Конфедерат. Ветер с юга. Рождение нации - Поляков Влад

Радостью следует делиться. И поскорее, не затягивая. Так что, оставив Ванессу и попросив её или сидеть тихо, или аккуратно выскользнуть из моих комнат, я поспешил в комнаты, выделенные госсекретарю. Роберта Тумбса застал малость помятого, всклокоченного, с растрепавшимися волосами, но не скрывающего своего удовлетворения доставленным известием. А тут ещё и письмо ему в руки, чтобы полностью прочувствовал.

– Читайте, Роберт, оно того стоит. Я уже ознакомился, вам тоже это необходимо.

Госсекретарь вцепился в лист бумаги, как акула в сочный, истекающий кровью кусок мяса. Оно и понятно, такой козырь на переговорах для дипломата был манной небесной и улыбкой фортуны одновременно.

Читал Тумбс не очень быстро, внимательно изучал каждую строчку, тем самым давая мне время понаблюдать как за отражающимися на его лице эмоциями, так и просто погонять в голове мысли, впрочем, также связанные с полученными вестями.

Выработанная заранее стратегия сработала. Пока Шерман со своим усиленным корпусом пытался отбить Нью-Йорк у Ли, он был не опасен. Да и командующий армией Улисс Грант имел в своём распоряжении куда меньше сил, чем ему хотелось. Плюс наступление Центрального корпуса на Канзас. Туда не выделили подкреплений, явно опасаясь ослабить оборону столицы, но это не сильно помогло. Джексон, сконцентрировавший под своим начало почти всю Потомакскую и половину Теннессийской армии, ударил от Харперс-Ферри к Балтимору, тем самым отрезая столицу янки от железной дороги – главного пути доставки грузов и подкреплений. Силы же, задействованные в ударе по Балтимору, были таковы, что Шерману было бы весьма затруднительно их разбить, даже если б он оставил попытки вернуть Нью-Йорк, бросившись на подмогу Гранту.

И почти в то же время в Потомак вошли два речных броненосца – «Нарвал» и «Косатка». Цель у них была одна – расчистить пути через реку для частей Потомакской армии под командованием Фрэнсиса Бэртоу.

Что тут скажешь, задачу они выполнили. Противостоящие им кое-как забронированные речные канонерки держали снаряды полевой артиллерии, но никак не «подарки» от тяжёлых морских орудий. Единственный же боеспособный речной броненосец, курсирующий по реке, подвергся слаженной атаке «Нарвала» с «Косаткой» и, получив серьёзные повреждения, отполз вверх по реке, не желая достаться в качестве трофея или пойти на дно. Преследовать его не стали, ведь задача перед Рафаэлем Сэммсом, державшим флаг на «Нарвале», стояла совсем другая.

Обстрел позиций северян на их берегу реки начался. Хороший такой обстрел, качественный. Цель? Создать своего рода зону безопасности, чтобы частям Потомакской армии можно было спокойно переправиться и ударить по столице янки.

Противопоставить что-то серьёзное вошедшим в реку бронированным чудищам? Так ведь нечего! Залпы броненосцев крушили всё, до чего только могли дотянуться, а снарядов не жалели. Более того, как только у одного корабля заканчивались снаряды, он отправлялся на пополнение боезапаса, в то время как второй продолжал устраивать янкесам веселую и громкую жизнь.

Помешать собственно переправе Потомакской армии на ту сторону реки было банально нечем. Реально было лишь попытаться удержать город. Вот только был один ма-аленький нюанс. Какой? Движение частей Теннессийской армии Бернарда Би в направлении Балтимора. А как только Балтимор был бы взят… Вот именно, отступить стало бы весьма и весьма затруднительно. Разве что по воде, но и там засада. Броненосцы КША никто не отменял, равно как и простые, небронированные корабли. Более того, «Чарльстон» с «Акулой» уже резвились у побережья, показывая, что пытаться смыться по воде будет не самым умным решением.

У Линкольна со всеми его приближёнными было два варианта действий. Первый заключался в том, чтобы остаться и пытаться удержать столицу, но с высоким риском оказаться окружёнными. И второй – пока кольцо не замкнулось, попробовать вырваться по той же железной дороге в ту же Филадельфию. Выбран был… второй вариант. Хотя надо отдать должное – попытки сохранить за собой Вашингтон янки предприняли. Генералу Гранту было предписано удерживать столицу по возможности, но при условии совсем уж тяжёлой обстановки – отступать и прорываться через Балтимор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Так и произошло. Линкольн с министрами и прочими «крайне важными персонами» ускользнул по железной дороге в направлении Филадельфии. Ну, а Грант остался защищать город, в результате чего получил по полной от закалённой во многих боях Потомакской армии. Генерал Бэртоу понимал, что это сражение может стать последним. И самым важным. Потому использовал все имеющиеся у него козыри. Какие? Поддержку флота, преимущество в артиллерии и стрелковом вооружении. Равно как и мобильные пулемёты, концентрируя их там, где они были нужнее всего. Ах да, ещё он не боялся применять артиллерию везде, где только можно, не останавливаясь перед возможным разрушением «исторически важных построек». Борегар специально дал ему такое разрешение.

Балтимор тоже был взят. Таким образом, армия Гранта оказалась в большом, просторном, но всё же мешке. И отступать ей было просто некуда, а рассчитывать на деблокирование… Право слово, нужно было быть весьма наивным человеком, чтобы надеяться на что-то подобное. У США просто не оставалось достаточного количества обученных солдат, чтобы его осуществить. Что до корпуса Шермана, то и там для северян не просматривалось особого оптимизма. Да, сам генерал с более чем половиной имеющихся у него сил двинулся в Филадельфию, с целью обеспечить защиту временной столицы. Но меньшая половина его войск осталась неподалёку от Нью-Йорка – игнорировать генерала Ли, этого опытного вояку, было бы верхом неблагоразумия.

Затем генерал Джексон сделал ход конём, опять же заранее согласованный. Предложил Гранту, армия которого могла ещё долго агонизировать во всё уменьшающемся «котле», убраться куда подальше. Хоть в ту же самую Филадельфию. Не под подписку, а с лёгким вооружением и возможностью продолжать воевать с Конфедерацией. Однако вся артиллерия и обозы должны были быть оставлены.

Беспроигрышный ход! Сначала Грант отказался, хотя и после размышлений. Но получил уточнение, что предложение остаётся действительным до тех пор, пока лично генерал Джексон не объявит оное утратившим силу. И уже спустя два дня Грант… согласился. Тогда, когда стало окончательно ясно – и Вашингтон ему не удержать, и прорваться за пределы кольца если и удастся, то с малой частью от всё еще довольно значимых сил его армии.

Всё. Конец. Финита ля комедия! Ну, или трагедия, потому как смешного в гражданской войне как-то не просматривается. Кстати, Тумбс закончил читать письмо, посмотрел на меня и сказал, тихо так, но внушительно:

– Война окончена. Пришло время дипломатов. Надеюсь, Борегар не поддастся желанию продолжить наступление.

– Войска остановятся. Центральный корпус получил приказ, что если будет взят Вашингтон, они останавливаются.

– А Калифорнийский корпус?

– Не далее границ Орегона, – сразу ответил я. – Нам не нужна общая граница с Британской империей.

– Хорошо, Виктор. Я рад. А вот спать нам долго не придётся. И сам конгресс начнётся если не сегодня к вечеру, то завтра утром. Ждать никто не станет.

– А подготовиться?

– Страх, – усмехнулся Тумбс. – Потеря столицы даст нам право говорить уже не о мирном договоре, а о капитуляции.

Я лишь улыбнулся.

– Мы не настолько наивны, чтобы пытаться сказать такое. Понятно, что тогда Британия объявит о защите того, что осталось от США. А ввязываться в противостояние с могучей империей – глупо в нашей ситуации.

– Зато и амбиции лорда Пальмерстона уменьшатся.

Это уж точно! Нет, мне определённо нравится эта ночь, грядущий день да и вообще мир вокруг. Удалось добиться намеченного в войне, теперь остается лишь зафиксировать результат на бумаге. И это будет последний акт войны между Севером и Югом. Войны, которая, пойдя по иному пути, закончилась совершенно другим образом.

Глава 10

Куба, Гавана, октябрь 1862 года