Я твоя черная птица - Елена Федина

— Что? Упал с моста и утонул? Или, может, провалился в яму? Или это черная птица его унесла в своих когтях?

— Это не птица! — сказала я с отчаянием, но Конрад мне не поверил.

— Он ее видел. Теперь она ему отомстила.

Я поняла, что если Конрад поверит в эту версию, то искать Веторио уже не будет. Поиски тогда теряли всякий смысл.

— Это не птица! — сказала я почти с мольбой, — ты можешь мне поверить хоть раз в жизни без всяких доказательств?

— Тогда он ушел сам.

— Да нет же!

Я в отчаянии заходила по комнате, по широкому желтому ковру, мокрому и перепачканному следами грязных сапог. В это время двери тихо приоткрылись. В дверях появилась Корнелия. Она была изумительна в узком черном платье, отороченном белым мехом горностая, с изящно уложенными волосами и взволнованным румянцем на щеках. Она была до того хороша, что не хотелось отрывать от нее взгляда!

Конрад встал, я застыла.

— Я не слишком помешаю? — спросила она тихо.

— Нет, — сразу сказал он.

— Мне кажется, — она улыбнулась, — что я могу вам помочь.

— В чем?

— Вы ведь ищите Веторио?

— Ты знаешь, где он?

— Я не знаю, где он. Но я знаю, что это сделал Леонард. Он пригласил Веторио к себе и угостил какой-то отравой. Когда Веторио упал, они его куда-то поволокли. Я это видела совершенно случайно… Это всё. А теперь я пойду, пока меня не хватились.

Они смотрели друг на друга слишком долго. Я уже начала сомневаться, понял ли Конрад вообще, что она ему сказала.

— Спасибо, Корнелия, — проговорил он наконец.

Мне в который раз стало обидно за них обоих. Она ушла.

Лицо у Конрада было каменное, я не знала, что его больше потрясло: ее визит или наглость Леонарда.

— Кажется, мы были квиты, — сказал он хмуро, — он забрал у меня Корнелию, я забрал у него Веторио, и то, заметь, только после того, как он сам от него отказался! В чем же дело!

Он позвонил в колокольчик, и когда вошел слуга, раздраженно приказал:

— Леонарда ко мне немедленно. Трезвого, пьяного — всё равно!

Не хватало мне только их ссоры!

Леонард был трезв.

— В чем дело, братец? — спросил он, разваливаясь в кресле, — что за спешка? Я собирался принять ванну…

— Куда ты дел Веторио? — спросил Конрад без единой дружеской нотки в голосе.

— Я?!

— Хватит ломать комедию.

Младший брат это понял, он посмотрел на меня и тоже не нашел в моем взгляде поддержки. Это его разозлило.

— Какое вам собственно дело? — спросил он злобно, — он мой!

— Даже так?

— Да так, — сказал Лео, — это я его подобрал на болоте, мокрого и грязного, когда он еле на ногах стоял! Я его одел, обул и накормил, я обращался с ним почти как с равным…

— Ты сам его выгнал, — холодно отрезал Конрад.

— Да, я его выгнал. Но тебе я его не дарил.

— Веторио не букет, чтоб его дарить.

— Веторио — пес, который признает только одного хозяина. Он мой. И я поступаю с ним так, как хочу!

Конрад терял терпение.

— В этом замке вообще нет ничего твоего, — сказал он резко, — у тебя есть поместье за озером, вот там и будешь распоряжаться. А здесь я хозяин. Один для всех.

Леонард побелел, даже посинел, мне показалось, что и волосы у него встали дыбом. Я сама не ожидала от Конрада такой резкости.

— Ах, вот как? — Леонард встал, руки его тряслись, — ты уже мне приказываешь? С Филиппом бы ты не посмел так разговаривать!

— С Филиппом бы и ты не посмел так разговаривать.

— Но ты не Филипп. Не забывай об этом.

— Чтобы через полчаса Веторио был здесь, — сказал Конрад, — или здесь не будет тебя.

Леонард зло смотрел на него.

— Он мертв.

— Что ты сказал?

— Он мертв, — повторил Лео, — но если б он был жив, я бы скорее убил его, чем отдал тебе. Понятно?!

— Вон, — с тихой яростью проговорил Конрад.

— Совсем, из замка? — усмехнулся Леонард.

— Пока отсюда!

Когда смолкли его шаги, я подошла к мрачному Конраду, у меня самой тряслись руки.

— Он врет. Я ни секунды не сомневаюсь, что он врет!

— От этого не легче, Веста. Мы ничего от него не узнаем. Никогда.

— Аристид или Софри наверняка знают что-нибудь. С ними можно поговорить построже. Только надо торопится, пока он и в самом деле его не убил.

— Не убьет, Веста. Не посмеет.

— Ты так думаешь?

— Пока он не узнает, кто такой Веторио, он этого не сделает. И спать спокойно не сможет. Веторио ему не по зубам.

Я дрожала.

— Но ведь и ты этого не знаешь.

Конрад задумался.

— Но я хочу знать, — сказал он потом, — Веторио — существо такое же фантастическое, как моя черная птица. Он не человек, Веста, по крайней мере, не просто человек. В этом я совершенно уверен.

— Но… надеюсь, ты его не боишься?

— Нисколько. Я его изучаю. Представь себе, он за один день прочитал полбиблиотеки и пересказывал мне наизусть. Но больше всего потрясло меня не это, а то, что он совершенно не умеет писать, — Конрад усмехнулся, — но он обещал научиться. За два дня.

15

Поздно ночью, когда все спали, Конрад велел своим телохранителям привести всех приятелей Леонарда к себе. Заспанные, в ночных рубашках и туфлях, они выглядели и смешно и в то же время жалко. Даже огромный Кови ошалело вращал глазами, как связанный баран под тесаком.

— Не хотелось бы начинать сразу с пыток, — сказал Конрад, — я не люблю лишней крови. Может, кто-то из вас сразу скажет, где Веторио?

Все молчали.

— Пять тысяч золотых дорлинов, — усмехнулся Конрад и показал туго набитый кошелек.

Кто-то свистнул, но желающих не нашлось.

— Аристид! — не выдержала я, — вы же были друзьями! Неужели Леонард так запугал тебя?!

Он отвернулся.

— Десять тысяч, — сказал Конрад, — мне нужен Веторио, и я плачу за него десять тысяч дорлинов. На эти деньги можно купить графский титул и поместье. Неужели нет желающих?

— Он дьявол! — выкрикнул маленький Битенни, — только за дьявола дают столько!

Конрад не обратил на него никакого внимания.

— Ну, так кто?

Вперед вышел Софри. Улыбка у него была гнусная, как всегда.

— Я знаю, куда его потащили Тьен и Кови. Я скажу, только деньги вперед! Мне нужно смыться отсюда раньше, чем узнает Леонард.

Конрад уже протянул к нему руку с кошельком, довольный уже тем, что всё идет по плану.

— Не стоит, — сказал вдруг Аристид, и все застыли, так странно это прозвучало.

Конрад смотрел на него вопросительно.

— Веторио мертв.

— Врешь.

— Я сам видел, и врать мне ни к чему. Кови всадил в него семь ножей по самую рукоятку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});