Изгнанники - Михаил Михеев

   – Хорошо, ваша позиция мне понятна и не лишена логики. Если честно, меня всегда интересовало, как столь примитивная цивилизация, которая на тысячелетия моложе любой из наших, так быстро вышла в космос. Да и вообще, почему оружие этих дикарей настолько превосходит наше?

   – Я же говорю – они постоянно воюют друг с другом. Их военная наука развивается за счет всего остального. Видели бы вы их литературу... Их стихи – это нечто убогое! А философия? Да лучшие из их философов равны, в лучшем случае, нашим только начавшим обучение студентам. И так во всем, кроме прикладных наук.

   – Понятно. Удивительно, почему эти дикари не хотят войти в семью цивилизованных рас? Конечно, на высокое положение при таких раскладах рассчитывать им не приходится, но ведь и то, что мы им предлагаем, весьма почетно.

   – Наши союзники, кстати, на это согласились.

   – Ну что же, вполне разумные существа.

   – Думаю, они просто хотят стать первыми среди своей расы. Однако такими темпами они могут остаться единственными.

   – Не единственными. Те, кто согласны быть под ними, тоже имеются.

   – Я знаю. В любом случае, девяносто процентов людей подлежит уничтожению – эта раса слишком расплодилась. Правда, не все у нас в восторге от подобных действий.

   – Я в курсе. Многие считают, что с людьми надо договариваться. Особенно те, чьи территории расположены поблизости от границ, но которые при этом войн с людьми не вели.

   – Да, они считают, что имеют опыт успешного сотрудничества.

   – С пустынным волмарком тоже можно жить по соседству. Пока он не захочет пообедать.

   – Тем не менее, они считают, что оказываются в наименее выгодной для себя ситуации. Их территорий война коснется почти наверняка. В отличие от наших.

   – Ничего, есть жертвы, на которые я готов пойти.

   – Полностью с вами согласен. И все же, наверняка будет много недовольных.

   – Это уже вторично. Сейчас главное – победить.

Глава 5. Стоящие на грани. 

   В последний раз сойдемся завтра в рукопашной   В последний раз России сможем послужить   А за нее и умереть совсем не страшно   Хоть каждый все– таки надеется дожить

(М. Ножкин. "Последний бой")

Соломин ощущал смутное беспокойство, и с каждым днем это чувство усиливалось. А причина этого несвойственного бравому адмиралу и целому провинциальному королю была весьма необычна – с ним никто не спешил воевать.

Первый месяц после возвращения из рейда все государство стояло на ушах. Спешно ремонтировались поврежденные корабли, достраивались орбитальные крепости, формировались экипажи для трофейных линкоров и крейсеров, тренировалась пехота... Все ожидали, что взбешенные французы вот-вот обрушатся на них со всей дури, однако время шло, а врагов не было. По всему выходило, что сдрейфили лягушатники, и можно праздновать победу, однако Соломину как-то не очень верилось в такую удачу. Это можно было назвать паранойей, но вот не привык он к легким победам, не верил в них, и сейчас все его существо прямо-таки вопило, что ничего еще не кончено, и неприятности надвигаются со скоростью истребителя и неотвратимостью асфальтового катка.

Хотя пока что все шло вроде как и неплохо. Из империи пришли три линкора знаменитой "княжеской" серии – "Рюрик", "Олег" и "Владимир Мономах". Хорошие, надежные корабли с мощными вооружением и защитой. Родственничек не поскупился – все три корабля не только были в хорошем состоянии, но и прошли модернизацию, такую же, как "Эскалибур". Правда, и заплатить за них пришлось столько, что Соломину в первый момент страшно стало. Однако, по здравому, размышлению, он решил, что раз одной из задач его государства изначально является принесение денег метрополии, то все честно и логично. Зато теперь можно было чувствовать себя по-настоящему сильным – будь у Соломина такие корабли, когда он отбивал атаку французского флота, то обошлись бы без потерь. Расстреляли бы французов издали, и делу конец. К тому же, корабли пришли укомплектованными экипажами по штатному расписанию, хоть завтра в бой. В свете ожидающейся войны эти линкоры были совсем не лишними. Правда, пришлось организовать целую операцию прикрытия, чтобы скрыть покупку и прибытие таких кораблей, и выделить для них отдельную базу, но это было уже не страшно, хлопотно только. Зато сейчас имелся собственный бронированный кулак, готовый смести что угодно.

Еще Радислав прилетал, привез с собой ящик коллекционного коньяка, ну и, довеском к подарку, новенький крейсер. Действительно, царский подарок – такие корабли не поступили еще даже на вооружение имперского флота. Хотя Соломин и предполагал, что Радислав решил убить одним ударом двух зайцев – и подарок сделать, и новую технику в реальных условиях испытать. Ну а что делать – раз уж взялся управлять страной, то и мыслить надо соответствующими категориями. В любом случае, обижаться было не на что – корабль и вправду был хорош.

Император явился инкогнито, благо, повод был – Соломин все-таки женился. "Уломала", ржали офицеры. Соломин тоже смеялся – а почему бы и нет? Правда, условие еще в том походе перед девушкой поставил жесткое – все, никаких авантюр, никаких походов, и ващще! Согласилась, куда же она делась бы. Только вот терзали адмирала смутные сомнения, что очень скоро договоренности начнут пересматриваться, причем в одностороннем порядке.

Ну, учинили грандиозный мальчишник, куда же без него. Совсем как в молодости, когда курсантами были. Узким кругом, разумеется. Офицерам Соломина представилась редчайшая возможность увидеть пьяного в хлам императора. Радислав воспользовался моментом и отрывался так, как не мог позволить себе дома – положение не позволяло, чтоб его... Правда, сам он при этом как мог подбадривал родственника, хотя получалось не очень – народ собрался язвительный, вольницы пиратской хлебнувший, и слова командира "без чинов" понял буквально. Во всяком случае, уели отвыкшего от простого общения императора неоднократно. Впрочем, и он не оставался в долгу, особенно долго смеялись над его немудреной шуткой, когда на слова Джораева "Не волнуйся, командир, курица – не птица, баба – не человек" император, подкрутив усы, задумчиво выдал: "Это смотря какая курица...". Успеху шутки, конечно, способствовали набранные градусы, но все же императору явно нравилась царившая здесь неформальная обстановка.

Кстати, привез он очень интересное известие личного характера. Касалось оно Соломина несколько опосредованно, зато напрямую задевало интересы его бывшей жены. Она ведь, согласно каким-то хитрым вывертам законодательства, и после развода сохраняла титул княгини, а после того, как Соломин женится во второй раз, автоматически его потеряет. Удар по самолюбию бешенный, плюс очень многое станет для нее недоступным, и от императорского двора ей точно дадут от ворот поворот. Все кумушки уже хихикают, причем не в кулачок, а в голос. Сейчас экс-супруга рвет и мечет, пытаясь выискать в законах еще какую-нибудь лазейку, которая позволит ей сохранить положение в обществе, но Радислав, пьяно хихикая, по секрету (его голос слышен был при этом на другом конце комнаты) признался Соломину, что лично отдал приказ никаких лазеек не находить. Учитывая разные возможности императора и шустрой дамочки, результат можно было смело прогнозировать. И вообще, таким, как она, рот положено открывать на уровне ширинки, а не в сторону императорской семьи. Короче говоря, посмеялись.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});