Поиск Анны - Алексей Павлович Зорин

правое колено.

Взял стрелу он из колчана»

Калевала

По набережной Сены Вера вышла к национальной библиотеке Франции. Это было огромное старинное здание, вход в которое украшали колонны и витражные окна. Здесь тоже было полно туристов — они фотографировались на ступеньках и у колонн, смеясь и громко разговаривая. Вера смотрела на них с пренебрежением. Сами того не подозревая, они растрачивали самое драгоценное, что у них было — время. Это было похоже на гигантский корабль, несущийся на скалы, которых никто не замечает в тумане. Пассажиры потягивают коктейли из высоких бокалов, надменно глядя на прислугу, обсуждая курс доллара и погоду. Осталось не так много времени, когда судно налетит на скалы.

Внутри обстановка была еще более помпезная, чем снаружи. Огромный стеклянный купол, сквозь который видно плывущие по небу облака, нависал над залом размером чуть ли не со стадион. Насколько хватало глаз по стенам тянулись бесконечные ряды книг.

Как только Вера вошла внутрь, к ней тут же поспешила улыбающаяся молодая француженка.

— Добро пожаловать в одну из крупнейших библиотек мира! Здесь собрано все, что когда-либо записывалось на бумагу: лучшие литературные работы, труды мировых классиков, старинные рукописи, гравюры, — затараторила она по-французски, широко улыбнулась — А меня зовут Эммануэль, можно просто Эмма!

Вера смотрела на нее без улыбки. Красивые темные волосы, распахнутые голубые глаза, готовые внимать всему новому. Наверняка студентка, подрабатывающая в библиотеке.

— Вы — туристка! — уверенно воскликнула Эмма, явно гордая своей проницательностью. — Уже видели Нотр-Дам? О, вы просто обязаны его посмотреть! C’est très beau*!

[*Это очень красиво]

В огромном помещении, несмотря на большое скопление людей, было тихо, и щебетание француженки разносилось гулким эхом.

— Я постоянно вижу туристов, и уже наловчилась определять кто из какой страны! Дайте, угадаю — подождите, не говорите! — девушка картинно закатила глаза, а затем выпалила: — Россия! Я угадала?

Вера молча смотрела на нее, и чем дольше длилась эта пауза, тем более неудобно становилось Эмме. И даже больше того — внезапно студентка поняла, что она чувствует не просто неудобство, а страх.

У русской был неожиданно надменный взгляд. Эмма привыкла видеть его в центре, где жила элита Парижа, но от такой неброско одетой девушки француженка этого никак не ожидала. Да и взгляд туристки отличался от всего, что раньше видела Эмма, только вот она никак не могла понять — чем именно? Была в нем не просто надменность, а какая-то предопределенность. Словно загадочная русская знала что-то такое, чего не знал больше никто, причем что-то очень недоброе. И от этого кровь стыла в жилах.

Улыбка постепенно таяла на лице француженки, хотя она старалась держаться изо всех сил.

Вера молча открыла сумочку, достала оттуда свернутый листок бумаги и протянула его девушке. Эмма опасливо развернула листок, пробежала глазами по названию и удивленно вскинула брови. Такие книги здесь не хранились, для них было отведено отдельное здание. Вместе с удивлением Эмма почувствовала облегчение. Раз книги здесь нет, значит эта странная русская уйдет отсюда, и чем скорее она это сделает — тем будет лучше для Эммы. Она понятия не имела почему, но ощущала приступ безотчетного страха от присутствия непонятной ей русской.

— Я думала вам нужно что-то попроще… Манускрипты хранятся не здесь, — стараясь сделать голос заботливым проговорила Эмма. Она старалась не смотреть в глаза женщине. — Вам нужно пройти на улицу Ришелье, в отдел рукописей. Записать вам адрес?

Когда Вера ушла, Эмма еще какое-то время задумчиво смотрела ей вслед. Зачем этой русской такая книга? Может, она пишет диссертацию? Но все равно — странный выбор темы… Что-то в облике туристки настораживало ее. Француженка силилась понять, что именно. Одета неброско, но прилично, вся такая закрытая, холодная… На улицах Парижа редко встретишь такое лицо — парижанки более открыты и эмоциональны. Впрочем, это дело каждого. Эмма пожала плечами. У нее было несколько друзей геев, художников, даже один кинорежиссер — каждый жил так, как хотел, каждый существовал в том обществе, которое было ему ближе. Но — Эмма только сейчас поняла это — ее недавняя собеседница никак не вписывалась ни в одно известное ей общество. Она словно была из другого мира.

«Видимо, в России все такие», — подумала Эмма. И она уже почти забыла странную русскую, но только никак не могла выкинуть из головы ее взгляд — холодный, безжизненный взгляд змеи, готовой к атаке.

* * *

2006 год, 22 сентября. Петрозаводск.

Анна внутренне напряглась, ожидая чего угодно, вплоть до того, что из монитора выпрыгнет какой-нибудь монстр, как в недавно вышедшем японском ужастике про страшную девку из колодца. Но вместо этого она увидела обычную на вид страницу интернета.

— И что дальше?

— Это форум. Вот контакт, — админ кликнул мышкой на портрет сидящего в медитации Будды. Появилось окно для отправки сообщения. — Общайтесь прямо здесь — он онлайн почти круглосуточно.

— Он что, живет в интернете? — удивилась Смолина.

— Это же Гуру! — развел руками админ, словно удивляясь тому, что Анна не знала кто это, и удалился за стойку, оставив Смолину наедине с пустым окошком для сообщения.

Она долго смотрела в монитор. Подростков в клубе становилось все меньше — пора было домой, иначе мамка заругает. Все реже раздавались взрывы и выстрелы из динамиков.

Пустое окно сообщения смотрело на Смолину, словно белый лист бумаги. Анна написала в окошке «привет» и навела курсор мыши на «отправить сообщение». Ее палец застыл над кнопкой мыши.

Внезапно белое окошко превратилось для нее в нору кролика из сказки Льюиса Кэрролла, а Анна почувствовала себя Алисой. В груди появился страх. Один клик — и незамысловатый текст умчится в темные глубины даркнета, по неведомым ей путям, ища адресата — загадочного Гуру. Что произойдет потом? Какую цепочку событий запустит это сообщение?

Куда выведет эта нора, да и есть ли вообще из нее выход?

Словно зачарованная, Анна кликнула по мышке.

Почти тут же из колонок раздался звук получения ответного сообщения. На экране высветился смайлик, в недоумении разводящий руками, как бы спрашивающий: «И что?». Смолина сделала глубокий вдох, словно перед погружением,