Путь - Антоний Амурский

Марио согласно кивнул головой. Краем глаза заметил, что Юля во все глаза смотрит на него.

— Да это еще что! Помню мы как-то пили по-жесткой в общаге! «Четыря» утра, музыка на всю гремит, девки синючиеее, стриптиз, ногами машут! Мы со Святом, еще ребята-нелегалы с района были! И тут охрана! Шесть! — Адьос затряс растопыренной пятерней перед лицом у Васи, понял, что, чего-то не хватает, забрал вторую руку с плеч Свята, и показал: шесть здоровых охранников! Вот мы тогда попали!

Адьос продолжал свои рассказы за жизнь и разборки. Марио эти разговоры не нравились, но делать было нечего. Бугай стоял в стороне со своими оболтусами, изредко навостряя уши. Первокурсники что-то учуяли и незаметно испарились с места попойки.

Под ногами уже скопилось несколько пустых канистр, в отпечатках кроссовок и кед валялись вдавленные бычки. Свят понял, что уже немного «плывет». Адьос держался за его плечи одной рукой, другой рукой он оперся на плечи Юле и рассказывал ей историю, изрыгая на нее почти объемные клубы перегара вперемешку с дымом:

— …И мы потом его тачку просто сожгли. Просто. На хрен. Сожгли. Вот так… А потом выпускной был…

— А что? Пива больше нееет?! — тут слишком громко сказал Бугай, стоя с пустым стаканом. Слюна стекла у него с губы и упала на выступающее пузо.

Все стали оглядываться и шарить по сторонам. Вокруг были только пустые канистры. Все стали оглядываться в поисках первокурсников. Их и след простыл.

— Ну что, надо мутить на пиво, парни! — подвел Бугай.

Все как-то замолчали, кто-то полез в карман и извлек жалкую мелочь, кто-то закурил, Малорик с Ё-моё удалились за общежитие.

— Нет денег! — решил Адьос.

— Давайте, мыслите! Мы вон три канистры принесли! Все вместе выпили! — Бугай начал наседать. Опять к нему приблизились его сподручные.

— Слыышь! Я вон тех птенцов снарядил! Они тоже пива принесли! — Адьос убрал руки с плеч своих рядомсидевших и напрягся.

— «Каво»?! Да они выпили больше, чем мы! И пыхнули быстро! Кароче, «поцы»! — Бугай обвел взглядом Адьоса, Васька и Марио, — мыслите на пиво. Мы сейчас сходим, и вернемся! Может тоже найдем чего! — Бугай повернулся и двинулся по тропинке. — Пайдем, ребята.

Его друзья поспешили за ним.

Когда они отошли далеко, Адьос сказал, зло глядя им в спины:

— Это что он, условия будет мне ставить?! Это что это?!

Марио вздохнул — «опять завелся!». Пока вернулись Ё-моё и Малорик, Адьос дошел до белого каления. Девчонки с ужасом смотрели на него. Недостача пива еще больше прибавляла ярости.

— Так, парни! — тяжело дышал Адьос, — этот бык решил нас за лохов каких-то выставить! Пива ему, бля! Да он охерел!

Адьос сорвался и захотел выдернуть торчавшую из асфальта арматуру. Не получилось.

— Значит, так, парни! Пойдем со мной! Ща просто накажем их и все! И еще выпить у них заберем! Офигевшие!

Пьяные ребята завелись с полоборота.

— Пайддем! Ща, они уже всяко засели с выпивкой, крысы!

— Идеоом!

Разъяренный, со звериным взглядом, широко расставив руки, Адьос двинулся по тропинке вслед за ушедшими. Парни поспешили за ним. «Вот жеж ярость-не радость» — подумал Свят.

Адьос шел вперед как танк. Излучаемая ярость как будто была материальна, с ярко-красным пульсирующим светом. Все парни тоже оскалились, предчувствуя скорую кровавую битву.

Они вошли во дворы, пошли вдоль лавочек, где еще обычно обреталась молодежь. Прошли дальше, за хоккейную коробку.

— Че, черти, где вы?!!! — орал в ночь Адьос.

Они вошли в соседний двор, где ребята с общежития иногда предавались бурным возлияниям.

Беседка виднелась вдалеке. Адьос быстро приблизился к ней и в ярости ударил ногой по стойке, на которой стояла крыша.

— Где они! Ээй, бесы! — истерично заорал он.

Со стороны подъездов раздался какой-то окрик. Адьос помутневшим взглядом посмотрел и двинулся туда. Все последовали за ним.

— Иди сюда, чёрт! — орал Ё-моё.

— Тебе конееец! — верещал Малорик.

«Что я в клуб не поехал» — думал Марио.

Пятеро приблизились к подъездам.

Воздух как будто ульсировал в застывшей тишине. Они чутко вслушивались в окружающую пустоту. Дорога, по краям которой были запаркованы автомобили, была совершенно пустынна.

Адьос бешенно озирался о сторонам.

— Да они были здесь! Я их видел! — заорал он и пнул по колесу стоявшую рядом «Волгу». Заверещала сигнализация. Адьос, казалось, ее не заметил, глядя вдаль.

— Эй, вы чего там? А ну отойдите от машины! Дебилы, блин! — раздался сверху старческий голос.

— Хааа! — как то зло заржал Адьос, — куда тебе!!! Дед, думаешь я тебя боюсь?!

Он орал, глядя вверх. Из окон стали высовываться люди.

— Изверг! Будь ты проклят! Отойди от машины!

— Да пошел ты, дед! Зачем она здесь стоит! — Адьос подошел и сильно пнул по колесу несколько раз. — Чё стоит?!

— Прекратите!

— Пошли вон!

— Да мне вообще пох! Огребете! — тут Адьос вскочил на капот и начал бить ногой по лобовому стеклу. — Пацаныыы!

Как будто с цепи сорвавшись, парни кинулись к машине, ища выплеск дикой энергии. Они принялись ногами крушить стекла, зеркала, кто-то подобрал мусорку и кинул ее в заднее стекло.

Летели стеклянные брызги. Летели маты. Сверху полетели какие-то непонятные штуки, упал горшок, орало много глоток.

Марио стоял в шоке. Как у фотоаппарата в его сознание впечатывались отдельные кадры.

Вот Адьос с перекошенным лицом со всей силы бьет лобовое стекло в последний раз и проваливается вместе с ним в салон.

Вот Ё-моё занес железную мусорку для броска.

Схватив двумя руками арматуру Малорик готовится со всей силы ударить по крыше.

Васек вместе со сбитым прямой ногой зеркалом проваливается вперед.

И тут выбежал дедушка.

У Марио все похолодело внутри. Душа ушла в пятки. «Дед…».

— Вы что, паскудники! Черти такие! Мою машинку! Да я…

Дедушка, ковыляя, подбежал к Ваську и натужно отшвырнул его в сторону. Марио не верил в реальность происходящего. «Что щас будет…»

Дедушка тянулся через капот к Адьосу, как к нему сзади подлетел Вася и сбил его с ног. Адьос выгребался из салона с окровавленным перекошенным лицом. Малорик обходит машину…

Ё-моё уже на крыше и хищно скалится.

Вмиг они окружили деда. Вот Адьос нанес ему по ребрам резких два удара кроссовком в осколках.

Марио услышал сверху раздирающий и оглушающий, подавляющий все остальные звуки женский вопль.

Это была не мысль. Это был какой-то разряд, затмивший сознание и превратившийся в мозгу в одну большую застилающую все белую стальную плиту, который можно было бы назвать «Сейчас или никогда. Никогда вообще».

Марио шагнул вперед, еще вперед. Секунды — вечность. Вот Малорик ударяет кроссовком по голове… Как долго…

Марио — еще шаг. Еще шаг. «Стойтеее!» — расставив руки, пытается отогнать их. Они отстраняются, но все равно пытаются пнуть дедушку. Марио ныряет вниз и накрывает собой дряблое тело. Выставил локти вперед, он закрыл голову дедушки по бокам, и над его затылком соединил их.

Новый удар Марио в бок. Совсем как после посещения Jay Way.

Его остервенело били свои же друзья. А он пытался прикрыть деда со всех сторон. Он видел как кроссовки летят в его руки. Дедушка не шевелился.

— Ануотойдите, чертипроклятые! Щас в вас стрелятьбудут! — скороговоркой раздалось сзади.

Друзья Марио сверху натужено пыхтели. Удары становились все реже. Свят отхаркивал кровь в сторону, чтобы не в то горло не попала. Губа была разбита, на лице был грязный след от кроссовка.

— Свят чертила! Ну зачем ты его прикрыл! Он нас убить хотел! — орал сверху Адьос. Еще один удар справа. По печени. Свята повело… Последний удар…

— Супостаты треклятые! А ну пошли вон! — кричала бабушка.

Какой-то шум. Крик.

— Бабку не бей! — крикнул кто-то из своих. Ноги по бокам исчезли.

Свят выжидал немного. Дедушка задергался.

Свят перекатился в сторону, привстал на локте и оперся о колесо разбитой машины. Печень жутко саднила. Дыхание было надрывистым. Он приподнял лицо и посмотрел на улицу. Четверо товарищей спешно удалялись.

— Марьиванна! Я уже вызвала! Едут! — кто-то кричал сверху.

Марио измождено поднял лицо кверху.

Вся пятиэтажная хрущевка была усеяна людьми. Во всех окнах горел свет, кто в халатах, а кто вообще в трусах, стояли на балконах, высунулись в окна. Несколько человек светили телефонами, снимая все на видео.

— Федяяя! Федяя! — подбежала бабушка к старику.

— Казлы! Вот жеж черти безрогие! — матерясь, старик повернулся на бок и привстал. Тут же подполз к машине, и тихонько и с любовью провел по ее боку: Волжанооочка моя, любимааая! Что они сделали!

— Федяяя! Федяяя! Ты в порядке? — причитала старушка.

— Да в порядке он! В порядке! Парня не видишь? Он его закрыл! — ворчливый хорохористый голос донесся с какого-то окна.