Таинственный венецианец - Энн Мэтер

Только что графиня представила ей молодого человека по имени Антонио Венкаре, кузена графа Чезаре. Он был сыном дочери графини — Джузеппины.

Юноша не был так высок как Чезаре, но у него был мужественный вид и симпатичное лицо.

Селеста подумала, что юноше, наверное, года двадцать два — двадцать три.

Мельком взглянув на графиню, она вдруг подумала, что не исключено, что старая дама предназначает его в женихи Эмме.

Так же как и Селеста, она страстно желала, чтобы граф женился на ней, а если еще поженить Эмму и Антонио, то это будет просто великолепно. Так полагала графиня.

«Если это так, — подумала Селеста, — то надо признать, что это вовсе неплохая идея и она полностью ее одобряет».

Именно по этой причине Селеста была чрезвычайно любезна с молодым человеком, с интересом расспрашивала его о семье, о нем самом, его занятиях.

Антонио даже немного смутился от такого настойчивого интереса к его скромной персоне.

Сама Селеста произвела на юношу неотразимое впечатление. Она была одета в облегающее ее фигуру зеленое шифоновое платье, цвет которого резко подчеркивал ее рыжие волосы.

— Мой отец владеет пароходной компанией, — сообщил Антонио. — А я сначала учился в колледже, но потом бросил и сейчас изучаю бизнес, чтобы потом иметь возможность работать вместе с отцом.

Антонио говорил по-английски не так хорошо, как Чезаре, но у него был очень симпатичный акцент, и Селеста подумала, что он, безусловно, очарует неопытную и наивную Эмму.

Извинившись, графиня оставила их одних для того, чтобы распорядиться насчет чая. Эту привычку она переняла от своих английских друзей.

Моторная лодка подошла к пристани как-то незаметно. Эмма выскочила из нее, предоставив заботу об их вещах Чезаре, и побежала наверх к себе в комнату.

Увидев мачеху, входившую в гостиную с незнакомым симпатичным молодым итальянцем, она остановилась. От быстрого бега по лестнице щеки у нее разгорелись, глаза блестели и, обычно бледная, в данный момент она имела весьма цветущий вид.

— О! — сказала Эмма удивленно и прижала руки к горлу, чтобы приостановить бурное дыхание.

У Селесты были холодные глаза, но губы ее улыбались.

— Наконец ты вернулась, Эмма, — сказала она. — А у нас, как ты видишь, гость. Это кузен графа Чезаре. Его зовут Антонио Венкаре. — Антонио, — обернулась Селеста к молодому человеку, — позволь представить тебе мою падчерицу — Эмму Максвелл.

Антонио, обученный галантности благодаря общению с женщинами, взял руку Эммы и поднес ее к своим губам.

Эмма от этого жеста еще пуще покраснела, а Антонио сказал:

— Я рад познакомиться с вами, синьорина. Не так уж часто этот старый палаццо осчастливливают своим присутствием такие очаровательные леди.

— Очень хорошо сказано, — услышала Эмма насмешливый голос графа Чезаре и, напрягшись, торопливо забрала свою руку, жест, который не прошел мимо внимательного взгляда Селесты.

— Добрый день, Чезаре, — улыбаясь, проговорил Антонио, — надеюсь, ты хорошо провел время?

Чезаре неопределенно пожал плечами и поглядел на Селесту.

— О, дорогая Селеста, надеюсь, вы уже лучше чувствуете себя?

Селеста подошла к нему, по-хозяйски взяла его за руку и сказала:

— Гораздо… гораздо лучше, мой дорогой, — и нежно улыбнулась Чезаре. — Но я очень скучала о тебе.

На лице у Селесты появилось игривое выражение.

— Я очень рада, что ты догадался взять с собой Эмму. Ей было бы одной здесь очень скучно.

Селеста поглядела на падчерицу, которая была занята накручиванием на палец пряди своих волос.

— Но, — добавила она, — поскольку здесь появился Антонио, я надеюсь, что Эмме не будет так одиноко.

Антонио слегка поклонился.

— Я с радостью буду сопровождать синьориту, куда она пожелает пойти.

Внезапно Чезаре надоели эти любезности.

— Только не забудь, Антонио, что синьорита Эмма — англичанка и ей нужно время, чтобы узнать тебя. Англичанки ничего не делают, предварительно не обдумав. Они не такие… Как бы это сказать, — он на мгновение запнулся, — не такие импульсивные, как итальянки.

— Я уверена, Эмма будет благодарна Антонио за внимание. В конце концов, она ведь моложе нас, Видал, и то, что интересует нас, ее может оставить совершенно равнодушной.

Эмма окинула всех быстрым взглядом.

— Никому не стоит беспокоиться обо мне, — заметила она.

— Ну, не будь такой букой, Эмма, — мягко проговорила Селеста, — Антонио может подумать, что ты ужасная грубиянка.

За всю свою жизнь Эмма никогда не чувствовала себя такой неуклюжей и смущенной. Беспомощно пожав плечами, она убежала из гостиной к себе в спальню, предоставив Селесте сочинять любые гнусные планы, которые придут в ее изворотливый ум. В этот момент ей было наплевать на то, что напридумывает Селеста.

Ей просто необходимо было побыть несколько минут в одиночестве, все обдумать и восстановить свое растоптанное достоинство и самоуважение.

Глава 8

Антонио оставили на обед, который был неофициальным.

Разговаривала в основном Селеста. Она буквально никому не давала вымолвить ни слова.

Поговорить наедине с Эммой у нее возможности не было, но девушка не сомневалась, что она ее найдет.

Селеста не упустит возможности выместить на Эмме злобу за то, что падчерица провела почти целый день с Чезаре.

Но Эмма полагала, что ее поступок стоит того, чтобы вытерпеть скандал, который ей закатит Селеста. Утро и время после полудня она провела прекрасно, хотя свои отношения с графом Чезаре Эмма начинала считать небезопасными.

Анна приготовила на обед очень вкусный рыбный суп, но Эмма ела его, не ощущая вкуса, а мясо и салат, которые подали после, Эмме вполне можно было бы заменить опилками. Она бы даже не заметила этого.

В этот вечер Эмма была одета в одно из платьев, которые ей выбрала Селеста, и, конечно же, оно было безобразным. Оно было сшито из невзрачного розового крепа. Эмма выглядела в нем чрезвычайно неуклюжей. Волосы она сзади завязала лентой, что тоже ее не украшало.

Селеста же, напротив, в платье цвета морской волны, которое как нельзя лучше оттеняло ее рыжие волосы, выглядела очень волнующе.

Она, не скупясь, отпускала в адрес Эммы разные колкости и, кажется, получала от этого садистское удовольствие.

Но, пожалуй, впервые колкости Селесты не задевали Эмму. Боль, которую причинил ей граф Чезаре, заставила ее замкнуться, уйти в себя, и она считала, что бы ни болтала Селеста, это ничего не изменит.

Когда обед был закончен, графиня, поднимаясь из-за стола, сказала:

— Вечер еще только начинается, Чезаре, — она улыбнулась Селесте, — поскольку вы оба в вечерних туалетах, почему бы вам не сходить в казино? Я думаю, что такой вечер, проведенный на Лидо, доставит вам удовольствие.