Горди Хоу, номер 9 - Джим Вайпонд

Девятнадцать раз довелось ему выступать в кубковых сериях на протяжении 22 сезонов, и он хранит об этих славных моментах наилучшие воспоминания. Память постоянно возвращает его к весне 1949 года, к полуфинальным матчам с Монреалем. «Ред уингз» победили и вышли в финал, где, правда, уступили Торонто. В той серии Хоу показал себя отлично, забросив восемь шайб. Ему исполнился 21 год в день, когда был матч в Монреале.

«Джим Норрис, – вспоминает Хоу, – сказал мне, что подарит на день рождения часы – лучшие, какие будут, – но при условии, что я забью гол.

Вратарем «Монреаль канадиенс» в тот вечер был Билл Дернан, в защите играл Кенни Риардон. В один из моментов эти двое и я бросились одновременно к шайбе, скользившей в монреальской зоне. Я ударил по ней первым, и она почему-то подлетела куда-то под потолок. Я в это мгновение споткнулся о клюшку Дернана. Отчетливо помню, как, лежа на спине, я скользил за ворота Монреаля, а сверху шайба на моих глазах вернулась, чтобы приземлиться в сетке этих ворот».

В 1957 году «Ред уингз» плелись в хвосте, но к Хоу это не относилось. В пятый раз он получил в тот год Приз Карта как наиболее ценный игрок НХЛ. В свои 30 лет он играл с юношеской энергией и уже в первом туре голосования набрал столько голосов, что стал недосягаем. Еще не был разыгран финал Кубка Стэнли между Бостоном и Монреалем, а Хоу уже получил письмо Брюса Норриса, одного из управляющих НХЛ и президента клуба «Ред уингз», в котором, в частности, говорилось: «Я знаю, что вся Национальная хоккейная лига в неоплатном долгу перед Вами. Мы благодарны Вам и другим игрокам за то, как складываются дела в нашей лиге. Я знаю, что против Вас на льду используются любые средства, включая запрещенные, и я выражаю восхищение тем, как Вы все это выносите. Горди, у Вас есть свойство, о котором лишь немногие отваживаются мечтать, – это замечательно ровный, несгибаемый характер. В этом конверте чек на 500 долларов, что является только небольшим знаком моего огромного уважения к Вам. Очень трудно передать словами чувства, которые вызывает во мне все сделанное Вами для нашего клуба. Ваш вклад в этом трудном для нас году был большим, нежели чей-либо во всей нашей истории».

Хоу был одним из первых кандидатов на место во Дворце спортивной славы штата Мичиган и одним из немногих действующих спортсменов, которые были туда избраны. Дворец славы был детищем Ника Кербоя, бывшего магната профессионального спорта, владевшего футбольными и бейсбольными клубами в Детройте. Весной 1957 года Кербой объявил, что бейсболист Микки Кокрейн, хоккеист Горди Хоу и футболист Джордж Джипп избраны во Дворец славы и что это является частью празднеств в рамках так называемой Недели Мичигана. Вскоре Кербой сообщил, что чести быть избранными во Дворец славы, пока существующий лишь в проекте, удостоены двенадцать человек и что начат сбор средств на строительство здания, где и будут экспонироваться свидетельства выдающихся спортивных достижений. Сейчас этот своеобразный пантеон занимает часть «Кобо-холла», гигантского здания в самом центре Детройта. В соответствии с уставом общества, которому принадлежит Музей спортивной славы штата, ежегодно происходит отбор (путем голосования) трех кандидатур спортсменов – двух живых и одного покойного. Горди Хоу был первым хоккеистом, которого избрали и чей портрет украсил экспозицию.

Вторую половину бурного сезона 1962/63 года Горди провел блестяще. В 31 из 35 матчей он зарабатывал по крайней мере по очку, что сделало его бесспорным кандидатом на очередную награду самому ценному игроку лиги, и он получил свой шестой Приз Харта, Когда результаты голосования были объявлены, Хоу спросил президента НХЛ Кларенса Кэмпбелла, нет ли возможности вместо обычной золотой таблички, вручаемой лауреату, дать ему браслет, который он может подарить своей жене Коллин. Руководство лиги немедленно согласилось и преподнесло хоккеисту дамский браслет, эквивалентный по стоимости Призу Харта. Этот приз никто до Хоу не получал шесть раз. Грозный защитник из «Бостон брюинз» Эдди Шор получил эту награду четырежды. В тот год у Хоу не было конкурентов в борьбе за место в сборной «Всех звезд». Он получил и все возможные денежные премии лиги на общую сумму 3500 долларов. Наконец, он был провозглашен лучшим спортсменом своей родины Канады за 1963 год. Хоу стал третьим хоккеистом, удостоенным этой чести.

Президент НХЛ Кларенс Кэмпбелл в поздравительном письме сделал особый упор на не имеющую аналогии роль Хоу в развитии профессионального хоккея:

«Передавая Вам поздравления, я выступаю не только от своего имени, но и от имени всех управляющих Национальной хоккейной лиги. Я убежден, что Вы не только воплотите в жизнь свое заветное желание – достичь рубежа в 20 лет служения хоккею, но и пойдете дальше. Я уверен, что Вас всегда будут отождествлять с НХЛ или с одним из входящих в нее клубов».

«Я счастлив», – говорил в эти дни Хоу. Но счастье его не было долгим. Канадские газеты и радиостанции – а самый громкий голос в этом хоре принадлежал радиокомментатору и политическому деятелю Гордону Синклеру – пожелали узнать, почему американец провозглашен лучшим спортсменом Канады. Хоу никогда не заполнял бумаг, необходимых для получения гражданства Соединенных Штатов, хотя был женат на американке и все четверо его детей родились на территории США. Он просто играл в хоккей в Штатах, имея вид на жительство, называемый канадскими профессионалами «зеленой карточкой».

Профессиональные хоккеисты – одна из доходных статей канадского экспорта в соседнюю страну. Среди примерно 240 игроков Национальной хоккейной лиги лишь один или два настоящих американца. И это несмотря на недавнее значительное расширение состава лиги. Теперь 10 из 12 ее клубов базируются в городах США,[2] но по-прежнему играют за них канадцы. Хоу сохранил свое канадское гражданство, но шум вокруг его избрания «спортсменом года» в Канаде испортил ему настроение. Он как-то даже пожаловался другу: «Если для них все это так важно, я желал бы, чтобы избрание „спортсменом года“ сопровождалось бы вручением какого-либо осязаемого предмета, с тем чтобы я смог отослать его обратно».

Во время предвыборной кампании 1968 года к нему дважды обращались с просьбой поработать в пользу кандидатов в президенты США, включая добивавшегося тогда избрания на этот пост вице-президента Губерта Хэмфри. Хоу отвечал отказами: «Сожалею, но помочь не могу. Я канадец».

Горди Хоу всегда нравилось выступать за сборную «Всех звезд». Ему льстило играть вместе с лучшими из лучших в НХЛ.

«Все звезды», – говорит Хоу, – не имеют возможности проводить тренировочные сборы перед традиционным матчем. Однако большинство их знает досконально стиль каждого, так что проблемы приспособления решаются без труда. Вы просто обсуждаете в раздевалке перед началом со своим звеном то, что вам представляется основным, главным.

Я обычно предлагаю своему центровому не искать меня вблизи площадки ворот, так как я обычно выбираю позицию футах в двадцати от ворот противника. В игре мы действуем жестко, на пределе сил. Мы бьемся с соперниками не щадя себя, но редко уносим со льда враждебные чувства. После игры мы обычно не дуемся, однако и обид не забываем.

Помню, на матче «Всех звезд» в 1968 году я испытывал такой же восторг, как и в своем первом таком матче двадцать лет назад. А может быть, это было еще большим потрясением для меня, ибо я думал о том, что выйду на лед в составе команды, куда было включено несколько человек, еще не родившихся в то время, когда я сыграл свой первый звездный матч.

В течение сезона я почти наверняка знаю, войду ли я в сборную или нет. Та же история с предчувствием, буду ли я удостоен Приза Харта или стану ли я чемпионом по результативности. В том, 1968 году я был уверен, что мне найдется место в сборной «Всех звезд», но не могу описать, что почувствовал, когда это произошло.

Это было ощущение какого-то блаженства, когда я услышал свое имя среди избранных.

Есть только одна вещь, которую я предпочел бы выступлению за сборную «Всех звезд». Это выступление против сборной «Всех звезд». Это значило бы, что «Детройт ред уингз» стали чемпионами мира».

21 февраля 1967 года в Нью-Йорке Горди Хоу был вручен Приз Лестера Патрика. Во время торжественного обеда много говорилось о том, что Хоу – человек, которого знают лучше всех тех, вместе с кем он играет и работает, что он хоккеист из хоккеистов.

Приз Лестера Патрика был учрежден в 1966 году в память о первом генеральном директоре клуба «Нью-Йорк рейнджерс», выходце из семьи пионеров хоккея, сделавшем очень много для его распространения в Канаде и США. Награда присуждается ежегодно тому, кто внес наибольший вклад в развитие этого вида спорта в Соединенных Штатах. Первым ее получил Джек Эдамс, тренер и менеджер «Детройт ред уингз», который привел клуб к 12 победам в чемпионатах НХЛ и семи победам в розыгрыше Кубка Стэнли. А в следующем, 1967 году награды был удостоен Горди Хоу, которого Эдамс считал своим лучшим игроком.