Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость - Василий Головачев

«Блин!»

«Не понял?» — оживился оператор.

«Где на базе находится отсек тюремной изоляции?»

«Не понял…»

«Тюрьма! Камера, где содержат преступников или задержанных по подозрению… э–э, в противоправной деятельности!»

«Prison, — покорно повторил оператор, — camera…о, йес, оф коз, блок изоляции, двенадцатый пояс, шестьсот шестьдесят шестая башня…»

«Покажи!»

«Блоки расположены на каждом уровне…»

«Их расположение хаотично или привязано к какой–то оси?»

«Тоннель доставки сорок четыре…»

Роман вдруг почувствовал на себе чей–то пристальный взгляд. Ощущение было такое, будто на него посмотрел гигантский клоп, собиравшийся укусить и напиться человеческой крови.

«Спи!»

Оператор уронил голову на грудь.

Изображение внутренних помещений базы перед глазами Романа растаяло: отключился канал связи с глазами оператора.

Он всё ещё находился внутри кабины В–терминала, поэтому никто попасть сюда извне не мог. И всё же впечатление складывалось странное, словно совсем недалеко, может быть, даже в самой кабине вот–вот должна была открыться незаметная дверца, из которой готовился прыгнуть на человека ядовитый «клоп». Или скорпион.

Роман облился потом. Интуиция сработала адекватно, но к прыжку «скорпиона» он готов не был. Потому что никакого «скорпиона» в действительности не существовало. Зато стены кабины опоясывал обруч из чрезвычайно опасного материала, который мог взорваться в любую секунду!

Осознание опасности было полностью мистическим, сродни познанию безличной буддистской шуньи — «наполненной пустоты», и при этом оно являлось раскрытием фундаментальной реальности, не зависимой от состояния экстрасенса. Это было прозрение глубин истины, светлая сторона которой называлась жизнью, а тёмная — нежизнью, отличимой от понимания термина «смерть». Но и бытием эту нежизнь назвать было нельзя, а небыть Роман не хотел. Потому что тогда не смог бы выполнить поставленную перед самим собой задачу.

Рефлексы включились так, будто получили команду помимо его сознания и воли.

В воображении возникла спираль Галактики, мелькнул в стороне шипастый кокон «репейника», взгляд сосредоточился на звёздной шерстинке в центре скопления.

Взрывное устройство, вмонтированное в кабину В–терминала, получило команду на подрыв.

Но Роман уже был готов к старту и опередил миг взрыва, бросив себя в пучину телепортационной сети, объединяющей все принадлежащие Ассоциации Поводырей планеты и космические объекты. Как взорвалась кабина лунного В–терминала, какие последствия вызвал взрыв, заметили это земные и лунные наблюдатели или нет, он уже видеть и знать не мог.

Падение в пропасть — как восприняла процесс перемещения психика пассажира — продолжалось вечность… и всего ничтожную долю секунды одновременно.

Затем Роман осознал себя стоящим в ужасающей тесноте, мешающей не только двигаться, но и дышать. Лишь спустя несколько мгновений он понял, что его действительно спеленали гибкие прочные обручи, прижавшие руки к телу, ногу к ноге и сдавившие туловище и голову. Не будь на нём спецкомбинезона, оборудованного внутренним силовым каркасом, обручи вполне могли его раздавить.

Вот когда ему в полной мере пригодились советы Вохи–тренера и профессора Играева, отражавшие опыт переживания стрессовых ситуаций и неожиданных нападений.

Мозг ещё не осознал истинную подоплёку происходящего (ловушка!), а глубинная психика, отвечающая за безопасность личности, уже отреагировала на угрозу, пробудила «внутреннего свидетеля», отличного от мыслеобраза Романа, его импульсов, чувств и переживаний.

Пришло ощущение, что тело является лишь малой частью всего существа и занимает в поле сознания–подсознания определённое и отнюдь не главное место. Его сменило другое ощущение — новой реальности, как будто Роман стал, несмотря на тесноту и оковы, больше, сильнее и основательнее. Все предметы вокруг стали восприниматься так, словно они были заключены внутри тела.

Затем включилась «пошаговая» концентрация на всплывающих в сознании идеях, визуальных образах и звуках.

Неслышимый щелчок — пришла идея проследить связи сработавшего механизма захвата.

Второй щелчок оживил идею ослепления механизма.

Третий — сформировал план установления контакта с общим информационным полем ядра Галактики, хранящим все сведения о деятельности разума в этом районе.

Последний шаг — «щелчок» предполагал дотянуться до Земли для создания канала связи с родной экстраформацией и начать ментальный поиск Ылтыына.

Роман «вспыхнул», щедро расходуя энергию на «дробную» мыследеятельность: сознание стало мультиверсным, разбилось на потоки, обрабатывающие каждый свою тему.

Местный ментал превратился в виртуальную видеочувственную «библиотеку», раскрывая свои «подвалы» и подчиняясь воле человека.

Первый мыслепоток нашёл коммандор, отвечавший за включение механизма захвата, установленного в кабине.

Второй по линиям энергосети домчался до центра управления всей инженерной структурой базы, с пульта которого и пришла команда включить механизм захвата.

Третий мыслевихрь, не встречая препятствий, обежал отсеки вокруг транспортного терминала в поисках ауры Ылтыына.

Четвёртый долетел до Земли, ухватился за ауры Юны (тотчас же пришёл отклик — тёплый толчок в сердце!), Афанасия Вьюгина, Олега Харитоновича и всех друзей, кто мог подсоединиться.

Пятый мыслепоток нашёл «розетку» ментальной «библиотеки» и «вилкой» воткнулся в неё.

Экстрасенсорное сияние Романа завершило структурную перестройку мышления, допускавшую сверхскоростное оперирование чувствами, восприятием мировых форм и собственно процессом мышления. Прошло всего около двух секунд с момента его появления в терминале базы АПГ, а он уже знал о своём положении столько, что мог начать действовать.

Мыслепоток, рыщущий по «репейнику» базы в поисках Ылтыына, вернулся ни с чем, но мыслепоток, подключившийся к информационному полю, обнаружил двенадцатый пояс и башню, похожую на гигантский десятикилометровый коготь динозавра, которая, по сути, представляла собой тюремный изолятор, и первый «мыслевихрь» метнулся туда.

Коммандор, отвечающий за включение механизма захвата в кабине В–терминала, приказу Романа открыть замки не подчинился. Он реагировал только на простые электромагнитные импульсы, посылаемые через особые вакуумные кабели, проложенные в стенах сооружения и пронизывающие все помещения базы.

Зато мыслепоток, прослеживающий каналы связи, добрался до командного пункта защитной системы «репья» и обследовал его за доли секунды.

Операторов здесь было пятеро, каждый обслуживал свой участок и следил за своим монитором наблюдения, объединявшим более сотни экранов, которые принимали изображения от установленных по всему периметру базы видеокамер. Один из них как раз начал реагировать на полученный от датчиков транспортного терминала сигнал о появлении объекта внутри кабины. К счастью, его реакция на два порядка уступала реакции Романа, и сообщить начальству о срабатывании устройства захвата он не успел.

«Замри!» — скомандовал Роман, опуская на череп рептилоида «кувалду» раппорта.

Оператор застыл, раскорячившись в кресле, обтягивающем его тело как огромный сапог. Это был потомок древней расы неземных кайманоидов, напоминающих людей с чертами крокодилов. Ни русского языка, ни английского, ни какого–нибудь другого из земных языков он не знал, однако мысли оператора были прозрачны и вполне понятны, что давало Роману возможность почти без напряга управлять им.

«Открой устройство захвата в кабине терминала!»

Оператор не сразу, но подчинился, уловив знакомые интонации в мысленном приказе, который сопровождался видениями, подсказывающими, что нужно сделать.

С отчётливым металлическим скрипом обручи, стягивающие тело экстрасенса, ослабли, убрались в стенки кабины. В потолке разгорелись невидимые синие светильники. Отошла в сторону шторка двери. В лицо пахнуло сложной смесью запахов, знакомыми из которых были только запахи разогретого металла и пластика.

Мелькнула трусливая мыслишка включить В–портал и убраться отсюда подобру–поздорову. Но Роман сердито отогнал эту мысль и шагнул из кабины в кольцевой зал, окружавший пакет из трёх таких же кабин, расположенных в толстых, стеклянных на вид, матово–непрозрачных трубах диаметром около метра. Вторая мысль была «мужской»: он пришёл сюда не для того, чтобы бежать в страхе при первых же признаках опасности.

Прошло восемь секунд с момента его «вытаивания» в кабине, поэтому в холле пока никто не появился, но Роман чувствовал, что спокойствие это мнимое, видеокамеры уже передали сигнал на пульты охраны, а может быть, и в офисы соответствующих распорядителей базы, так что тревоги ждать оставалось недолго.