Чёрная сказка, или История одного королевства - Lars Gert

шумно. И испугались, убоялись, дрогнули злыдни, потому что в каждом теперь из них было по такому лучику, и жгли они врага изнутри, и бросились врассыпную. И не стали их догонять, ибо не осталось сил. И устояли четыре королевства перед шестью, потому что тем спасительным лучом было дыхание творца всего живого и неживого.

Убрался некромант; тот, кому служат и преклоняются большинство людей на земле. Но кто сказал, что верховный демон — не вернётся? Ведь для него всегда найдётся пища; без еды он не останется…

И подбежал Роган к знакомому ему всаднику, но был тот без коня, да и ноги его уже не держали также; валялся он среди груды трупов убиенных вражеских орд.

— Уж не знаю, отчего меня люди прозвали ведьмаком. — Выдавил из себя маг, отхаркивая кровью. — Я, скорее добрый волшебник, призванный оберегать. Теперь в сих краях появлюсь я не скоро; буду зализывать раны физические и раны магические, ибо нанёс мне Зверь огромный урон. А ты возьми и да скачи в Чёрную башню, и поднимись по опасной и крутой винтовой лестнице наверх, ибо заперта там твоя суженая, прикована цепями. Сердце твоё подскажет тебе путь.

Собрав волю в кулак и остатки своих сил, ведьмак приподнялся и вознёсся на небо.

Принц же заморский, найдя свободную лошадь, во всю прыть помчался в стан врага, и увидел Чёрную башню, где томилась Сильбина. И некому было охранять башню, ведь очень многих убил луч. Но сама принцесса выбраться бы не смогла, поскольку кандалы были прочны и тяжелы, а ключ висел далеко; не дотянуться.

И поспешил, и отворил врата; и чуть не навернулся насмерть, ибо лестница была и впрямь трудна. И вошёл в темницу, и увидел в углу живой, трепещущий комочек, при виде которого забилось его сердце так, как не билось никогда. И схватил ключ, и спали оковы с рук и ног. И вынул изо рта девицы кляп, и дал вдоволь воды напиться, ведь некому было пригреть голубку и спасти. И разлетелись недовольно вороны, и прилетели стрижи и ласточки. И на руках вынес обессиленное тельце из чёртового места. И усадил на коня, а сам пошёл пешком, всё время, проверяя, дышит ли его невеста. А сам боялся до глубины души, ведь от природы особой храбростью и смелостью не отличался, лишь чувством долга и справедливости, добротой и нетерпением насилия. Но скрыл и подавил свой страх, чтобы Сильбина не подумала, что он трус. И идя, прижимался головой и плечом к тому боку лошади, откуда свисали ножки принцессы. В своё время он так привязался к этой девушке, что боялся потерять и не мыслил своего существования без неё.

После победы, доставшейся такой дорогой ценой, взошла на небе, рассеявшемся от облаков и туч, красивая радуга, как символ чего-то светлого, хорошего. И любовались ей люди, ибо она была тройная. И постепенно приходили в себя, и отстраивали заново поруганные постройки.

И вот, сыграли не доигранную свадьбу вторично, и приблизилась первая брачная ночь. И страсть господствовала на ложе любви, и понравилось Рогану сие занятие, потому что это для него было впервые, равно как и для его супруги. И любили друг друга близостью до рассвета, и нежно целовал муж свою жену, и та таяла в его объятиях.

И отказались оба от престолонаследия, оставшись простыми вельможами, с сохранением всех титулов и званий, жалованья и имущества. И поселились в отдельном замке, где также были и пруд, лесок, а чуть поодаль — море-океан. Свили себе уютное гнёздышко, аки прекрасные птахи, и жили, не тужили, играя в слова, в имена и в шахматы… До поры, до времени, ибо прокляла цыганка Рогана перед своей смертью, и было это последним проклятьем в её жизни.

Умер старый король, отец Альбины и Сильбины, а следом не стало и другого короля, отца Рогана и двух других его братьев. И королевой стала Альбина, и королевой неплохой, потому что после замужества она очень изменилась. И правила совместно со своим мужем, одним из братьев Рогана, и единым стало королевство. И в большой дружбе было это королевство с королевством гномов и королевством эльфов, а с другими, нехорошими королевствами Альбина заключила, если не мир, то перемирие, ибо от войн устали все, а псы войны затаились где-то в своих катакомбах, и пока высовываться не решались.

И родились у Рогана с Сильбиной близняшки, девочка и мальчик, но словно чёрная кошка вдруг пробежала между влюблёнными: как подменили принцессу после родов; стала она очень требовательной, с большим характером. То ей не так, это ей не так. Поначалу принц терпел, но однажды не выдержал укоров, придирок и попрёков ни за что. И чтобы не поднять руку на супругу, которую любил безумно, он просто однажды ушёл и напился с горя в трактире. И приложился к бутылке не раз и не два. Убоявшись спиться, он начал заниматься живописью, рисуя образы на холсте, и лепить из глины всякие поделки, дабы занять чем-то свой рассудок.

Сильбина шила и вязала, что-то мастерила; готовила пищу для трапез. Роган, несмотря на титул, трудился в поле. Они всё также вели совместное хозяйство, но с годами отдалялись друг от друга, всё дальше и дальше. К сожалению, пропасть росла; разлад был неизбежен. Они стали часто ссориться, по мелочам и пустякам.

Принц замкнулся в себе, стал немногословен. Уставать он стал от людей, и держался в стороне ото всех, поодаль; тише воды, ниже травы. Он перестал посещать людные места, включая крупные ярмарки.

Его дико бесил и раздражал плач собственного ребёнка; он понял, что всё это не для него. И когда случился у детей испуг, он хоть и пришёл на выручку, на помощь — это было скорее порывом долга, а не любви. Сделал, потому что так надо, так принято; но ему надоело возиться со всем этим, ведь дети — существа достаточно шумные, и носятся, как угорелые, и орут, как бешеные, точно их режут. У Рогана начались первые признаки мигрени; пресытился он жизнью раньше срока.

Не сразу, не внезапно, но однажды он понял, осознал, что ему претят все эти материальные блага, простые земные радости; он обнаружил, что больше любит пребывать сам с собой наедине, вне многочисленных сует этого внешнего, беспокойного мира. Да, он всё так же боготворил свою супругу, носил её на руках, несмотря на разногласия; ему всё так же хотелось обнимать и целовать её прекрасную бархатную кожу; ценить, любить, оберегать и