Блатной конвейер - Кирилл Казанцев

Говорить, что он сбежал от угрозы погрязнуть в криминале, не хотелось. Тем более рассказывать о Магомеде и его бойцах. Плакаться в жилетку Сергей не умел и не хотел, а говорить что-то было нужно, следовало что-то объяснять.

— И ладно, и молодец, что решил! — с энтузиазмом сказал Андреев. — Теперь давай так, только без возражений. Я сейчас… понимаешь, тут дел столько навалилось, что…

— Да ладно, не парься, — усмехнулся Резенков, — я все понимаю. Я пока погуляю по городу, объявления почитаю. Да, и в гостиницу надо устроиться.

— Не-не-не! Никакой гостиницы. Я через пару часов освобожусь, и мы с тобой встретимся. Как говорили мудрые в древности, нет таких дел, которые нельзя было бы перенести на завтра. А поживешь пока у меня. Что за новости, гостиница! Попытаемся найти тебе работу с общежитием, все-таки современный город, масса серьезных предприятий. Все, решили. Как только я освобожусь, сразу наберу твой номер.

— Хорошо.

Резенков немного был ошарашен таким напором Андреева. Хотелось верить, что это искренний порыв. И не из-за давней благодарности, а просто желание одного хорошего человека помочь другому давнему знакомому.

Гулять по городу Сергею пришлось часа три. За это время он прочитал несколько объявлений в местной газете, выписал себе несколько телефонов, по которым предлагалось звонить претендентам на вакансии. В основном это были вакансии разнорабочих, водителей. В парочке объявлений приглашали на работу в деревообрабатывающие цеха. От звонков Сергей пока решил воздержаться. Мало ли какие связи у Андреева в городе. Вдруг он в самом деле предложит ему хорошую работу в приличном месте и с приличной зарплатой. Может, ему в редакции нужен водитель, хотя в глубине души работать бок о бок с Андреевым Сергею все же не хотелось.

Вовчик стоял рядом и, поглядывая на Магомеда, сиял как медный грош. Серебристая «Ауди А6» выглядела совершенно новой.

— Ну как? — не выдержал Вовчик.

— Вещь, — согласился Магомед. — Молодец, удружил. На такой игрушке не стыдно в приличном обществе показаться. Откуда она?

— Ой, Магомед, и не спрашивай, — усмехнулся Вовчик. — Откуда-то из Ростова-на-Дону, что ли. Короче, почти из Европы.

Магомед наконец не выдержал и полез на водительское сиденье. Он поглаживал руль, рассматривал панель приборов, ерзал на сиденье. По всему было видно, что машина ему нравилась.

— А как с номерами, документы?

— Все чики-чики, — заверил Вовчик. — Сам проверял. Номера перебиты качественно, и документы — не придерешься. Да и кто тебя проверять-то будет, ты же…

— Я же, — проворчал довольным голосом Магомед. — Я — это я. Мне разборки не нужны. Вдруг ее у какого-нибудь «козырного валета» увели, а?

— Не, все чисто. На ней «телка» какая-то ездила, а «тачку» ей «папик» подогнал. Да и отстаивалась она три месяца. Не, все чисто, Магомед. Да и номера ведь получили, а больше ее никто пробивать по ментовской базе пытаться не будет.

— Ладно, давай прокатимся по трассе, — сказал хозяин рынка, кивая на сиденье рядом с собой.

Вовчик удивленно посмотрел на Магомеда, потом на своих быков и с усмешкой полез в машину. Шеф порой ведет себя, как пацан. Вон как машине обрадовался, как будто она у него первая. Но предложение покататься, как оказалось, имело совсем другую причину. Магомеду не хотелось, чтобы еще кто-то знал об их предстоящем разговоре.

— Теперь давай, — сказал он, когда они выехали на объездную дорогу. — Что ты там про этого Сержа «нарыл»?

— Про Резенкова? Да в общем-то, парень он интересный.

Магомед слушал рассказ, а его брови то удивленно поднимались, то недобро хмурились. Удивляться было чему, и было над чем тут подумать.

Резенков попал отбывать наказание сначала в колонию под Ленинабадом. Работал подсобником на кирпичном заводе. Зона была сложной, администрация не справлялась, и ЧП следовало за ЧП. Хуже было другое — в колонии шла свара между авторитетами, которые никак не могли поделить ее. Потом соперников все-таки развели по другим колониям, но лучше от этого не стало, потому что в колонии остался смотрящим довольно гнусный тип по кличке Седой. Был он личностью «безбашенной», но имел массу дружков на воле, которые за него слово и замолвили. А еще Седой отличался склонностью ко всяким извращениям. Как сексуального характера, так и в плане страсти к издевательствам над другими зэками. В основном из разряда «мужиков» и тех, кто по глупости садился с ним играть в карты и, разумеется, проигрывался вчистую.

Все было бы ничего, если бы Седой в какой-то момент не «перегнул палку». Дело запахло бунтом, но этот бунт погасил не кто иной, как осужденный Резенков, известный уголовникам под кличкой Серж. Он вовремя вмешался, защищая кого-то из «мужиков», а во время самого разгара конфликта ему удалось сыграть на «понятиях» уголовного мира. Седого общество признало неправым, и его чуть не прирезали там же. Администрация поняла угрозу в последний момент и ничего другого не придумала, как снова заняться переводами.

В результате Седого убрали из этой зоны и «упечужили» куда-то в Якутию, от греха подальше. Но у Седого в зоне оставались дружки и подельники, которые могли не простить Сержу позора их авторитетного дружка. Пришлось и самого Сержа переводить из этой колонии. Так он попал ближе к дому — в Свердловскую область.

Вот тут-то, в учреждении УШ-235/15, он и познакомился с Фомой. И знакомство это случилось опять в преддверии трагических событий. Правда, эти события так и не произошли. Уголовная «почта» сработала исправно, и вслед за Сержем в Свердловскую колонию пришла «малява», где его пытались обвинить в страшных грехах и самым настойчивым образом рекомендовали «посадить на перо». Правда, за этой «малявой» стояли люди не очень авторитетные, и Фома решил распорядиться по своему разумению и не дал свершиться элементарной мести.

Он не столько не поверил в то, как повернули события, изложенные в послании, сколько решил сыграть на рост своего авторитета. Он принял решение защитить Сержа, пригреть его при себе. Цель была еще и в другом. Фома хотел лишний раз завербовать себе сторонника, помощника. Ведь Серж был из Екатеринбурга, как и сам Фома, а значит, на свободе их дорожки могли снова пересечься. Точнее, Фома намеревался сделать так, чтобы они пересеклись.

Но все получилось не совсем так, как планировал старый вор. Жизнь Сержа он отстоял перед уголовным обществом, но пригреть парня при себе ему так и не удалось. Этот Серж никак не хотел становиться его «приближенным», хотя «шестеркой» Фома его делать и не собирался. Этот угрюмый, неразговорчивый парень вообще был сам по себе. Фома решил его оставить в покое до поры до времени, полагая, что время у него еще будет, когда он выйдет на свободу. Или, как говорится в этой среде, «откинется».

Разумеется, Вовчик мыслей Фомы знать не мог, а знал он только хронологию и краткую суть всех тех событий, о которых ему рассказали очевидцы через вторые, третьи и другие руки. Зато Магомед сразу заподозрил, что появление Сержа в Екатеринбурге не было простой случайностью, что это не просто возвращение бывшего зэка домой. И не случайно Серж появился на рынке Магомеда, не случайно произошел тот инцидент с карманниками. Правда, строгий допрос пареньков, которых тогда задержал Серж, ничего не дал, подозрения все равно остались. И серьезные. Если Магомед замыслил свалить такого человека, как Фома, и занять его место под солнцем, предполагать надо было все, даже самое невероятное. Слишком уж хорошо и очень давно Магомед знал Фому.

— Да, — задумчиво сказал хозяин рынка, глядя на дорогу, — этот Серж парень не глупый. Или просто везучий. Ввязался в разборки и выбрался живым — это не каждому удается.

— Я не понял, тебя что-то смущает?

— Меня, Вовчик, в этой жизни мало что смущает. Гораздо чаще настораживает. Вот скажи мне, какое Фоме дело до какой-то «терки», до дел, которые творятся у черта на куличках в «Чучмекии»? Фома ничего не делает просто так, не такой он человек. А тут, гляди-ка, вступился, не дал порешить парня, рискнул поссориться с авторитетными ворами. Зачем ему это, а?

— Не, ну по понятиям он, конечно, прав, — солидно попытался возразить Вовчик.

— Да брось ты! Какие понятия? Понятия у всякой шестерни, они для них и придуманы, чтобы солидному вору можно было в этой жизни устроиться. Не-ет, тут дело в другом! Дела у Фомы с этим Сержем, нужен он ему зачем-то. Вот и секи последствия: Серж появляется на моем рынке как раз в тот момент, когда я шел по торговым рядами. И на моих глазах он тормозит щипачей. Оно ему нужно? Какое ему дело до этого? А дело такое, что он хотел мне на глаза попасться, нужность свою, пользу показать. А ниточка ко мне через него тянется от Фомы. Понял теперь?

— Думаешь, Фома его тебе подсунул приглядывать за тобой? А чего же он свалил?