Музыка любви - Мэри Берчелл

Если бы здесь был Брайан, все было бы по-другому. Но эта мысль была вызвана искусственно, потому что на самом деле Никола не могла представить Брайана в опере. Если бы Джулиан Эветт не был так холоден и продолжал бы разговаривать с ней…

И в этот момент раздался его голос:

— Значит, это ваше первое представление?

— Да! — Она была так удивлена и обрадована тем, что он запомнил, о чем они говорили, что не удержалась и улыбнулась ему.

— Первое знакомство с шедевром всегда прекрасно, особенно если это подобное представление.

— Да, я очень счастлива.

— Это ваш звездный день, — непринужденно заметил он. — Прослушивание для «Волшебной флейты» завершилось, и вашу протеже утвердили на роль.

— Мою протеже?

— Мишель Ларо. Разве не так вы описывали ее? Вы так горячо ее защищали.

— Я думала, что она, скорее, протеже мадам Торелли, — с достоинством произнесла Никола.

— Нет, это я, — ответил дирижер и так весело рассмеялся, что Оскар Уоррендер посмотрел на него, прежде чем взмахнуть палочкой и продолжить репетицию.

На этот раз, хотя происходящее на сцене и музыка заворожили ее, Никола еще более остро ощущала присутствие Джулиана Эветта. Во-первых, он сидел рядом с ней. Она видела его красивую, сильную руку, лежащую на колене. Не такая властная рука, как у Оскара Уоррендера, а более изящная и чувствительная. Рука художника. Конечно, Николе было любопытно узнать о его отношениях с Мищель Ларо. Но только потому, что Торелли была уверена в их любовной связи, а Оскар, наоборот, утверждал, что ничего подобного не было. Вздрогнув, Никола вернулась к происходящему на сцене и со стыдом поняла, что пропустила тот момент, когда леди Макбет вновь обратилась за советом к колдунам. После этого она взяла себя в руки, и, когда они дошли до сцены хождения во сне, ничто не могло отвлечь ее внимания.

Сразу после репетиции Джулиан Эветт небрежно кивнул ей и покинул свое место, а Никола отправилась за кулисы к своей тете. Джина была взволнована и счастлива одновременно. Никола поцеловала ее теплую, влажную щеку и с упреком произнесла:

— А вы еще просили меня искать ошибки!

Торелли засмеялась:

— Все прошло отлично. Постановка тоже неплохая. С Оскаром все кажется таким простым. Он был просто замечателен!

— Мне тоже так показалось. Но вы были превосходны. Вы настоящая актриса, мадам!

— Можешь называть меня Джиной, — разрешила мадам Торелли.

Скоро появился Оскар, поздравил Торелли, взял лежащую на столе партитуру и подчеркнул пару деталей, нуждавшихся в дальнейшем совершенствовании. Они оба перешли на итальянский, а Никола, незамеченная и пораженная стояла рядом, с восторгом наблюдая за этими прекрасными артистами, которые в конце великолепной репетиции страстно обсуждали, что еще можно было бы улучшить. Она почти не понимала, о чем идет речь, но все чувства отражались на их красивых, выразительных лицах, и это говорило лучше слов. Когда Уоррендер ушел, Торелли подозвала костюмершу, поправила грим и принялась сравнивать два парика, то снимая, то надевая их и разглядывая себя в зеркало.

— Неужели вы не валитесь с ног от усталости? — обеспокоенно спросила Никола. — Может, лучше поехать домой и решить вопрос с париками завтра?

— Нет, это нужно сделать сейчас, пока я еще не вышла из роли. — Торелли с отвращением покрутила прядь на одном из париков. — Она бы не уложила волосы так, — пробормотала она. — Женщина причесывается таким образом, когда хочет быть соблазнительной. У леди Макбет на уме было другое. Возможно, она использовала все свое обаяние, чтобы расположить к себе старого короля, но не как женщина, желающая привлечь мужчину, просто хотела усыпить его бдительность, чтобы легче было совершить убийство. Странно, как это ощущается даже по ее волосам. Где моя партитура?

Никола и костюмерша принялись искать. Внезапно Никола воскликнула:

— Похоже, мистер Уоррендер взял ее по ошибке.

— Беги и возьми ее, будь умницей, — попросила Торелли. — Мне она понадобится. Наверное, он еще в своей гримерной. Если нет, то оставил партитуру на столе. Кажется, комната один.

Никола быстро отправилась на поиски дирижера и нашла его в гримерной. Он извинился, отыскал партитуру и отдал ее Николе. Потом в порыве великодушия он поинтересовался:

— Вам понравилась репетиция? Эветт сказал, что вы впервые видели эту оперу…

— Верно. — Никола слегка вспыхнула. — Мне ужасно понравилось.

— Думаю, у вас еще многое впереди. Вам предстоит послушать Эветта в «Волшебной флейте». У него особое чутье Моцарта, а это самая высшая похвала для дирижера.

— Он ведь очень талантлив? — застенчиво произнесла Никола.

— Очень. Несколько месяцев назад он прекрасно выступил на фестивале в Канаде. После этого уже никто не сомневался в его мастерстве.

Что-то в тоне его голоса заставило Николу подумать, что дирижер решил, будто она лично интересуется Джулианом Эветтом. Эта мысль оскорбила ее, и она могла бы немедленно прекратить разговор. Но что-то заставило ее продолжить. Когда дирижер пошел к двери, Никола воскликнула:

— Мистер Уоррендер, одну минуту! Я хочу кое-что спросить у вас и, пожалуйста, не думайте, что это праздное любопытство или наглость с моей стороны.

— Итак? — В свое время Уоррендера преследовали настойчивые и восхищенные поклонники, и ему показалось, что эта девушка одна из них.

— Это насчет Мишель Ларо. Когда мы ехали из аэропорта, вы с мадам Торелли говорили о них и использовали странное выражение. Вы сказали, что она охотилась не за Джулианом Эветтом, и дали понять, что знаете правду. Кто же это был?

— Боже правый! — Оскар Уоррендер с беспокойством поглядел на нее. — Неужели это так важно?

— Да, для меня важно.

Оскар с сочувствием поглядел на эту настойчивую девушку:

— Я же сказал вам, что это не Эветт. Разве этого не достаточно?

— Конечно, нет! — вскричала Никола, уязвленная тем, что для него важен только Джулиан.

— Что ж… Мне кажется, об этом уже нет смысла говорить. Все в прошлом, потому что несчастный умер. Это был очень одаренный альтист по имени Брайан Кавердейл.

Глава 6

— Брайан Кавердейл! — в смятении воскликнула Никола. — Вы сказали, что Мишель Ларо охотилась за Брайаном? Но это же невозможно!

Оскар Уоррендер пожал плечами, по-видимому, уже жалея о своем красочном выражении.

— Но это факт, — холодно возразил он. — Теперь мне это кажется незначительным, и у меня нет желания обсуждать все эти закулисные сплетни, но…

— Вот именно! — горячо произнесла Никола. — Это были именно закулисные сплетни, в которых нет и крупицы правды.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});