О Вечном… - Николай Рерих

— Мы собирались и беседовали.

— Это уже хорошо, если беседы имели доброе последствие. Если беседы возвышали вас и побуждали к усиленному добротворчеству.

— Мы много часов провели вместе и часто возвышались духом.

— Прекрасно, если вместе проведено много часов и пространство наполнено добрыми полезными мыслями. Были ли эти мысли о вещах неотложных?

— Мы беседовали о разных возвышенных предметах и в тишине гармонии возносились духом.

— Тишина очень хороша, если она не напоминает тишину кладбища. Мы столько раз говорили с вами о действии, что, кроме гармонической тишины, хочется знать, что было сотворено среди окружающих.

— Мы старались всячески сохранить свое настроение.

— Сохраняющий только себя и не мыслящий о других — уже ограничивает себя. Что же в том, что мы только не ссоримся, или только пребываем в тишине; если в соседних жилищах будет свирепствовать пожар, то ведь вы не останетесь в тихих посылках, но устремитесь к посильной помощи. Вы не будете отрицать, что вокруг много злых пожаров. Пламя их может пожрать самое нужное. Что же будет, если мы сохранимся для тихой беседы в то время, когда вокруг нас произойдут губительные разрушения. Кто позволит нам думать лишь о самосохранении, когда стихийные бури сметают жилища ближних. Тот, кто говорит: "Все тихо" — глубоко заблуждается. Наоборот, кругом все гремит в столкновениях, и пространство вопиет о неслыханных ужасах. А вы пребывали в тишине и достигли великого нахождения — не поссорились. Дорогие мои, не будем подражать кладбищу. Не будем заимствовать с кладбища никаких настроений. Вам сказано: "Пылайте сердцами — творите любовью". Хотите, можете сказать этот Завет наоборот, и он все же останется таким же нужным и неотложным. И не думайте так много о себе. Как невод забросьте ваше помышление в даль, где требуется всякая помощь, а более всего помощь духовная. Если мы добьемся только того, что все будет тихо и мы не поссоримся, то ведь в этом проявится много самости. Кому же нужна будет такая тишина и велик ли подвиг в том, что вы не поссорились. Совсем не о том спрашиваю. Вам доверен огонь и чаша благая. А вы стараетесь уверить, что все тихо и совершилось великое дело: вы между собою не поссорились. Особенно все тихо на кладбище. Жители кладбища ушли от земных ссор. Вы же лучше шумите, но сделайте.

25 мая 1935 г. Цаган Куре

Священные Основы

Обращение к Академии Творческих Наук

Дорогой г-н Шрак и друзья!

Вместе с ароматом цветов, покрывающих нагорья Гималаев, донеслась ко мне ваша сердечная весть. С тою же сердечностью могу сказать вам, что с самого начала вашей Академии я сочувствовал вам и незримо для вас помогал. В основах ваших заключено несколько ценнейших понятий, которые накрепко сближают нас.

Вы не убоялись понятия Академии, которое так часто понимается в смысле окаменелости и условности. Не убоялись вы потому, что к обычному понятию Академии вы добавили всеоживляющее понятие творчества. Прежде всего вы подумали о великом творческом начале. Вы поняли творчество как ведущее начало жизни, иначе говоря, вы помыслили о том, что лежит в самом основании грядущей эволюции. Честь вам!

Вы не убоялись и другого понятия, которое для ничтожных душ часто является устрашающим. Вы не убоялись произнести понятие Учителя. Как многие, лишенные индивидуальности, лишенные творческой мысли, страшатся этого понятия великой Иерархии. Для ничтожных понятие Учителя является синонимом поработителя, удушителя, является понятием тисков условности, из которых стремится вырваться будто бы молодое сердце. Но такое сердце именно уже не молодое. Оно уже дряблое, отравленное ядовитою слюною бессилия. Обращаясь к жизнеописаниям, мы увидим, что для сильных творцов Учитель был незабываем, ибо он являлся для них не оковами, но крыльями. Это он знал код магического ключа, который научал открывать сложные замки сердца. Он пробуждал творчески мыслить и творить, творить, творить неустанно и денно и нощно, ибо творчество не требует ни времени, ни пространства. Оно нне этих измерений, и язык его прежде всего выражается языком сердца, который богаче и прекраснее всех языков. Недаром в древней мудрости Востока считалось, что если человек утверждает, что сказанное им лишь от себя, то он есть мертвое дерево, не имеющее корней. В этом синтезе представления об Иерархии заключены заветы творческой жизни. Дерево без корней обречено лишь на гниение; лишь корни, проникающие глубоко до самой, сущности первичных минералов, могут удержать в равновесии и в расцвете мощный ствол и украсить его изысканным творчеством ветвей и цветами благоуханными. Итак, вы не убоялись понятия Учителя. Значит, сердце ваше свободно, значит, в вас нет рабского начала, значит, в вас живет творчество жизни. Честь вам!

В даянии получаете. Вы не убоялись сходиться и выявлять мечты о творчестве, об украшении, улучшении жизни, о сотрудничестве, о взаимной помощи. Малые души, может быть, еще недавно пришедшие из животного царства, всегда боятся сотрудничества. Для них животное "я" оказывается превыше всех эволюции и всего Космоса. Это животное "я" приучает их скрывать, утаивать, клеветать и ссориться, с таким же нечеловекообразным присвистом и брызгами слюны, как неистовствуют обезьяны и другие животные. Но не будем чрезмерно обижать и обезьян, ибо часто злобный яд человечества бывает куда отвратительнее, нежели прыжки раздраженных животных. Ведь у них нет возвышенного сознания, но есть сознание, и притом затемненное ненавистью и завистью, которое является самым отвратительным веществом. Разве не подскажет прежде всего просветленное сознание, что "мы" сильнее, нежели "я"? Поистине, светоносный доспех подвига бесконечно прочнее ржавых чешуи подлости, злобной вульгарности и зависти. Вы не убоялись сотрудничества. Этим опять сопричислили себя к истинному воинству эволюции. Вы как бы поклялись самым священным творить каждодневно, трудиться и не ссориться, предоставляя ссоры и свары тем, ничтожным, которым суждено уйти в космический сор. Поистине, несовременно продолжать разъединение и разложение. Мировое положение не дозволяет, чтобы кто-нибудь мог позволить себе мерзость разрушительных забав. Решительно во всем чувствуется поворот рычага эволюции. Или предстоит быстрое одичание и разрушение, или возможно чудесное преображение жизни. Среди трудов каждого дня, преоборевая личные трудности, вы нашли время и энергию к сотрудничеству, к выявлению совместно самого ценного, благородного, прекрасного. Честь вам!

В самом названии вашего начинания, в упоминании священного слова "творчество" уже заключается залог того, что вы не пойдете омертвелыми обычными путями. Вы широко раздвинете рамки возможностей. Вы поймете и отеплите каждую индивидуальность. Вы обогреете каждое наболевшее от невыраженных чувств сердце. Ведь в этих священных болях крепнет зерно прекрасных достижений. Вы твердо памятуете, что творчество, искусство выразимы во всевозможных материалах как духовно-физических, так и духовных. Один выражает убедительность творчества в звуке, другой в цвете, третий в форме, четвертый в творческой мысли, которая так же напитывает пространства миров, как и все прочие выражения. Произнося понятие "творчество", вы не убоялись венчающего понятия Беспредельности. Только у некоторых животных построение скелета таково, что они не могут смотреть вверх. Вы не убоялись взять на себя ответственность и понести священное понятие "творчество". Вы не убоялись показаться для ничтожных энтузиастами, ибо вы знаете, что энтузиазм творческой мысли непобедим. Честь вам!

Сказанные основы, избранный вами завет существования вашего, покуда будет свято храним вами, убережет вас от распада. Действительно, стыдное и унизительное есть в понятии разложения и распада; оба эти стыдные для человечества понятия соединены с гниением и падением. Поистине было бы стыдно подражать этим темным началам.

Вы называете меня учителем и лидером, и мы все знаем, какую ответственность налагают эти понятия. Вы также даете мне наименование Адамантиус. Конечно, этим вы хотите выразить всю непреклонность, которая должна быть явлена в деле защиты Культуры и Света. В этой борьбе с темнотою вы встретитесь со всеми чудовищами невежества и двуличными клеветами. С каждым годом творческой работы вы поймете, насколько это качество Адамантиус является необходимым, чтобы противостоять бездне темного невежества. В обмен могу и я выразить уверенность в том, что будет день, когда и мне позволено будет приложить и к вам и к Академии Творческих Искусств то же наименование Адамантиус. Кроме того, слово "Адамантиус" вызывает во мне одно драгоценное воспоминание, о чем поговорим при личном свидании.

Итак, будем вместе во имя творчества, во имя понятия Учителя, во имя сотрудничества, во имя Беспредельности, во имя Света, во имя Культуры.