Не грози Дубровскому! Том II (СИ) - Антон Панарин

стакан с морсом и плеснула в лицо Огнёву, а после начала отчитывать его перед всеми. Огнёв ошалело смотрел то на неё, то переводил взгляд на меня. Мышкину достало то, что его внимание скачет туда-сюда, и она со всего размаха влепила Огнёву пощёчину. Красная пятерня расползлась по щеке Егора, а Юлия, развернувшись, пошла обратно.

Взгляды десятков аристократов прикованы к облитому Огнёву, который с ненавистью смотрит на меня.

— Гриш, вот как так вышло? Унизила его Мышкина, а враг всё равно я. — Устало выдохнул и встал из-за стола.

— Просто ты умеешь заводить врагов. Филигранно. Неподражаемо. Это у тебя получается даже лучше, чем соблазнять красоток. — Усмехнулся Оболенский.

Попрощавшись с друзьями, я отправился на занятия по магии смерти. Никодим, как всегда, лил воду, а мои однокурсники смотрели на меня даже не с надеждой, а с мольбой в глазах. Когда завершилось занятие, я узнал, что ребята изучили щит света и теперь мы могли тренировать магию смерти самостоятельно. Чёрт, да академия мне должна приплачивать за обучение студентов. Гриша, Лев, теперь ещё и Настя с Вячеславом.

Следующее занятие было по артефакторике. Как всегда увлекательно и познавательно. Преподаватель создал малое кольцо усиления, которое позволяло повысить физическую силу на десять процентов. Да, немного, но кольцо было собрано на коленках за десять минут, чего ещё от него ожидать?

Когда занятие завершилось, преподаватель обратился к студентам:

— Если есть желающие, то можете вечером присоединиться ко мне в мастерской. Поступил большой заказ на изготовление защитных артефактов, я буду рад вашей помощи.

Следующее занятие было по контролю маны, а посещать его я не планировал. Поймал профессора артефакторики на выходе из аудитории.

— Я готов помочь.

— Оу! Это замечательно! Что ж, приходите после занятий. — Радостно сказал профессор и посмотрел на меня снизу вверх.

— Для меня занятия уже завершились. Идёмте в мастерскую? — Ответил я улыбнувшись.

— А у вас точно не будет проблем? Не хочу, чтобы вас отчислили из-за меня.

— Не беспокойтесь профессор, всё будет хорошо.

— Ну если вы так говорите, тогда пойдёмте.

Мастерская артефакторики больше напоминала кузницу. Большие доменные печи, наковальни, инструмент для грубой и ювелирной работы, в общем есть всё для изготовления любого артефакта.

Профессор отвёл меня в комнату, где лежали три сотни металлических заготовок размером с крупную пуговицу. На заготовки была нанесена хитрая гравировка, изображающая виноградные листья, сплетающиеся в подобие вихря.

— В этих медальонах нужно проделать отверстия снизу и сверху. Туда мы инкрустируем заряженные макры. Когда закончите, я нанесу на них руны и артефакты будут готовы.

— Работа не сложная, справлюсь. — Кивнул я и снял пиджак.

— Вот и славно. А это ваш инструмент. — Профессор указал на тиски, поверх которых лежала ручная дрель. — Как закончите или надоест, сообщите мне, я буду в соседнем помещении.

Профессор ушел, а я взял первую заготовку, зажал в тисках и принялся сверлить. На то чтобы пробить два отверстия ушло три минуты. Да уж. Он оставил мне три стони заготовок, с такими темпами я управлюсь ближе к утру. А что если?

Я призвал Слая. Послал ему образ, в котором слизень покрывает сверло кислотой, но не растворяет его. Слай вернул образ руки с поднятым большим пальцем. Кислотная оболочка покрыла сверло, но оно даже не думало растворяться. А вот всё к чему прикасалось это сверло, тут же начинало дымиться и таять на глазах.

Взял сразу двадцать заготовок и зажал их в тисках. Жалкие две минуты и отверстия сделаны. Повторил процедуру ещё четырнадцать раз и удовлетворённо кивнул. На всё про всё ушло около получаса, при этом отверстия получились не хуже, чем те, которые я реально просверливал. Радостно насвистывая, я отправился сдавать работу.

— Профессор, я всё.

— Так быстро устали? Очень жаль. Я так надеялся на помощь. Но да, могу вас понять, артефакторика для аристократа, не самое увлекательное занятие. — Опечаленно сказал профессор, решив, что я просто сбегаю от ручного труда.

— Вы не поняли. Я просверлил три сотни заготовок. Можете принимать работу.

— Эммм. Что? Как? Вы использовали магию? — Опешил профессор.

— Можно и так сказать. — Усмехнулся я.

Спустя минуту профессор принялся перебирать заготовки в поисках подвоха, а когда закончил задохнулся от восторга.

— Виктор Игоревич. Мне бы пару таких подмастерий как вы, я бы всю империю завалил артефактами! Вас определённо нужно наградить.

— Бросьте вы. Мне это ничего не стоило. — Отмахнулся я.

— Нет! Я так не считаю. За отличную работу, я подарю вам один из защитных артефактов. Вы большой молодец! — Профессор пожал мне руку.

— Благодарю вас. — Улыбнулся я и спросил. — А могли бы вы ответить на один вопрос?

— Разумеется! Что вас интересует?

— Хотел узнать не пропадали ли из академии студенты в прошлые годы?

— Странный вопрос. Нет, такого не припомню. Если только вы не имеете в виду пропажу студентов во время вылазок в изнанку. Там подобное случается и нередко. Сами понимаете, куча тварей изнанки, кого-то убивают, кого-то утаскивают в свои норы и погибшего после не могут найти годами. А что, пропал кто-то из ваших знакомых? — Профессор поправил очки и вопросительно посмотрел на меня.

— Нет, что вы. Просто студенты рассказывают всякие байки и зачастую не знаешь, чему верить.

— Понимаю. Такого напридумывают иной раз, что за голову хватаешься от этой ахинеи. — Усмехнулся профессор.

— А много человек исчезает в изнанке каждый год?

— Не сказать, что много, но и немало. Вы же понимаете, что жизнь аристократа ценнее золота. Бережем как можем, но не всегда это возможно. А так, в среднем человек десять, может двадцать исчезает. Кто-то по своей дурости, думает, что сражение с существами изнанки, это как охота на кабана, вот только это не так. А кому-то просто не везёт.

— Вас понял. Спасибо профессор. Ещё чем-то помочь или могу бежать? Меня ждут друзья, договорились потренироваться вместе.

— Что вы. Виктор Игоревич вы уже сделали даже больше, чем я ожидал.

Попрощавшись с профессором, я отправился на тренировку с Львом и Гришей. Для того чтобы ребятам было повеселее я призвал Гру, то есть Грув. После облачился в древесный доспех и отметелил и Львова, и Оболенского. Оказалось, что доспех с лёгкостью гасит физические атаки, поэтому битва вышла быстрой и не сказать, что честной.

Попрощавшись с ребятами, я встретился у библиотеки с Вячеславом и Анастасией. Мы покинули замок и двинули подальше в снежные пустоши. Найдя уютное место, я провёл получасовое занятие, где объяснил им как с помощью некротики можно изменить любое заклинание.

Вяч создал серп ветра. При добавлении некротики серп приобрёл фиолетовый оттенок. Когда он запустил его в землю, после попадания осталась чёрная тлеющая линия, которая продолжила расползаться под снегом.

Анастасия использовала щит огня, некротика окрасила его в зеленоватый оттенок. Касаться щита мы не решились, уж очень зловеще он выглядел.

Окончательно замёрзнув, мы двинули обратно в замок. Ребята были счастливы от полученных знаний. Да и я был доволен. Пока объяснял ребятам как использовать некротику, понял, как можно её впитывать с больших расстояний. Правда этот способ подойдёт только мне.

* * *

Кабинет ректора.

Вадим Станиславович расположился за резным столом из красного дерева. В воздухе парила прозрачная сфера, через которую он периодически следил за происходящим в академии. Древний артефакт, дарованный ему богом покровителем, берёгся как зеница ока.

Сейчас сфера показывала, как Дубровский Виктор Игоревич обучает двух студентов магии смерти. Это было, необычно. Ректор хорошо знал план занятий и подобных заклинаний Никодим Евграфович не показывал. Ранее ректор уже видел, как Дубровский проводит тренировки по рукопашному бою, как мастерит артефакты, как сражается с помощью магии природы, несмотря на то что сам является магом смерти.

За Дубровским было замечено много странностей. Но больше всего ректора позабавило, когда Дубровский украл магическую книгу у Никодима Евграфовича. По-хорошему ректор должен был отчислить Дубровского, но не стал этого делать.

Если студент может обхитрить преподавателя, то это проблема не студента, а преподавателя. Вадим Станиславович свято верил в то, что одарённые дети приносят много хлопот. Но в своих безрассудных играх, они обретают силу и смелость для будущих свершений. А Дубровский определённо был одарён. Но один