Потерянные и забытые воспоминания - Эстрелла Роуз

Питера со мной был еще кто-то? — слегка хмурится Даниэль. — Все парни сказали, что это был Терренс, старший из тех черноволосых братьев.

— Верно, — уверенно кивает Ракель. — Это был Терренс.

— Да, Даниэль, вы оба были со мной и моей подругой Джессикой до того, как Питер сказал вам о своих планах, — добавляет Хелен.

— Джессика? Кто такая Джессика?

— Наша с Питером подруга и его одноклассница.

— А, точно! Питер вроде бы упоминал это имя…

— Это крашеная блондинка, которая немного повыше меня. У нее еще были неокрашенные темные корни. Она никогда не носила женственную одежду и иногда может быть немного резкой.

— Э-э-э… — Даниэль слегка хмурится и напрягает мозги, чтобы попытаться вызвать воспоминания о крашеной блондинке Джессике, а затем качает головой. — Нет, не могу вспомнить… Имя знакомое, но я не помню, как выглядела та девушка…

— Ты вспомнишь ее, когда к тебе вернется память, — уверенно отвечает Хелен. — Самое главное — это то, что человек, с которым ты оказался в квартире Питера, был Терренс.

— Я знаю, что был не один. Но не могу вспомнить, с кем именно.

— Это и был Терренс! — восклицает Ракель. — Мой жених, с которым ты сейчас хотел поговорить.

— Черт… — тихо ругается Даниэль, делает большой глоток лимонада и ставит стакан на журнальный столик. — Все напрочь забыл! Мне уже начинает становиться стыдно за себя!

Сэмми тихонько поскуливает, с жалостью смотря на Даниэля, проводящего руками по своему лицу.

— Слушай, Даниэль, а может, ты хотя бы смутно помнишь внешность того человека? — интересуется Наталия. — Высокий, низкий… Стройный, худой… Со светлыми волосами или темными…

— Э-э-э… — запинается Даниэль, слегка прикусив губу. — Я… Мне… Почему-то кажется, что у того мужчины темные волосы… И… Он был высоким…

— Терренс ведь у нас тоже высокий, — отмечает Хелен. — Метр девяносто три… Почти два метра…

— Мне это ни о чем не говорит.

— Попробуй хорошенько подумать, приятель, — мягко говорит Наталия, крепко сцепив пальцы.

— Клянусь, девушки, я не помню. Вы думайте, я не пытаюсь ничего вспомнить? Да я только этим и занимаюсь целыми днями, чтобы узнать, кто я такой, кто вы все такие, и что со мной вообще произошло!

— Мы знаем, Даниэль, — тихо произносит Ракель.

— Хорошо, а ты помнишь то, что тогда сказал тот мужчина? — спокойно спрашивает Хелен. — Питер сказал, что ты помнишь какие-то обрывки фраз.

— Да… — кивает Даниэль. — Тот человек говорил что-то вроде… Питер не может умереть… Он еще живой, но его пульс слабый… Начал кричать, требуя немедленно вызвать скорую. Был очень взволнованным…

— А какие-то имена? — спрашивает Ракель. — Кроме имени Питера. Ты помнишь упоминание каких-то имен? Может, кто-то упомянул имя Хелен или той самой Джессики…

— Нет, эти имена он вроде бы не произносил… Я точно помню, что он называл лишь мое имя и имя Питера… Помню, что тот человек обращался ко мне, когда… Кричал, чтобы… Я не падал в обморок… Ибо мне стало плохо… Плохо от вида крови…

— А может, прозвучали еще чьи-то имена? — интересуется Наталия. — Может, у тебя есть чувство, что тот человек произнес какое-то имя? Не знаю… Вдруг где-то прозвучало имя Эдварда? Имя Наталии? Имя Ракель? Или…

— Погоди-ка… — Даниэль резко замолкает на пару секунд и переводит более широко распахнутые глаза на Ракель. — Ракель… Мне кажется, или… Кто-то произнес твое имя?

— Ты что-то вспомнил? — удивляется Ракель и ставит свой стакан на столик после того, как делает из него глоток. — Обо мне?

— Я… Я вспомнил… Как… Тот человек вроде бы назвал твое имя… Да… Имя Ракель… Это было… Точно…

— Когда оно было упомянуто?

— Как раз тогда, когда я и кто-то еще увидели Питера, лежащего на полу… — Даниэль качает головой. — Кажется… Тот человек сказал что-то вроде… Не вздумай падать в обморок, потому что… Потому что «я вчера уже насмотрелся на Ракель, и мне не хватало приводить в чувства еще и тебя»…

Сэмми подает голос с тихим подвыванием, все также смотря на Даниэля с грустью во взгляде.

— Ты только что это вспомнил? — спрашивает Наталия.

— Да… — тихо произносит Даниэль. — Про Ракель я начал что-то припоминать лишь сейчас… И некоторые обрывки фраз стали одним целым… То есть… Я знаю, что было тогда сказано.

— Ну вот! А ты говорил, что не помнишь!

— Значит… — слегка покачивает головой Даниэль. — Я знаю не только Питера, но еще и Ракель… И может быть, даже и того самого Терренса… Точнее, знал до потери памяти…

— Ну конечно! — слегка улыбается Ракель. — Хоть меня с вами не было, я знаю, что вы тогда сказали. Терренс все мне рассказал.

— Слушай, а что значит «я уже вчера насмотрелся на Ракель»? Разве с тобой что-то произошло до того случая?

— Можно и так сказать… — Ракель, на секунду опустив взгляд вниз, заправляет прядь волос за ухо. — Дело в том, что… За день до попытки Питера умереть у меня было что-то вроде панической атаки.

— Паническая атака?

— Это состояние, когда тебе кажется, что ты умираешь, хотя на самом деле это не так. Тебе очень страшно, и ты думаешь, что вот-вот отключишься… Перестаешь различать все, что тебя окружает… Ужасное состояние.

— И чем оно было вызвано? Тебе было страшно?

— Да… Мы с Терренсом оказались в одной опасной ситуации, когда он сделал кое-что, что спасло нас, но сильно напугало меня.

— Надо же…

— Мы даже поругались из-за этого, а я сбежала от него куда подальше, чтобы не придушить со злости. — Ракель крепко сцепляет пальцы рук. — Но именно тогда я и начала испытывать тот приступ. Благо, Терренс нашел меня и помог справиться с этим приступом. Хотя он тогда сильно испугался и сам был на грани приступа паники.

— Неужели тебе было так плохо?

— Очень… Я пережила такое сильное перенапряжение, что мой мозг просто не выдержал…

Сэмми тихонько поскуливает, переведя свой жалобный взгляд на Ракель, которая берет свой стакан и выпивает из него немного.

— Ну и дела… — с грустью во взгляде произносит Даниэль. — Мне очень жаль, если это правда.

— Ты все поймешь, когда к тебе вернется память, — спокойно отвечает Ракель. — С тем случаем связано много всего неприятного, о чем я бы не хотела говорить. Да и нет смысла… Ибо к тебе это не имеет никакого отношения.

— Странно, что я только сейчас вспомнил, что кто-то упоминал твое имя… Наверное, меня интересовал только Питер, и я думал только о том, что видел его в крови. Да и это было единственным, что оставило яркий отпечаток.

— И даже это не помогло тебе вспомнить Терренса? — удивляется Наталия.

— Нет…

— А если я скажу, что