотрел на нас с Нинон и устало сказал:

— Попробуйте вы. Может, вам он ответит.

Перепуганная Нинон робко приблизилась к запертой двери, откашлялась и проблеяла слабым голоском:

— В-Виталий, Виталий, открой, пожалуйста!

— А погромче не можете? — спросил мужчина моих несбывшихся снов.

Нинон еще раз откашлялась и звонко крикнула:

— Виталий, открой! — Ответа не последовало.

— Да может, его там вообще нет? — предположил кто-то. — В окна не заглядывали?

Особо важный щелкнул пальцами, и парочка волонтеров отправилась заглядывать в окна. Мы с Нинон бросились вслед за ними и минут пятнадцать носились вокруг дома, как дрессированные пони по цирковой арене, взбаламученные и совершенно запыхавшиеся. Увы, наша бурная деятельность ничего не прояснила: на первом этаже банкирского особняка было тихо и безлюдно.

— Где его спальня? — Андрей опять принялся обкусывать ногти.

Нинон молча указала на окно в мансарде.

— Что, будем дверь ломать? — подкатился к моему бывшему любовнику один из милиционеров.

Тот опять занервничал, запрокинул голову, посмотрел на окно в мансарде и мечтательно произнес:

— Заглянуть бы туда…

Милиционер, предлагавший выбить дверь, огляделся по сторонам и обронил неуверенно:

— Да как туда заглянешь? Если только взобраться по этой пальме, или как ее там…

Он кивнул на буйную экзотическую растительность, подступающую прямо к дому, и добавил:

— Только я не полезу, у меня двое детей и жена беременная.

Надо же, какое совпадение, подумала я, вспомнив нечаянную встречу в «Таганском» гастрономе.

— Давайте я попробую, у меня разряд по легкой атлетике, — вызвался другой, совсем молоденький, у которого, видно, не было ни детей, ни беременной жены. Сел на аккуратный английский газон, развязал шнурки и снял ботинки, потом стащил с ног носки, добавив:

— Так надежнее. — В заключение он вспомнил про свою форменную фуражку, стащил ее с головы и положил на траву рядом с ботинками.

Остальные, включая и нас с Нинон, молча наблюдали за этим странным ритуалом. Потом мы задрали головы и завороженно следили, как ловко и споро молодой милиционер взбирается по стволу, а тот, что постарше, предлагавший взломать дверь, восхищенно щелкнул языком:

— Надо же, какой орангутанг! — Молодой «орангутанг» спустился вниз еще быстрее, чем взобрался. Наставил на «особо важного» оторопелые глаза и доложил:

— На кровати труп!

* * *

С дубовой банкирской дверью пришлось здорово попотеть. Конечно, не нам с Нинон, а коллегам и подчиненным мужчины моих несбывшихся снов, представленным в количестве аж семи человек. Как они ни бились — и бросались на дверь с разбегу, будто в набежавшую волну, и топориком поддевали, — она не поддавалась. Наступил такой момент, когда сам «особо важный» крякнул и подналег на дверь плечиком; тут-то она, натужно скрипнув, подалась. В общем, получилось, как в известной сказке: дедка за репку, бабка за дедку… Дальше вы сами знаете.

Вся компания дружно ринулась в дом, мы с Нинон, ясное дело, замыкали колонну. Возле лестницы один из милиционеров преградил нам дорогу, браво гаркнув:

— А вы куда?

Мы с Нинон растерялись и собрались уже понуро ретироваться, но Андрей нас неожиданно выручил, крикнув сверху:

— Пусть идут, понятыми будут! — Мы с Нинон взбодрились и прибавили шагу. Все же в банкирскую опочивальню нас не пустили, и нам пришлось вытягивать шеи, чтобы рассмотреть, что именно происходит за широкими милицейскими спинами. А там, собственно говоря, ничего не происходило. Банкир Остроглазов в одних трусах лежал навзничь на постели, а в спальне стояло тяжелое амбре спиртного, экзотических восточных ароматов с туалетного столика убиенной банкирши, а также крепкого мужского пота, исходящего от разгоряченных выбиванием двери милицейских тел.

Андрей решительно подошел к широкой кровати и, присев на корточки, наклонился над мертвым банкиром. Остальные молчали и, как мне показалось, даже затаили дыхание. Уж мы с Нинон — точно. Тем пронзительнее мне показался истошный вой сирены и визг тормозов, а через считанные секунды — слоновый топот по лестнице.

— Руки!!! — рявкнул кто-то за моей спиной, и что-то холодное и твердое уперлось мне в правую лопатку.

— Мама… — пробормотала я, ноги мои подогнулись, точно во сне я увидела совершенно обалдевшее лицо Андрея…

Дальше пошли выяснения, причем исключительно на повышенных тонах.

— В чем дело? — прямо-таки взревел мой бывший любовник.

— Это я вас должен спросить! — проорал невидимка за моей спиной и убрал неведомую железяку, прежде упиравшуюся мне в лопатку. Мне сразу стало как-то поуютнее. — Этот дом находится под охраной, и пять минут назад на пульт поступил сигнал тревоги. Вы взломали дверь!

Хоть уши мои и заложило от крика, я все же расслышала какой-то новый звук, похожий на стон. Да и не только я, потому что Андрей и тот, что стоял за моей спиной, перестали лаяться. В комнате повисла тягостная тишина, а минуту спустя странный звук повторился. И это был не стон и не вздох, а протяжный с подвыванием зевок. И издал его… банкир Остроглазов, который прежде не подавал никаких признаков жизни и вообще считался покойником.

Сладким зевком Остроглазов не ограничился, пару раз дернул ногой, потянулся и… открыл глаза.

— Что?.. Что здесь происходит? — спросил он хриплым голосом и попытался прикрыть свою малопрезентабельную наготу белым стеганым покрывалом. Вопрос выглядел вполне логично.

Ответа не последовало, милиционеры, выстроившиеся вдоль стен спальни, как почетный караул, растерянно раскрыли рты, а мужчина моих несбывшихся снов побледнел и вытянулся в струнку.

— Вы… вы… вы что, опять за мной? — проблеял испуганный банкир.

Теперь «особо важного» следователя бросило в краску, и все же он мужественно взвалил на себя бремя ответственности:

— Нет, мы не за вами… Произошло досадное недоразумение.

— Недоразумение? — недоумевал банкир. — Как это?

— Ну да, — подтвердил «особо важный», — видите ли, мы думали, что вы некоторым образом, гм-гм… в общем, умерли.

— У-умер? — Остроглазов глупо улыбнулся, а Нинон предприняла безнадежную попытку укрыться за моей спиной, между прочим, не такой уж широкой. Поэтому банкир ее узрел, и его одутловатое чело сначала прояснилось, а потом помрачнело. — Кажется, я догадываюсь, — раздраженно сказал он и прибавил в сердцах:

— Ну просил же я, просил никому не говорить… Это же была просто глупость, эмоциональный поступок…

— Эмоциональный поступок? — подхватил мой бывший любовник. — Вы имеете в виду попытку самоубийства?

Остроглазов схватился за голову и стал раскачиваться из стороны в сторону:

— Да какое еще самоубийство? — Потом злобно посмотрел на нас с Нинон и ехидно поинтересовался:

— Это они вам наболтали? — Не знаю, как себя чувствовала Нинон, а мне захотелось сквозь землю провалиться, точнее, сквозь пол.

— Но я, но мы… — начала сбивчиво оправдываться Нинон, все еще норовившая спрятаться в укромный уголок.

— Кто вас за язык тянул, спрашивается? — загремел Остроглазов, прямо как Зевс-громовержец.

Нинон уже взялась рукой за сердце, но тут на выручку ей пришел мой бывший возлюбленный:

— Напрасно вы их обвиняете. Во-первых, они обязаны были поставить следствие в известность относительно вашего, как вы выразились, эмоционального поступка. Во-вторых, мы же не с бухты-барахты к вам ворвались, прежде мы долго стучали, даже кричали, а вы не отзывались…

О том, что молодой милиционер взбирался по лиане и заглядывал в окно спальни, а потом назвал банкира трупом, «особо важный» следователь умолчал.

— Да? — задумчиво переспросил Остроглазов. — Допустим, я не отзывался, и что с того? Честно признаюсь, я напился до положения риз, как последняя свинья. А что, я не имею права напиться после похорон жены? Разве я деревянный? Вы вломились в мой дом, в мою спальню без всякого приглашения… Позвольте поинтересоваться, а ордер у вас есть?