Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я ни с кем не собираюсь ссориться.
– Это я к слову. Станислав, мне надо подготовить тренд, займись своим образованием самостоятельно. Дима тебе поможет. Освобожусь, обещаю найти тебе занятие по душе и познакомить с интересными людьми. Идет?
Стас поежился.
– Я чувствую себя лишним… раздвоенность какая-то в душе… и за мной, по-моему, наблюдают твои коллеги, все время кто-то торчит за спиной.
– Тебя просто охраняют. – Максим задумался, побарабанил пальцами по столу. – Что если тебе, пока ты не занят, показать Регулюм? Я попрошу декарха дать тебе проводника.
– Что показать?
– Весь наш Регулюм. Ты ведь не был на других планетах?
– Даже не мечтал. – Станислав с недоверием глянул на собеседника. – Разве это возможно?
– Когда ты разберешься со своими личными возможностями абсолютника, сам сможешь бродить по слоям Регулюма, а пока придется пользоваться скафандром и хаб-генератором. Ну так как, согласен?
Стас почесал затылок, ощущая легкое головокружение и пульсацию ожившей под костями черепа «сливовой косточки», и махнул рукой:
– Согласен!
* * *Он стоял на вершине правильной формы скалы со срезанной вершиной, напоминающей земные пирамиды, и, затаив дыхание, чувствуя необыкновенную легкость в теле, наблюдал за медленным движением ближайших к Урану спутников, стерегущих его кольца. Колец было несколько, все они состояли из глыб льда и камней, и даже с расстояния в десятки тысяч километров – Станислав находился на поверхности одного из главных спутников планеты – Ариэля, – было видно зернистое строение колец. Все они, по словам Димы, сопровождавшего Панова во время экскурсии по Регулюму, когда-то были искусственными сооружениями, своеобразными «арочными садами» уранийцев, но после упадка и исчезновения цивилизации механизмы поддержания «садов» перестали работать, и приливные силы разорвали сооружения, превратив их в кольца из обломков.
Ариэль постоянно повернут к Урану одной стороной и обращается вокруг патрона всего за двое с половиной суток. Диаметр его не превышает тысячи ста шестидесяти двух километров, поэтому сила тяжести на его поверхности составляет всего одну десятую земной, что и объясняло состояние Панова, не привыкшего ни к слабому тяготению, ни тем более к невесомости. Его все еще поташнивало, однако, потрясенный панорамами космоса и планет Солнечной системы – они с Димой посетили Меркурий, Марс и спутник Юпитера Ио, – он забыл о своих ощущениях и вспоминал о них только в моменты перехода с одного слоя Регулюма (планеты) на другой.
Вид Урана был необыкновенно хорош: гигантская пушистая глыба, испещренная синими, голубыми, зеленоватыми и жемчужно-серыми полосами, медленно вращалась вокруг своей оси, окруженная сизовато-дымчатым гало, кольцами и свитой спутников, – и все же Стаса больше поражал сам Ариэль, ледяная поверхность которого, изрезанная рифтами – длинными долинами с обрывистыми краями глубиной до десяти километров, – все еще хранила следы технологической обработки ее бывшими хозяевами планеты.
Скала со срезанной вершиной, на которой стояли Панов и его проводник, представляла собой одно из сооружений Ариэля, хотя каково его назначение, не знал и Дима. Скала-пирамида уходила основанием глубоко в ледяную кору планеты толщиной до двадцати километров, и воображение рисовало Стасу картину огромного города-монолита, населенного необычными существами, похожими, по словам Дмитрия, на гигантских двухметровых амеб. Панов попытался представить облик уранийца, и вдруг явственно увидел его перед собой: полупрозрачную зеленоватую глыбу, опиравшуюся на выпуклости, которые выполняли роль ног, перехваченную в талии широким золотым поясом. Она смотрела на него двумя десятками глаз-шариков, плавающих внутри глыбы, и плавно шевелила отростками.
Псевдоподиями – сам собой всплыл в памяти подзабытый со школьных времен термин. И тут же шевельнулась «сливовая косточка» в затылке, выстрелила длинной электрической искрой, и Стас услышал низкий вибрирующий голос, исторгнутый, казалось, костями черепа:
«Серв. Одна из клеток коллективного разума Урана. Их популяция сохранилась, но уровень коррекции утерян».
– Что? – растерялся Стас.
– Ты о чем? – отозвался Дмитрий, упакованный в такой же скафандр, что был и на Панове.
– Нет, ничего, это я сам с собой… – пробормотал вспотевший Стас, понимая, что действительно разговаривает сам с собой. Вернее, с теми знаниями, которые передал ему заросший седой щетиной старик. Такие «диалоги» происходили все чаще, и Станислав уже перестал пугаться и психовать, а просто ждал, когда упрятанные в голове Знания Бездн проявятся полностью. Но говорить об этом своим новым знакомым он не торопился. Хотелось разобраться во всем самому.
Возвращение на Землю после многочасовой прогулки по планетам Солнечной системы ничем не отличалось от старта в космос. Дима включил хаб-генератор, встроенный в скафандр, и они оказались в особой камере базы Равновесия, располагавшейся глубоко под землей. Камера имела форму куба с трехметровыми гранями, в пол ее был вделан отливающий фиолетовым блеском черный диск, а в потолке пряталась воронка из такого же материала. На вопрос Панова: что это такое? – Дима ответил: сдвиговая защита, и Стас требовать дальнейших объяснений не стал. Он уже знал, что РА-квистор весь был защищен от возможных изменений реальности, имея «сбросовые карманы». Правда, что эти «карманы» представляют собой не подземные выработки, а аварийные варианты реальности Стас узнал позже. А поскольку аппаратура и устройства, которыми пользовались работники Равновесия, превосходили все, что создали люди, Станислав не удержался от вопроса:
– Почему так отличаются уровни техники – вашей и нашей? Ведь наши ученые еще даже не открыли принцип действия хаб-генераторов.
– «Наши-ваши», – улыбнулся Дмитрий. – Все они «наши». Дело в том, что техника, которой мы пользуемся, оставлена нам в наследство первыми равновесниками Регулюма. Но есть и такие аппараты, которые созданы нашими же современниками и которые, к сожалению, остались в «хрономогилах», недоступных людям основного потока реальности. Зато доступны нам.
– Что такое «хрономогилы»?
– Петлевые варианты бытия, возникающие в результате вмешательства упырей РК. Ты не представляешь, сколько прекрасных изобретений и открытий загублено «волчицами» из-за их негативной коррекции реальности.
Стас хотел спросить: а в результате вашего воздействия разве не происходит то же самое? – но удержался. Вспомнил Дарью.
– НЛО случайно не ваших рук дело?
– Наших, – улыбнулся Дима. – По сути, это результаты нечистой коррекции реальности, такое случается и у нас, и у «волчиц», и у тех, кто был до нас.
– А нельзя нам спуститься в прошлое?
– Нет, – покачал головой Дима, первым снявший скафандр. – Любое наше появление там чревато нерасчетным изменением Регулюма.
– Даже если мы просто посмотрим на людей?
– Мы все равно нарушим тонкие связи Регулюма. Однажды один из наших активников… – это оперативники, имеющие право активно воздействовать на реальность, – допустил оплошность – позвонил по телефону своей бывшей приятельнице, и в результате «волчицы» РК перестали носить форму.
Стас засмеялся.
– Разве это плохо?
– Очень плохо, – серьезно кивнул Дима. – Так гораздо труднее работать, вычислять слежку и статистику перемещений «волчиц».
– Но они же сейчас все носят одинаковые костюмы, чем это не форма?
– Нам пришлось разрабатывать очень сложный тренд, чтобы нейтрализовать ошибку активника. Так что в прошлое без особой подготовки вторгаться нельзя. Даже в «хрономогилы». Опасно для жизни. Разве что абсолютники могут туда спускаться без особых проблем. Весь Регулюм, по сути, держится на них.
Они вышли из камеры, поднялись в зал отдыха базы, имеющий небольшой сад, в котором практически никто никогда не отдыхал, все сотрудники Равновесия почему-то предпочитали гулять на поверхности земли.
– Зачем тебе в прошлое? – полюбопытствовал Дима, посмотрев на мрачное лицо Панова. – Что ты хочешь изменить?
– Я хочу найти свою девушку, – глухо ответил Стас.
ПОДИ ТУДА, НЕ ЗНАЮ КУДА
Вокруг вились струи дыма, сквозь которые изредка пробивались языки пламени, откуда-то снизу доносился неистовый шипящий треск, будто там на раскаленную жаровню выливали тонны воды, а Вадим опускался сквозь дым и пламя, как семечко одуванчика, и покорно ждал встречи с жаровней, не в силах даже пошевелиться. Наконец падение прекратилось, он достиг дна, ноги и руки пронзила странная боль, словно их пробили насквозь гвоздями, и тотчас же откуда-то сверху, с недостижимых высот, донесся мягкий, успокаивающий женский голос:
– Тише, тише, герой, все хорошо, сейчас все пройдет.
Дым перед глазами стал рассеиваться, сквозь синевато-сизую мглу проступили очертания прекрасного девичьего лица: удлиненный овал, огромные, слегка раскосые глаза, брови вразлет, тонкий нос, пухлые губы.
- Слезы Плутона - Сергей Аваков - Космическая фантастика
- Тени Предтеч - Виктор Козырев - Альтернативная история / Космическая фантастика / Периодические издания
- Реликт - Василий Головачёв - Космическая фантастика
- Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость - Василий Головачев - Космическая фантастика
- Древо исчезающих времен - Василий Головачёв - Космическая фантастика
- Месть Солнцу - Василий Головачёв - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Космическая фантастика
- Тень свободы - Дэвид Вебер - Космическая фантастика
- Хроники Реликта. Том II - Василий Головачев - Космическая фантастика
- Зов погибших планет (СИ) - Юрий Стерх - Боевая фантастика / Космическая фантастика
- Блюз среди звезд - Юрий Тарарев - Космическая фантастика