Альпы. От Любляны до Лиона и от Мюнхена до Милана - Эндрю Битти

благодаря чему и вошел в легенды.

Создание Швейцарии

Альтдорф и Рютли составляют часть исторического и духовного центра Швейцарии, которая лежит на южных берегах Фирвальдштетского озера, что в буквальном переводе означает «озеро четырех лесных кантонов», но говорящим на английском языке это озеро лучше известно под названием Люцернское. У этого озера весьма курьезные очертания: на карте его многочисленные ответвления и изгибы напоминают огромную расплывшуюся чернильную кляксу или раздавленное насекомое. Часть озера, наиболее удаленная от Люцерна, кажется, настолько далека от курортной суеты и западной оконечности озера, что обрела собственное название - Урнерзее. Это одно из самых живописных озер Швейцарии: обрывистые, поросшие лесом берега часто утопают в клубящихся завитках тумана, а на его береговую линию, в оспинах скалистых полуостровков и крошечных заливчиков, нередко с яростью накидываются волны, когда над водным пространством разыгрываются настоящие бури. Вокруг Урнерзее нет разросшихся сельхозугодий, которые характерны для более ровных берегов озера возле Люцерна; здесь темнее и тише, и царящую тишину нарушает чаще всего лишь громыхание поездов на оживленной железной дороге, что проложена вдоль восточного берега и связывает Цюрих с находящимися южнее Андерматтом и перевалом Сен-Готард. Главный населенный пункт на Урнерзее — Флюэлен. До этого ничем не примечательного городка добраться можно из Люцерна, потратив на путешествие больше трех часов, если воспользоваться одним из бесчисленных пассажирских суденышек, курсирующих через озеро в летний сезон (хотя поездка туда по железной дороге займет всего час). Однако мало кто из туристов, садящихся на катер в Люцерне, собирается плыть до самого Флюэлена; большинство интересуют более популярные остановки на берегу озера — Бруннен, Веггис или Витцнау, где предостаточно прибрежных ресторанов и гостиниц. У тех же, кто отправляется в поездку через все озеро, вполне хватит времени, чтобы как следует усвоить историю основания Швейцарии, при этом не отказав себе в удовольствии хорошенько перекусить на борту.

Четыре кантона — Ури, Швиц, Нидвальден и Обвальден — дали озеру свое немецкое название. Они считают себя первыми четырьмя кантонами — основателями Швейцарии. Большая часть их территории — дикая и горная, особенно в кантоне Ури, в чьих глубоких лесистых долинах разбросаны крохотные крестьянские общины. Но в 1220 году эти отдаленные поселения и общины вдруг обнаружили, что сидят на потенциальной золотой жиле. Богатство таилось не в недрах земли, а предстало в виде денежных поступлений от налогов: оказалось, пошлинами можно облагать товары и людей, пересекающих Сен-Готардский перевал, который открылся для регулярного движения, когда ущелье Шолленен возле самой вершины инженеры в конце концов перекрыли мостом. Для тех, кто воспользовался новым маршрутом, дорога естественным образом начиналась в Люцерне; отсюда путники отправлялись на лодках во Флюэлен (дорогу вдоль Урнерзее, известную как Аксенштрассе, проложили только в 1865 году), а оттуда — по тропе в Андерматт, последний населенный пункт перед решительным броском через перевал, через его пустынную скалистую вершину. После открытия моста Сен-Готард быстро превратился в один из самых оживленных альпийских перевалов, популярный среди торгового люда, путешествовавшего между Италией и Германией.

Озеро Четырех кантонов (Урнерзее).

Фото О. Королевой

Неудивительно, что Габсбурги с «алчно горящими империалистическими глазами» взирали на эту потенциальную золотую жилу. В 1291 году Рудольф Габсбург купил у аббатства Мурбах город Люцерн с намерением перенаправить идущий через торговый перекресток поток золота в имперские сундуки. Но в том же году, 15 июля, Рудольф внезапно скончался, и главы городов четырех кантонов, озабоченные ненадежной и переменчивой политической ситуацией, решили подписать пакт о взаимных гарантиях и содействии друг другу перед лицом очевидной угрозы со стороны Габсбургов. 1 августа на Рютли лидеры кантонов поставили свои имена под документом, который в настоящее время считается провозвестником рождения швейцарской нации. В действительности те, кто подписал документ Рютли, называли себя <<Eidgenossen>>, что означает нечто вроде «сотоварищи, связанные клятвой для совместных действий», и это слово и поныне используется как синоним гражданина Швейцарской Конфедерации.

Взаимные гарантии совместных действий и обсуждений, подчеркнутые в хартии Рютли, и по сей день в широком смысле осознаются как главные для Швейцарии, как решимость не поддаваться захватчикам и внешним влияниям, которая первым делом и привела глав кантонов на поле Рютли. В народном представлении клятва Рютли зафиксировала на бумаге самую сущность «швейцарского духа». Реальность, однако, рисует скорее иную картину. Договор Рютли вовсе не провозглашает основание нового государства, он является обыкновенным соглашением о взаимной военной помощи, в котором дается понять, если использовать терминологию в стиле НАТО, что нападение на один кантон будет рассматриваться как нападение на все четыре:

Да будет известно всем, что люди долины Ури, коммуны Швица, а также люди гор Унтервальда, дабы в эти недобрые времена наилучшим образом защитить себя и свое добро и охранить старое право, дали клятву верности и обещали оказывать друг другу всяческую помощь, как внутри, так и вне своих земель. Таков наш старинный уговор.

Все это звучит сухо и бесстрастно, и нет ничего удивительного, что в своей пьесе «Вильгельм Телль» в сцене, действие которой происходит на лугу Рютли, Шиллер больше подчеркнул исторический резонанс подписания документа: «Так да сплотятся крепко воедино — и для отпора, и для обороны, на жизнь и смерть! — и наши три страны, — заявляет Вернер Штауффахер, один из жителей Швица, его перо вот-вот поставит свой росчерк на историческом пергаменте. — Да, сердце в нас одно и кровь одна!.. Один народ, и воля в нас едина... Мы, потомки истинные Швица, свою свободу сберегли. Князьям вовек не подчинялись»[6].

В своей пьесе Шиллер в немалой степени воспользовался дарованной драматургу вольностью обращения с историей. В ворохе легенд и гипербол, которыми обросли эти события, нет никаких доказательств, что в конце XIII века четыре кантона питали неприкрытую враждебность к Габсбургам, не говоря уже о том, что предводители кантонов желали заложить основы нового государства. В действительности целый ряд историков вообще сомневается, что на сыром, нередко заливаемом дождями пятачке травянистого склона над Урнерзее вообще хоть что-то происходило. С какой стати, вопрошают скептики, такой, вне всяких сомнений, важный документ нужно подписывать посреди луга? Другие историки умаляют значимость документа, будто бы подписанного на поле Рютли, утверждая, что вышедший на первое место договор был одним из многих подобных соглашений, заключаемых в то время между кантонами; удивительно, говорят они, что в хартии, которая была подписана в 1315 году на другой стороне озера, в Бруннене, и которая имела явную военно-политическую направленность, ни словом не упоминается об этом более раннем