Процион - Андрей Ливадный

Рана выглядела ужасающей, и в ропоте, прокатившемся по толпе любопытных, отчетливо прозвучал ужас, который вдруг сдавленно затих, онемел, как только уличные фонари и мигающая иллюминация при входе в ресторан позволили увидеть, как под разорванной одеждой, тускло поблескивая, ворочаются сервоприводы.

Кто-то, не выдержав, заорал, бросившись прочь, иные, напротив, после секундного оцепенения подались вперед, но самых неуемных все же остановил пустой взгляд незнакомца, подобравшего автомат, и его голос:

– Расступитесь. Дайте дорогу машинам.

Лучше слов подействовала очередь, выпущенная поверх голов.

К месту событий, разрезая выплеснувшуюся с танцпола толпу, двигались еще два темно-серых флайкара.

Парящая в небесах патрульная машина резко спикировала вниз, но пули, щедро хлестнувшие по броне, заставили пилота заложить крутой вираж.

– Борт 12-32, нахожусь под огнем. К ресторану выдвинулось еще два флайкара. Они забирают тела.

На несущей частоте раздалось невнятное ругательство.

Дежурный офицер полицейского управления прекрасно видел все происходящее на мониторах системы слежения.

– Двенадцатый поднимись выше. Не упускай их из вида. Помощь в пути!

– Понял, сэр. – В голосе пилота патрульной машины послышалось облегчение. Менее всего ему сейчас хотелось оказаться там, среди толпы.

…

Ян слышал переговоры, он считал гулкие секунды, в такт ударам собственного сердца.

Преследования не будет? Они не из полицейского управления?

Где же Мари?

В этот момент в узкий проезд между зданиями ворвался ослепительный свет фар.

Ковальский резко развернулся, но выстрелить не успел, его опередил голос Мари:

– Быстрее. Уходим!

Ян рывком преодолел десяток метров, отделявшие его от распахнутой дверцы шикарного "Акцепта".

За рулем машины действительно сидела Мари.

Он резко захлопнул дверь, и тут же коснулся сенсора, опуская стекло.

– Зря. Оно бронированное.

Ян не отреагировал на замечание. "Акцепт" набирая скорость начал стремительно сдавать назад, машина филигранно двигалась в узком проезде, что выдавало наличие мощного бортового компьютера и системы лазерных дальномеров.

– Мари не молчи.

Она чуть повернула голову, посмотрев на Яна, и спросила:

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Не темни. Я прослушал полицейскую частоту. Это не их отряд. В управлении то же не хрена не понимают!

– И? – "Акцепт" задом вылетел на проезжую часть оживленной городской магистрали, его тут же развернуло, машина пошла юзом, на миг застыла под аккомпанемент саднящих сигналов, визга тормозов и громких угрожающих выкриков, а затем резко рванулась вперед, как ни в чем не бывало влившись в плотный транспортный поток.

Ян положил автомат на колени и поднял стекло.

– Мари, ты должна мне объяснить, что происходит?

– Хочешь задам тебе точно такой же вопрос, Ян? – Ответила она, отдавая управление автопилоту.

– Значит, ты не причастна? – Ковальский достал сигарету. – А наша встреча? Случайность?

Он искоса посмотрел на Мари и вдруг увидел, как тень улыбки проскользнула по ее губам.

Не издевательской усмешки, а именно улыбки, теплой, человечной…

Ему вдруг стало не по себе.

– Случайность, Ян. Хотя в ней есть доля закономерности. Ты утром потревожил мой сон. Я нашла тебя, даже не предполагая, с кем именно встречусь. Раз в десять лет подобное вполне может произойти.

– Чему ты только что улыбнулась?

– Не чему, а кому. Тебе.

Ее слова обожгли.

Он так и не прикурил сигарету, внезапно подумав, как стремительно пронеслись мимо десять лет жизни, не оставив ни одного светлого воспоминания, сравнимого с мимолетной улыбкой Мари.

Неужели скитаясь по зараженной запретной зоне, каждый день и час рискуя быть либо инфицированной, либо убитой, она сумела сохранить в себе частицу души, настоящего человеческого тепла?

Он сидел, сутулясь, будто десять лет состарили его как тридцать, а она продолжала спокойно следить за дорогой.

– Я рада, что мы встретились, Ян. – Произнесла Мари. – Случайно или нет, но встретились.

Он посмотрел на небольшие мониторы заднего вида и ответил:

– Я то же рад. Только боюсь, наша встреча добавит тебе проблем…

Она перехватила его взгляд.

Сзади, лавируя в транспортном потоке, к ним приближались три темно серых флайкара, похожие друг на друга как братья-близнецы.

– Это они?

Ян кивнул, вновь включив коммуникатор, на этот раз задействовав устройство громкой связи.

Голос, ворвавшийся в тишину салона, не оставил сомнений:

– Сэр, я их засек. Двигаются в северо-западном направлении. Пятый уровень двенадцатая магистраль.

– Что на сенсорах, не разберу… Они ведут преследование?

– Данные по расшифровке направленного излучения указывают на серебристый "Акцепт". Машина официально зарегистрирована на имя Мари Лерман. Она биолог, числиться в штате управления внешних изысканий.

– Сейчас проверю. Кто еще в машине?

– Сканирую… – Пилот патрульной машины запнулся. – Сэр, с ней Ян Ковальский ликвидатор отдела контроля запретных зон.

На некоторое время в эфире наступила тишина.

– Слушай внимательно Патрик. – Наконец раздался голос дежурного офицера. – Держи "Акцепт" в поле зрения. Доклад каждую минуту. К тебе уже направлена помощь.

– Я могу узнать, в чем дело? Мне продолжать наблюдение за флайкарами?

– Все внимание на "Акцепт". Его нельзя выпустить из города. Флайкарами займутся специальные подразделения. Они отсекут преследование.

– Понял сэр, но…

– Без "но" сержант. По моим данным Мари Лерман и Ян Ковальский погибли десять лет назад во время вторжения. В машине не они, ты понял?!

* * *

Мари и Ян одновременно посмотрели друг на друга.

Немой вопрос был одинаково ясен: Это правда? – спрашивали глаза.

Ян не выдержал первым.

– Мари, ты должна объяснить…

– Почувствовал себя человеком? – С неожиданной обидой резко оборвала она его фразу.

– Я человек. – Глухо произнес Ян.

– Я то же. – В тон ему ответила Мари.

– Зачем ты воспользовалась своим настоящим именем?

– Поту что это безопасно! В городе тысячи женщин носят данное имя и фамилию. Или ты не знал? Скольких "Ковальских" содержит телефонный справочник? Можешь ответить?

– Не знаю. Много.

– Десять лет назад я исчезла, это верно. Но не погибла. А если у дежурного офицера хватило ума проверить биометрические данные по всей базе однофамильцев, то я тут не причем. Все было нормально. До сегодняшнего дня, по крайней мере. Лучше ты мне объясни, как это капитана Ковальского угораздило попасть в списки мертвых?

– Ничего не понимаю…

– Думай. Иначе мне придется поверить, что ты…

– Извини, Мари. Погорячился. Он поймал ее взгляд и добавил, – Вскрывать вены не буду. Я живой.

А в голове все же промелькнула, проскользнула холодной змейкой мысль:

Живой как тот дройд, которому Мари прошила двумя выстрелами ядро системы, а он встал, ожил.

Это не жизнь. НЕ ЖИЗНЬ!..

– Ян успокойся, я тебе верю.

– С чего вдруг?

– Не вдруг. Ты сильно побледнел. – Она внезапно протянула руку, коснувшись тыльной стороной ладони его небритой щеки. – Все нормально. Прорвемся.

– Куда прорвемся?!

– За город. В запретку. Ко мне в гости, если тебя волнуют формулировки.

Он не ответил.

Теперь, наверное, уже все равно. Чья-то рука вычеркнула его из списка живых. Сделать это несложно, учитывая, что город, равно как и его граждане, за последние годы попали в сильную, если не сказать – абсолютную зависимость от глобальной информационной сети. Подменить несколько строк в базе данных и все – нет человека. Погиб десять лет назад.

Кто-то знал, заранее готовился, что сегодня вечером возникнет вопрос по идентификации его личности.

Или тела… – шепнул все тот же холодный притаившийся у сердца и гложущий его червячок сомнений.

– Ты еще не понял, что нас элементарно стравливают друг с другом? – Нарушил его мысли голос Мари. – Дежурному офицеру сливают информацию, он выдает ее в эфир, предупреждая подчиненных. Мы слушаем и рвем друг другу горло.

– Грубо.

– Нет. – Мари резко повернула на дорожной развязке, не снижая скорости вписалась в разворот и вывела "Акцепт" на противоположную сторону движения, где в этот час многополосная магистраль была фактически свободна от машин. Основной транспортный поток шел в город, они же теперь неслись к окраине.

– Тот, кто сейчас импровизирует, понятия не имеет о том, что пережито нами в прошлом. Он не смог просчитать твоей утренней "неудачи", верно? И уж никак не предполагал, что я окажусь в ресторане, за одним столиком с тобой. Ну, включай логику, Ян!.. Стал бы ты сопротивляться аресту?

– Нет. – Хмуро согласился Ковальский.