Тьма, в которой мы утонули - Екатерина Полянская

шокеры, встроенные в браслеты, и купила для нас с ней газовые баллончики.

Не немного безумно.

Мне казалось, случись что, все это не поможет.

Утром четвертого дня разговоры сменились событиями. Вернее, маминым криком из холла:

– Мия! Как это понимать?!

Я лениво высунулась из своей комнаты.

– Что?

– Вот это! – Звук такой, будто журнал на стол бросили. – О тебе половина городских изданий пишут!

Пришлось спускаться и на месте разбираться, что там.

Оу. Ну хоть фото не самые неудачные. Не видно, что я там зареванная. И пена прикрыла все стратегически важное.

Текст меня выбесил. Я молила о защите? Флиртовала с ним? Чуть не предложила провести вместе полнолуние? Убью этого щенка в форме! Загрызу, хоть я и не оборотень! Самое обидное, что, не будь я сестрой Даттона Мирастани, всем было бы плевать, а так… Одно издание даже поместило мое фото на первую страницу, правда, отвело ему малюсенький квадратик.

– Половина местных изданий – это два. Не так уж и много. – Я повернулась к разъяренной маме, безуспешно пытаясь замаскировать свой промах болтовней. – Можно сказать, что у меня случилась истерика. Все-таки не каждый день узнаешь, что ты приемный ребенок.

Оправдываться бесполезно, не поверят, еще и дополнительных подробностей дофантазируют. Даттон популярен достаточно давно, чтобы мы обе выучили эту истину.

– Можно подумать, если бы не стресс, ты бы вела себя иначе. – Мама поджала губы и смерила меня осуждающим взглядом.

– Но они этого не знают!

Даттон реагировал спокойнее. Думаю, он уже привык, что мои случайные выходки как-то связывают с его карьерой, и научился обращать лишнее внимание себе на пользу. Вот и сейчас обозрел мой снимок и хмыкнул:

– Отлично получилась.

– Иди ты!..

Он держал в руках телефон. Не просто держал, а набирал текст сообщения.

Не знаю, что заставило меня вытянуть шею и посмотреть, кому он там пишет, но…

– Хочешь, я дам этому парню по морде?

– Даттон! – Мама пришла в ужас.

– А что? Он распускает сплетни про мою сестру.

– Какого черта ты общаешься с Анреем Данблашем?! – наконец смогла вставить слово и я.

Брат сверкнул искрами веселья в глазах.

А я-то думаю, почему он мне не звонит? Потому что пишет моему брату. И наверняка в курсе каждого моего движения. Когда только они успели спеться? У них же ничего общего!

– Не ревнуй. – Меня, дразня, дернули за выбившуюся из пучка прядь. – Твоего принца интересуешь только ты.

– Что тебе-то до этого? – получилось немного грубо.

– Я думаю, он один из немногих, кто смог бы с тобой справиться.

Смелое заявление не то чтобы меня разозлило. Я сама чувствовала примерно так же. Скорее нахлынуло смущение оттого, что все так очевидно… и знакомая тупая боль. Данблаш все еще предатель. Не стоит забывать об этом.

Ауч!

– Самина!

Цветок в стильном вазоне за секунду вымахал до размера пальмы. Нас осыпало брызгами земли и керамической крошки. С треском порвалась занавеска, которую прошили… э-э… ветви. Невесть откуда взявшиеся бутоны взорвались с пугающим чвяком, и кремового цвета стену забрызгало зеленым соком.

– Простите. – Я подумала, что сейчас тот редкий случай, когда стоит это сказать.

Даттон утер зеленую жижу со щеки и присвистнул.

– Давно это с тобой происходит? – тихо спросила мама, и на ее лице мелькнул страх.

– Несколько дней. Я собиралась рассказать.

– И… что еще ты можешь? – Казалось, она с трудом сдерживается, чтобы не отступить от меня хотя бы на шаг.

– Ничего не могу. Просто магия иногда устраивает такие вот выбрыки. Моя подруга-ведьма говорит, что сила скоро стабилизируется.

Мне совершенно не понравилось, как мама посмотрела на меня. Слишком много страха.

С чего бы? Даттон тоже одаренный. И что такого?

– Мия, мы должны срочно лететь в Конлитт. – Панический блеск в маминых глазах заставил занервничать даже Даттона.

– Зачем?

– Там проведут магическую проверку. – Она подошла к столу, где я не так давно нашла документ, перевернувший мою жизнь, и зашуршала листами. – Тебя нужно показать специалисту.

– Зачем? – Я все еще не приблизилась к пониманию. Мы даже не жили там. Вообще в той стране не жили.

– Я уже говорила, что ваши биологические родители были асоциальными личностями. Особенно отец, – раздраженно пробормотала мама… и, кажется, наконец нашла то, что искала. – Надо убедиться, что у Мии не прорезались его наклонности. И если они есть, надо с этим что-то сделать.

Глядя, как ее пальцы набирают номер, я все еще пыталась поверить в происходящее. Не знаю, о чем думал Даттон, но он зачем-то встал ближе ко мне.

Мама позвонила по нескольким номерам, и нигде ей не ответили.

В конце концов, она бросила на нас затравленный взгляд. Думаю, он предназначался в основном мне.

Да что не так?! Даттон тоже…

– Я помню, как меня тестировали и брали пробы магии. – Брат, как выяснилось, думал о похожем. – Тот тип сказал, что ее надо направить в правильное русло, заставить развиваться безопасно.

– Например, в магическом спорте? – несложно было догадаться.

– Я был благодарным сыном и не хотел, чтобы со мной возникли проблемы, – пожал плечами Даттон.

* * *

Никуда мы так и не полетели. Все потому, что мама не дозвонилась, кому она там звонила. Я пыталась незаметно подобраться к столу и подробнее изучить те документы, но она их забрала. И вот что мешало так сделать с самого начала?

Я бы прекрасно прожила эту жизнь без открытия о том, что меня удочерили. Знаю, это тактика страуса. Так себе тактика, на самом деле.

Следующих два дня маму штормило от «попробуй прорастить вот этот цветочек, только аккуратно» до «сдерживай силу» и «сиди в комнате, никуда не ходи, это может быть опасно». Даже с друзьями приходилось общаться онлайн или по телефону. В конце концов я не выдержала и чуть что-то еще не взорвала. Тогда папа, что с ним случалось редко, встал на мою сторону и сказал ей оставить меня в покое.

Сложность заключалась в том, что возиться с нами специальные службы формально были не обязаны. Мы оба совершеннолетние. Могли бы и с родителями не жить, раз уж их так беспокоит наша магия, но, похоже, это пришло в голову только мне. Мама сказала, что переводить для нас деньги им перестали еще несколько месяцев назад, когда мне исполнилось восемнадцать. То есть мы теперь сами по себе.

Так вот откуда были средства на дорогое обучение Даттона и на жизнь!

Странным казалось многое. Усыновителям не должны платить, тем более не столько. И еще… Магия – редкость, а редкая магия – еще большая редкость. Те,