Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

Вторая развела руками:

— Не знаем, товарищ куратор. Желаете прослушать третий вариант?

— Давай!

Третье будущее понравилось мне больше. Его мелодия звучала гораздо бодрей, а тонкий голосок обрел приятную игривость. Правда, куратор со мной не согласился.

— Опять? Вы издеваетесь? Стоит гном, продает саблю — и это все?

— Все претензии к эльфам, — поспешил ответить толстяк. — Мы ни при чем!

— Вы всегда ни при чем! Крути ручку!

От досады чертовка крутанула вилку столь энергично, что шарманка подпрыгнула на месте, словно торопясь в пляс, и загундела очередной шедевр, слова которого мы уже понимали без помощи куратора. Гномий не самый сложный язык. Особенно если тебе нудно повторяют одно и то же. Бедолага гном стоял и продавал свою саблю.

И снова продавал.

И еще раз.

Все продавал и продавал.

Коротко говоря, из всех вариантов будущего можно было выделить два. Первый: гробовая тишина из-за отсутствия жизни вообще. И шестой: при повороте ручки шарманка взбрыкнула, словно конь, и вместо пения проговорила бодрым лилипутским голоском: «Осторожно, двери закрываются! Следующая станция Овечий Кут!»

Визг куратора не поддавался описанию.

По его требованию мы быстренько разобрались в нехитрой системе крепления крышки и сорвали ее, обнажив пыльное шарманное нутро, созданное из вечно живого дерева лутта.

Вечно живого? Ага, как же.

Лирическое отступление.

Лично я всегда считал, что все зло на земле от смертных. Ни один носитель Отрицательной сущности не сможет принести столько вреда, как рядовой житель мира просто по нечаянности. «Прости, я не нарочно» — самое популярное оправдание в любой точке планеты и на любом языке. Ненарочно столкнул в пропасть; ненарочно нажал на курок; ненарочно соблазнил жену друга; ненарочно сунул бриллиант в карман. И уж точно без всякого злого умысла разломал ту хлипкую штучку, что не выдержала ковыряния ногтем, падения на пол и железного каблука под весом упитанного тела. Дай человеку что-нибудь вечно живое, и он в две минуты превратит это в труху. Легко. Зачастую даже не замечая. А вот отвечать за содеянное категорически откажется. Не виноватый он, оно само.

— Ух ты! — удивился Третий. — Какая интересная конструкция! Это и есть внутренние уши? Темные кружочки целиком, а светло-желтые и зеленоватые мелкими стружечками.

— Крошечками, — поправил я и наклонился над шарманкой. — Пахнут сладко.

— И на вкус наверняка оказались весьма удобоваримыми, — поддержала Вторая. — Недаром голодные монахи их сожрали первыми. Как там говорил куратор?

Из наушника потекли заунывные звуки — куратор скорбел.

— Все пропало, — наконец изрек он. — Проклятые смертные уничтожили артефакт. Придется выбирать будущее по обрывкам из жизни гномов. Временно отключаюсь для консультации с начальством. Вы пока будьте здесь, ждите наших сотрудников с мечами. Я быстро.

Самое приятное после нервической спешки — ждать. Просто сидеть без дела, ни за что не отвечая, глазеть по сторонам и переговариваться друг с другом. Вот как сейчас. Я щелчком отбросил от лица чересчур любопытный «глаз» и разлегся прямо на крыше, вытянув ноги и ради любопытства раскрыв книжку магических предсказаний. Почерк у этих первомагов был ужасный! Такими каракулями что угодно можно накалякать, хоть кулинарную книжку бабки Муни переписать, все сойдет за предсказания! «Пошто»… нет, «погибнет»… нет, больше похоже на «повиснет». Точно. «Повиснет от»… нет, «над»…

Рядом присела Вторая.

— Как книга? — поинтересовалась она.

— Цепляет, — признался я. — До того занимательно написано, что прямо глаза в кучу.

— Про что?

— Триллер, он же любовный роман, местами фантастика, а в общем и целом — эпическое повествование. В зависимости от того, что считать буквой «к», а что «м». А ты чего такая грустная?

— Проклятая работа, — пожаловалась чертовка, извлекая из недр фартука флягу и прикладываясь к горлышку. — Хочешь, Пятый?

— Я хочу! — Третий поспешил придвинуться и протянул руку к фляге, прежде чем красавица успела возразить.

— Один глоток! — строго предупредила Вторая. — И-эх!

Толстяк виновато поболтал в воздухе практически опустевшей емкостью и тут же вручил ее хозяйке. — Прости, увлекся. Чем бы заняться?

— Что, друг, копыта чешутся? — подколол я. — О! А к нам гость! Господин Ифиторель! Сколько лет, сколько зим! Хотите попросить свою «мелочь» из сокровищницы на память? Жаль вас огорчать, но шарманка уже в надежных руках! А коробочки с подарком так и вовсе нет!

— Какая еще шарманка с подарком? Нагрудник, — грустно выговорил демон, растерявший свой апломб. — Только нагрудник Владыки. И это не просто просьба, я готов расплатиться информацией.

— Какой? — хихикнул я. — Рассказом о нелегких буднях Отверженного?

— Я точно знаю, как утихомирить джинна.

— Это и мы знаем, — вздохнул Третий. — Найти смертного, похожего на покойного первомага по имени Имус Хладнокровный и кличке Рыжий, и заставить его загнать буйного питомца в новую бутыль. Одна закавыка: смертный должен быть не только мелким рыжеволосым девственником, но еще и весьма крепким парнем. Чтобы гнев джинна не убил его раньше, чем пробка встанет на свое место.

— Такой смертный есть в городе.

— Рыжий?

— Рыжее не бывает.

— А как насчет крепких нервов и умения не помереть раньше времени?

— А это ему все равно, — усмехнулся демон. — Он не только девственник. Он практически бессмертный!

Тор. Площадь перед замковой стеной

Из-за гребня горы вытянулся первый солнечный луч. Мимоходом скользнув по крепостной стене, он широкой полосой лег на крышу карусели, моментально подчеркнув ветхость и потрепанность балаганного имущества.

Ошейник Варуши светился все ярче. Нилс заметил, что шипы не торчат, как прежде, царапая кожу, а втянуты внутрь.

Тонкие пальцы настоятеля осторожно расстегнули защелку, и тяжелая конструкция ошейника упала в его руку. Вервольфиха удовлетворенно покрутила шеей и подняла морду. Взгляд круглых серых глаз был вопросительным. «Можно?» — отчетливо читалось в нем.

— Можно. Свободна, — подтвердил настоятель. — Больше не попадайся, дочь моя. А лучше вообще перестань охотиться в наших лесах. Вполне можно обойтись курами.

Мимика волчьей морды выразила нечто вроде согласия и покорности, но скрытая мысль все же проглядывала в хитром прищуре. «Ага, как же. Сравнил на вкус ожиревшую несушку из соседского курятника и лично пойманного свеженького зайца».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});