Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

Несмотря на скорость солнечных сигналов, перестроение боевых порядков союзной армии заняло почти все утро. Над равниной клубились густые тучи пыли, скрывая передвижения союзных полков, направлявшихся на новые позиции. За исключением нескольких бесцельных вылазок вражеской легкой кавалерии с юга, армия Узурпатора не делала никаких попыток помешать маневрам союзников.

Когда союзное войско завершило все перемещения на равнине, Рак-амн-хотеп сделал глоток вина. Хекменукеп стоял рядом с разетрийцем, глядя на вражескую армию.

— Четыре часа, а они даже не шелохнулись, — произнес он. — Как будто мы не имеем для них никакого значения!

— Имеем, — заверил его Рак-амн-хотеп, — просто им невыгодно начинать первыми. Помнишь ошибку Немухареба у Врат Рассвета? Он мог бы просто сидеть и оборонять свои укрепления и, возможно, сумел бы отбросить нас, но гордость взяла верх. Нагаш знает, что время работает на него. У него в тылу фонтаны. Все, что ему нужно делать, — это не подпускать нас к ним, а жара довершит остальное. — Разетриец сделал еще глоток вина. — Вот почему нам приходится ставить на карту все, — добавил он. — Мы или прорвемся сквозь его боевые порядки с первого раза, или вообще этого не сделаем. Каждая последующая атака будет слабее, чем предыдущая.

Сигнальщик у правого борта послал вспышку, сообщая, что принял сигнал с земли. Аристократ, отвечавший за сигнальщиков, быстрым шагом подошел к царям, низко поклонился и произнес:

— Все готово, о великие.

Рак-амн-хотеп кивнул.

— Прекрасно, — сказал он, улыбнувшись Хекменукепу. — Пора бросать кости. — И повернулся к сигнальщику. — Посылай приказ: начать наступление.

Приказ передали по рядам, и спустя несколько мгновений бронзовые диски стали посылать сигналы короткими жаркими вспышками света. Царь услышал, как запели рога на равнине внизу, раздался приглушенный рев голосов, и восточные армии начали наступление.

Рак-амн-хотеп перенес всю мощь союзной пехоты к югу, выстроив ее так, чтобы главный удар пришелся на центр и правый фланг войска Узурпатора. Десять тысяч разетрийских воинов плечом к плечу маршировали, подняв перед собой широкие деревянные щиты. Они раскрасили темные лица яркими мазками желтого, красного и белого на манер варварских людей-ящеров, а к каменным булавам привязали амулеты из перьев и костей. В арьергарде каждого полка шагали лучники, одетые в тяжелые и длинные, до щиколоток, доспехи из кожи ящеров. Рядом с каждым лучником шел раб и нес связки стрел с бронзовыми наконечниками, чтобы лучник мог стрелять на ходу.

За разетрийцами двигались полки ливарской легкой пехоты, вооруженные тяжелыми мечами и топорами. Они шагали почти вплотную к тяжелым пехотинцам, как шакалы, следующие за семейством пустынных львов. Перед ними стояла задача не сражаться с живым врагом, а использовать свое оружие против павших воинов, в том числе и союзных, остающихся позади наступающей армии. Еще дальше на восток резерв пехотинцев был выстроен полукругом, охватывающим южный фланг наступающей армии. Эти ждали внезапной атаки из-за барханов.

Боевые порядки наступали, и тут пришли в действие ливарские катапульты, метавшие поверх голов союзных войск круглые валуны размером с колесо повозки. Снаряды попадали в плотные ряды вражеской пехоты, круша все на своем пути. Оттуда летели обломки дерева, кости и ошметки плоти. Над глухим топотом марширующей армии разносились вопли раненых и умирающих.

Когда союзные полки оказались в двухстах футах от противника, испуганные лучники Зандри оттянули тетивы и затмили небеса градом стрел. Бронзовые наконечники ломались, ударяясь в щиты разетрийской пехоты, или глубоко вонзались в толстые чешуйчатые доспехи. То тут, то там воины падали, если стрелы попадали между чешуек, но вскоре разетрийские лучники начали отвечать на стрельбу Зандри, и интенсивность вражеского огня ослабла.

Лучники противника отступали перед надвигающимся войском союзников, стреляя до тех пор, пока не истощили скромный запас стрел. После этого они скрылись за потрепанной пехотой. Разетрийцы продолжали медленное неуклонное наступление, и в конце концов обе армии сошлись, лязгая оружием и грохоча доспехами. Вражеская пехота встретила союзные войска щит в щит, пронзая противника длинными дротиками, а разетрийцы крушили их своим безжалостным оружием с каменными набалдашниками.

Свирепые воины джунглей устроили настоящую резню среди противника — их доспехи отражали практически любой удар. Вражеские боевые порядки дрогнули под натиском, но тяжелая пехота уже начала уставать под весом своего снаряжения и зноем, и атака стала ослабевать. Резерв противника устремился в центр и к правому флангу, поддерживая боевые порядки Узурпатора.

— Атака захлебывается, — сказал Хекменукеп. — Твои люди долго не выдержат.

Рак-амн-хотеп положил руки на поручни небесной лодки и кивнул. Он ясно видел, что прорыв центра и правого фланга противника не удался, хотя тяжелая пехота пыталась пробить себе путь сквозь море вражеских сил. Тем не менее атака выполнила свою задачу: боевые порядки Узурпатора переместились, оставив левый фланг еще более уязвимым. Вражеские командиры на земле не могли видеть расположения сил так, как видел его Рак-амн-хотеп, и, используя преимущество своей богоподобной позиции, он точно знал, где и когда ударить. Будь у него другой противник, разетрийский царь мог бы его пожалеть.

— Есть какие-нибудь признаки нападения с юга? — спросил он.

Хекменукеп покачал головой:

— Пока ничего.

— Ну что ж, они ждали слишком долго, — сказал Рак-амн-хотеп и удовлетворенно повернулся к сигнальщику. — Подавай сигнал: начинать атаку на левом фланге.

Внизу, на поле боя, ливарские жрецы-ученые прочитали мигающие сигналы и подняли вверх руки, давая знак возвышавшимся перед ними фигурам. Распевая заклинания и тщательно подобранные команды, они пустили своих подопечных вперед.

Бревна скрипели, гигантские механизмы трещали и стонали — шесть великанских боевых машин загромыхали на левый фланг противника. Следом за ними вприпрыжку неслись стаи огромных людей-ящеров со своими боевыми зверями, оглашая воздух яростными криками и воющими кличами.

При виде наступающих боевых машин неровная линия вражеских лучников дрогнула, а когда первый залп стрел защелкал по дереву и бронзе, не причиняя никакого вреда, лучники поспешно ретировались за спины копейщиков. Но пехота Кхемри не сдавала позиций, несмотря на приближение гигантских механизмов, — видимо, так верила в своего Вечного Царя.

Великаны в несколько дюжин шагов покрыли разделявшее противников расстояние и вломились в плотно стоявшие ряды пехотинцев, расшвыривая во все стороны вопящие тела. Их громадные булавы опускались, как маятники, оставляя за собой кровавое месиво. Обезумевшие, пронзительно кричащие воины кидались на гигантов, вонзали копья в стыки между тяжелыми пластинами, но их оружие не могло проникнуть достаточно глубоко. Боевые машины не замедляли шага, все так же ровно и упорно продвигаясь вглубь, а по широким, залитым кровью бороздам, пропаханным их ногами, мчались дикие люди-ящеры, добивая ошеломленных воинов каменными булавами.

На левом фланге противника началась паника, захлестнувшая воинов, как песчаная буря, и под этим всесокрушающим натиском войска Узурпатора покатились назад. Командиры Кхемри пытались перестроить отступающие полки, но тут земля позади них взорвалась обломками камней и почерневшего песка — из засады выскочили ливарские боевые скорпионы. Бронзовые клешни и хлещущие во все стороны жала скорпионов крошили испуганных воинов. За несколько минут организованное сопротивление прекратилось, копейщики Кхемри утратили последние капли отваги и ринулись назад.

Едва левый фланг противника рухнул, стремительно отступив под натиском великанов, воздух над головами взорвался диким визгом, и из катапульт, спрятанных в тумане в тылу вражеского войска, полетели дуги мерцающего зеленого пламени. Гроздья заколдованных визжащих черепов дождем падали на шагающих великанов, ударялись об их деревянные и бронзовые пластины и рассыпались, вспыхнув колдовским огнем. Прошло всего несколько мгновений, и два громадных механизма уже корчились в языках пламени — осколки черепов проникли внутрь сквозь щели бронированных пластин и воспламенили уязвимые каркасы. Наступление замедлилось — все усиливающийся жар размягчал бронзовые колеса и пожирал каркасы. Толстые медные тросы лопались, хлестали, как гигантские кнуты, и разрывали механизмы изнутри. Великан с головой шакала — обликом Джафа — погиб первым, разлетевшись зазубренными осколками металла и деревянными щепками, когда его паровой сосуд с грохотом взорвался. Великан с головой сокола пал следующим — его бронзовое колено развалилось, и машина рухнула головой вперед на дюжину отступающих копейщиков Кхемри. Пришедшие в ужас ливарские жрецы неистово выкрикивали заклинания своим боевым машинам, приказывая уходить, но те не успели — и еще два великана загорелись.