Тайны мятеж-войны - Россия на рубеже столетий - Сергей Анчуков

Танковые войска западных военных округов оказались практически неготовыми к отражению сосредоточенного удара четырех танковых групп вермахта.

С началом военных действий особенно тяжелое положение сложилось в полосе Западного и Прибалтийского особых ВО, в составе которых числилось только 750-800 Т-34 и КВ. Из 5700 машин в этих округах относительно боеготовыми на 22 июня могли считаться не более 30-35% (1800-2000 единиц). В основном это были легкие танки Т-37, Т-26, незначительное количество относительно современных, но так же легких БТ-5 и БТ-7. Вооруженные 45 мм пушкой и защищенные 15-22 мм "броней" они не могли соперничать немецкими танками Т-III, Т-IV, которые имели 30 мм броню и соответственно 37 мм и 75 мм орудия.

Следует учесть тот факт, что "новые танки" Т-34 и КВ еще не были в достаточной мере освоены личным составом, а система их технического обеспечения и эвакуации не могла быть развернута в полном объеме. (Одной из причин высоких потерь было использование боевых танков для эвакуации и буксировки вышедших из строя машин) В следствие недостаточного освоения новой техники личным составом потенциальные возможностей танков использовалось только на 30-40%, а эффективность применения частей и подразделений, оснащенных танками Т-34 и КВ, снижалась в связи имевшими место недостатками в управлении. (Это было обусловлено так же причинами организационного характера - танковые корпуса находились в стадии формирования, а "командные кадры" стрелковых войск не имели опыта организации и ведения общевойскового боя во взаимодействии с приданными танковыми частями и подразделениями)

Поэтому не могут удивлять неудачи РККА в приграничных сражениях в июне июле 1941 года и "большие потери" в боях с наступавшими гитлеровскими войсками, которые имели приличный опыт применения танковых соединений и объединений.

Следует иметь в виду, что 60% промышленной базы танкостроения было утрачено уже в первые полгода войны.

Нечто подобное произошло не только в танкостроении и танковых войсках РККА, но и в авиастроительной промышленности, в ВВС, в производстве артиллерии и особенно боеприпасов. Например, на оккупированной немцами территории осталось более 350 заводов по производству боеприпасов. Прокат цветных металлов в течение полугода снизился в 400 раз, выплавка стали упала в 1941 году с 18 до 8 миллионов тонн.

"Промедление смерти подобно"

Нет сомнения в том, что руководство гитлеровской Германии совершенно правильно определило сроки начала войны с СССР "конец весны - начало лета 1941 года". Одно из соображений - перевооружение Красной Армии на "современные типы" боевой техники только началось, но могло в основном завершиться в 1942-1943 гг. Гитлер не мог не понимать, что в условиях плановой советской экономики процесс перевооружения РККА через 1,5-2 года мог закончиться военным столкновением с непредсказуемым для Германии результатом. С точки зрения Гитлера и понимания его идеи "расширения рейха на Восток" немецким генералитетом стратегическая ситуация 1941 года оценивалась не больше ни меньше как "критическая" - промедление с нанесением удара по СССР или перенос сроков начала агрессии на лето 1942 года было для Германии смерти подобно.

В свою очередь советское руководство справедливо полагало, что необходимо хотя бы на один год оттянуть неизбежное столкновение с Германией. К маю 1942 года РККА могла бы получить как минимум 3000-4000 тысячи новых танков (темп поставки из промышленности обеспечивался весьма высокий - 300-350 танков в месяц). К этому времени личный состав был бы технически и тактически готов к грамотному их применению. Можно было рассчитывать на реализацию высоких боевых возможностей танков КВ и Т-34.

В то же время через год немцы могли бы "остаться при своих интересах" с короткоствольными пушками танков Т-IV против брони Т-34 и перед неразрешимой дилеммой "развязать войну против СССР для завоевания жизненного пространства и ресурсов в 1941 году" или сохранить "призрачный мир на востоке рейха" до лучших времен (например, до создания единого фронта антироссийски настроенных государств в Европе и в мире при лидерстве Германии).

И. Сталин прекрасно понимал опасность преждевременного военного столкновения с Германией и в меру сил проводил соответствующую политику предотвращения военной угрозы. Существо этой политики сводилось к тому, чтобы "не допуская грубых провокаций" (ради мира на два года можно и с чертом ходить под ручку), наращивать производство вооружений с лучшим качеством и во все большем количестве. Сталин понимал, что только военная сила могла сдержать германскую агрессию, которая "намеренно канализировалась мировым сообществом на Восток", в сторону России.

Не следует забывать, что не была оставлена в стороне и главная цель развития экономики Советского Союза - повышение жизненного уровня советских людей. Никто в здравом уме не будет отрицать, что общее промышленное производство в СССР к 1938 году в сравнении с царской Россией 1913 года по отдельным отраслям повысилось в 20-30 раз, по некоторым видам жизненно-важной продукции - в сотни раз, а темпы прироста ВВП составляли не менее 12-13% в год. (Страшно подумать, зная контрольные цифры наших современных "достижений") Это не могло не повлиять на повышение уровня жизни и благосостояния народа.

Что касается пресловутой "неготовности СССР к войне" то, это не вина Сталина, принявшего Россию с сохой, в силу ряда причин к 1941 году не успели завершить перевооружение РККА, в том числе по причинам субъективного характера. Если бы по замыслу замнаркома Тухачевского в мирное время было решено построить 100 тысяч танков и содержать 250 укомплектованных дивизий (как сегодня говорят, не особенно представляя, что за этим скрывается, соединений "постоянной готовности"), то народ, действительно, остался бы без штанов.

100 тысяч танков, как и 150 тысяч самолетов построено не было, - замыслы Тухачевского были отвергнуты по настоянию Сталина.

Не стоит упоминать, что такие проекты были ни чем иным как "гигантоманией и утопией" - базовой основы мощной танковой промышленности еще не было, ее создание в короткие сроки было весьма сложной проблемой. Даже для сталинских наркомов это было не легкой задачей на многие годы.

Первоначально избранное направление строительства танков "на основе автотракторных агрегатов при полной интеграции военного и гражданского производства" позволяло серийно производить в основном легкие машины, в то время как для войны была необходима боевая машина среднего класса. Такая тенденция в развитии ВВТ требовала специализации производства и развертывания полноценной танковой промышленности.

Решение о создании специализированных наркоматов на основе существовавшей при СНК военно-промышленной комиссии было принято в середине 30-х годов. Дилемма выбора между 250 полностью боеготовыми дивизиями и мобилизационно готовыми ВС "целесообразного состава и нужного качества" для советского руководства объективно существовала, и в "первые пятилетки" была разрешена не вполне правильно для РККА. Хотя бы потому, что в течение десятилетия серийно, на автоагрегатах, собиралось едва ли не три десятка типов танков, а перед самой войной пришлось перестраивать производство на сотне головных сборочных заводов только, что созданной танковой промышленности для выпуска главным образом единственного и неповторимого - Т-34, который уже не был "трактором".

Перестройка промышленности позволила развернуть серийное производство основного боевого танка будущей войны только в начале 1941 года.

Нужно сказать, не хватило всего лишь одного года, чтобы "встретить гитлеровское нашествие во всеоружии". Случилось это потому, что в свое время был не до конца нейтрализован военный Хлестаков-Тухачевский, замнаркома по вооружению и "красный милитарист" одновременно. Кроме того, не была изжита "гигантомания" в НКО (выражение Сталина на докладной ГШ по поводу предложений Тухачевского). Это было одной из причин распыления средства на ненужные по большей части проекты создания военно-технической экзотики вместо подготовки промышленности к производству качественного и современного вооружения во второй половине 30-х годов. Именно поэтому при 25 тысячах танков, состоявших на балансе войск, в первые месяцы войны "не хватало средних танков", способных на равных бороться с немецкими T-III, T-VI.

Была гигантомания и головокружение от успехов, были добросовестные заблуждения полководцев гражданской войны. Но было бы глупо отрицать, что "друзья народа" без мысли и понимания смысла порученного дела подчас были хуже злейших врагов.

И все же факты говорят о том, что в России было достаточно много толковых конструкторов, были "кадры, способные решить все", и была советская промышленность, которая при всех потерях производственной базы за годы войны сумела выпустить более 109 тыс. танков и САУ, в том числе около 88 тыс. "современных", тех, что оказались непревзойденными в течение всей войны.