Шерлок Холмс и дело о шахматной доске (сборник) - Чарли Роксборо

Мортхаус на минуту задумался, но не успел ничего сказать, так как Холмс крикнул:

– Извозчик! Остановите здесь, пожалуйста!

Они остались сидеть в кэбе. До Джеймса тем временем дошло, о чем толковал сыщик.

– Но, мистер Холмс, мне это как-то не приходило в голову. Я считал эти пыльные старые тома рухлядью, которую в конечном итоге отправят на свалку или сожгут. Вы думаете, мне было бы полезно проштудировать истории преступлений, хранящиеся в этих папках?

– Безусловно! Вы научитесь предугадывать действия своих противников, изучив приемы их предшественников. Не забывайте, что преступный промысел, как и ваша фирма, частенько представляет собой семейное дело, хотя и в несколько ином смысле. Как, по-вашему, выбирает линию защиты ваш брат, представляя дело в суде, если не изучает опыт прошлых лет?

Мортхаус опять задумался: судя по залежам папок с делами в конторе Эндрю, там хранились настоящие сокровища.

– Страшно подумать, какая работа меня ждет, не говоря уж о времени, которое она займет, но, если мне предстоит преодолеть расстояние в тысячу миль, надо начать с первого шага…

– Молодчина, так держать! А сейчас… – Холмс замолчал, внезапно устремив взгляд на подъезд большого доходного дома, рядом с который они оказались. – Смотрите…

Мортхаус повернулся в указанном направлении и заметил, что из подъезда вышла какая-то молодая женщина, которая теперь стояла на тротуаре и оглядывала улицу.

– Это и есть наша добыча, Мортхаус. Я узнал ее по характерной походке. Отправлюсь за ней – посмотрим, удастся ли мне что-нибудь выяснить.

Он начал выходить из кэба, Мортхаус хотел было последовать за ним, но Холмс жестом остановил его:

– Вы должны вернуться к своим обязанностям…

– Но я могу вам помочь, мистер Холмс, – возразил Мортхаус. – Вы не знаете этого района. Тут есть местечки, где не стоит появляться без крайней надобности.

– Может, и так, – ответил детектив, заметив, что женщина уже в сотне ярдов от них, – но, при всем уважении к вам, констебль, глупо идти в сопровождении полицейского в форме. И даже если вы переоденетесь, она может узнать вас в лицо. Вы больше поможете нам, если вернетесь к своей работе и передадите инспектору Фаулеру все, что узнали от меня, не упоминая при этом, что сегодня ночью в роли привидения подвизался я. Этого он не должен знать. А теперь мне надо идти…

Он закрыл за собой дверцу кэба, поднял воротник пальто и поспешил за девушкой. Мортхаус проводил его взглядом, заинтригованный только что данным ему советом, а главное, человеком, который встретился ему на пути. Что ж, а теперь к делу…

Глава 13

Краешком глаза Холмс заметил проехавший мимо кэб, однако не подал своему юному коллеге никакого знака. Теперь внимание сыщика было целиком сосредоточено на молодой женщине, которая быстро шагала по Коммершиэл-стрит, держа под мышкой маленький сверток и укутав голову шалью, чтобы защититься от холодного ветра, гуляющего в доках. Здесь, в этом районе, можно было повстречать таких личностей, которым были бы не слишком рады в респектабельном Новом городе, но Холмс был хорошо знаком с подобной публикой и не опасался ее. В Лондоне расследования часто приводили его в трущобы или грязные пивные – идя по следу, детектив без колебаний появлялся в самых темных и мрачных местах. Однако, завернув за угол, он начал невольно подумывать о том, что было бы неплохо, очутись сейчас рядом его друг и коллега Уотсон, в карман которого был бы предусмотрительно положен его армейский револьвер.

Молодая женщина, которую, как ему удалось выяснить утром у Тернеров, звали Энни Шьюри, ростом была не выше пяти футов и имела хрупкое сложение. Было заметно, что ей приходится зарабатывать на жизнь тяжким трудом, но, судя по ее внешности, нельзя было сказать, что она готова взяться за любую работу, а это о многом говорило Холмсу. Обычно у прислуги из богатого дома можно за небольшую плату добыть необходимые сведения, но, если подозрения сыщика были верны, эта служанка не просто торговала домашними сплетнями. Должно быть, речь шла о значительной сумме, поскольку девушка самовольно покинула работу и больше не могла претендовать на хорошее место, так как осталась без рекомендаций.

Она дошла до пивной под названием «Корабль и якорь», открыла дверь и без колебаний направилась внутрь. Холмс следовал всего в нескольких шагах от служанки и с радостью отметил, что даже теперь, днем, заведение отнюдь не пустует. Тут были и матросы с грузовых судов, и местные обитатели; между столиками в поисках клиентов прохаживалось несколько девиц легкого поведения. Холмс протолкался к барной стойке, заказал себе пинту эля и принялся разглядывать присутствующих. Сначала он не видел девушку, но, будто бы случайно передвинувшись вдоль стойки, он вдруг заметил ее как раз в тот момент, когда она передавала свой сверток какому-то мужчине, сидевшему за столиком в углу. Лицо мужчины было скрыто полями шляпы, но Холмсу удалось разглядеть шрам, рассекавший щеку до самой шеи, и курчавую темную бороду. Подобные рубцы частенько встречались на лицах завсегдатаев подобных пивных, и детектив не увидел в нем ничего примечательного. Разыскивать в подобном месте человека со шрамом на лице было все равно что разыскивать в Новом городе господина с прогулочной тросточкой. Холмс увидел, как мужчина засунул сверток под сиденье, а девушка отвернулась, собираясь уходить, но мужчина схватил ее за руку и притянул к себе. Холмс хотел было вмешаться, но мужчина лишь прошипел ей на ухо несколько слов и отпустил, позволив ей убираться восвояси. Девушка, казалось потрясенная услышанным, поспешила к выходу. Холмс поставил свою кружку на стойку и уже собирался последовать за ней, но в это мгновение из-за стола, находившегося прямо перед ним, выскочил какой-то человек и в приступе бешенства перевернул стол, стряхнув с него игральные карты и монеты. Столкновение было неизбежно. Мужчина подступил к Холмсу, глаза его налились кровью:

– Что это вы замышляете? Спорим, не просто так сюда заявились: вид у вас такой, будто чего-то вынюхиваете!

Холмс примирительно поднял руки:

– Милейший, я зашел сюда только затем, чтобы выпить, а теперь собираюсь отчаливать. Прошу прощения, если чем-то задел вас, я этого не хотел.

Он попытался обойти противника, но тот сделал шаг в сторону и опять очутился перед Холмсом:

– Умника из себя строим, сэр? С такими, как я, разговаривать не желаем?

Ругательства градом полились на знаменитого детектива. Тот снова попытался проскользнуть к выходу, но его грубо схватили за руку и развернули в обратном направлении.

– Милейший! – воскликнул Холмс. – Должен предупредить, что такое поведение не приведет ни к чему хорошему!

Мужчина расхохотался, и к нему присоединились его приятели.

– Ох, до чего ж страшно стало, прямо душа в пятки! – прорычал зачинщик ссоры. – Да кто ты такой, чтобы мне угрожать! Кожа да кости, дуну – закачаешься!

Он замахнулся кулаком и попытался ударить Холмса в лицо, но тот с присущим ему проворством уклонился и избежал удара. Он сознавал, что не только упустил женщину, но и привлек к себе излишнее внимание публики в присутствии человека, которому она передала сверток.

– У меня нет для ссор ни времени, ни желания! – отрезал сыщик.

Такая необходимость возникала нечасто, но Холмс в любой момент мог пустить в ход свои боксерские навыки. Предупредив таким образом соперника, он обрушился на него серией хорошо рассчитанных ударов, а затем нанес завершающий тычок в висок. Внезапно продемонстрировав недюжинное бойцовское мастерство, шустрый незнакомец совершенно ошеломил окружающих. Воспользовавшись их замешательством, Холмс быстро протиснулся к выходу и выскочил на улицу. Быстро осмотревшись, он понял, что Энни Шьюри уже и след простыл, и нещадно выбранил себя за то, что так замешкался. Его способность избегать подобных инцидентов нынче явно покинула его. Дверь позади него опять открылась, но Холмс, даже не оглянувшись, быстро выбежал на мостовую, запрыгнул в груженный бочками фургон, на его счастье проезжавший мимо, и был таков. Ему повезло лишь в том, что Энни успела выйти из пивной раньше, чем вспыхнула ссора, поэтому единственное, что он мог теперь предпринять, – это вернуться к жилищу девушки и дождаться ее возвращения.

Мортхаус откинулся на спинку сиденья и, проезжая мимо Шерлока Холмса по пути из Лейта, осторожно взглянул на сыщика. Констебль велел кэбмену отвезти его в полицейский участок в надежде, что он застанет там инспектора Фаулера и сможет передать ему полученные от Холмса сведения, чтобы хотя бы на время отвести от себя грозу. Мортхаус смотрел из окна на проплывающие мимо улицы и размышлял о человеке, с которым только что расстался. Холмс представлялся Джеймсу личностью холодной и расчетливой, но в то же время глубоко гуманной. Мортхаус никак не мог позабыть, о чем говорил ему прославленный детектив. Констеблю недоставало навыков, и с этим ничего нельзя было поделать, однако ничто не мешало ему изучить опыт прошлого и постараться использовать его в будущем. Его отец, прилежно штудируя юриспруденцию, сумел сделаться выдающимся адвокатом и учил сына, что книги должны стать постоянными спутниками его жизни. Учитывая его напутствие, было бы справедливо предположить, что, останься он в живых, Мортхаус обязательно завершил бы учебу и вошел в семейное дело. Однако этого не случилось. Джеймсу даже припомнилось, что отец говаривал: «Глупец тот, кто тратит жизнь на пустые сожаления о несбывшемся, вместо того чтобы стараться осуществить возможное». В конце концов Мортхаус выкинул эти мысли из головы, поскольку теперь было не время учиться – у него имелись и более насущные дела.