Почти как люди - Клиффорд Саймак

— И как вы предполагаете это осуществить?

— Ну, это, я думаю, нетрудно. Отзовите загонщиков, потом опубликуйте эти сведения, подключите газеты, электронные средства информации и…

— Думаете, волк будет читать газеты или смотреть трехмерник?

— Скорее всего, он не останется волком, — сказал Даниэльс. — Я убежден, что он опять превратится в человека. Наша планета может причинить неудобства инопланетному существу…

— Господа, — сказал главврач. — Прошу внимания, господа.

Все повернулись к нему.

— Мы не можем этого сделать. В такого рода истории больница будет выглядеть нелепо. И так все плохо, а тут еще оборотень! Разве не ясно, какие будут заголовки? Разве не ясно, как повеселится за наш счет пресса?

— А если мы правы? — возразил Даниэльс.

— То-то и оно. Мы не можем быть уверенными в своей правоте. У нас может быть сколько угодно причин считать себя правыми, но этого все равно недостаточно. В таком деле нужна стопроцентная уверенность, а у нас ее наст.

— Значит, вы отказываетесь опубликовать такое объявление?

— От имени больницы не могу. Если Космическая Служба даст на то свое разрешение, я соглашусь. Но сам я не могу. Даже если правда на моей стороне, все равно Космослужба обрушится на меня, как тонна кирпича. Они поднимут жуткий скандал…

— Несмотря на то, что прошло двести лет?

— Несмотря на это. Разве не ясно, что, если Блейк и вправду то, чем мы его считаем, он принадлежит Космослужбе? Пусть они и решают. Он — их детище, а не мое. Они заварили эту кашу и…

Комната наполнилась громовым хохотом Стоуна.

— Не смотрите на него, Чандлер. Идите и расскажите все газетчикам сами. Разнесите эту весть. Докажите нам, что вы не робкого десятка. Боритесь за свои убеждения. Надеюсь, это вам под силу.

— Уверен, что так, — ответил Гортон.

— Только попробуйте, — вскричал Стоун. — Одно слово на людях, и я подниму вас на воздух! Так высоко, что вы и за две недели не вернетесь на Землю!

Глава 19

Настырные гудки телефона наконец-то пробились в созданный трехмерником мир иллюзий. Элин Гортон встала, вышла из будки. Телефон попискивал, видеоэкран сверкал нетерпеливыми вспышками. Элин добралась до него, включила аппарат на прием и увидела обращенное к ней лицо, слабо освещенное плохонькой лампочкой в потолке телефона-автомата.

— Эндрю Блейк? — в изумлении вскричала она.

— Да, это я. Видите ли…

— Что-то случилось? Сенатора вызвали в…

— Кажется, у меня маленькие неприятности, — сказал Блейк. — Вы, вероятно, слышали о происшедшем.

— Вы о больнице? Я немного посмотрела, но смотреть оказалось не на что. Какой-то волк. И, говорят, исчез один из пациентов, кажется… — Она задохнулась. — Один из пациентов исчез! Это они о вас, Эндрю?

— Боюсь, что да. И мне нужна помощь. И вы — единственная, кого я знаю, кого могу попросить…

— Что я должна сделать, Эндрю? — спросила она.

— Мне нужна какая-нибудь одежда, — сказал он.

— Вы что же, покинули лечебницу без одежды? На улице же холодно…

— Это длинная история, — сказал он. — Если вы не хотите мне помочь, так и скажите. Я пойму. Мне неохота впутывать вас, но я понемногу замерзаю. И я бегу…

— Убегаете из больницы?

— Можно сказать, да.

— Какая нужна одежда?

— Любая. На мне ничего нет.

На миг она заколебалась. Может, попросить у сенатора? Но его нет дома. Он не вернулся из больницы, и неизвестно, когда вернется.

Когда она заговорила снова, голос ее звучал спокойно и четко:

— Дайте-ка сообразить. Вы исчезли из больницы, без одежды, и не собираетесь возвращаться. По вашим словам, вы в бегах. Значит, кто-то за вами охотится?

— Какое-то время за мной гналась полиция, — ответил он.

— Но сейчас не гонится?

— Нет, не гонится. Мы от них ускользнули.

— Мы?

— Я оговорился. Я хочу сказать, что улизнул от них.

Она глубоко вздохнула, набираясь решимости:

— Где вы?

— Точно не знаю. Город изменился с тех пор, когда я знал его. Думаю, я на южном конце старого Тафтского моста.

— Оставайтесь там, — сказала она. — И ждите мою машину. Я замедлю ход и буду высматривать вас.

— Спасибо…

— Минутку. Я тут подумала… Вы из автомата звоните?

— Совершенно верно.

— Чтобы такой телефон действовал, нужна монетка. Где же вы ее взяли, коли на вас нет одежды?

На его лице появилась грустная улыбка.

— Монетки тут падают в маленькие коробочки. Я воспользовался камнем.

— Вы разбили коробочку, чтобы достать монетку и позвонить по телефону?

— Преступник, да и только, — сказал он.

— Ясно. Тогда лучше дайте мне номер телефонной булки и держитесь поблизости, чтобы я могла позвонить, если не сумею отыскать вас.

— Сейчас, — он взглянул на табличку над телефоном и вслух прочел номер. Элин отыскала карандаш и записала цифры на полях газеты.

— Вы понимаете, что искушаете судьбу? — спросила она. — Я держу вас на привязи у телефона, а по номеру можно узнать, где он.

Блейк скорчил кислую мину:

— Понимаю, но приходится рисковать. У меня же нет никого, кроме вас.

Глава 20

— Человек, с которым ты говорил, женская особь? — спросил Охотник. — Она женщина, правильно?

— Женщина, — подтвердил Оборотень. — Еще какая. Я имею в виду, что красивая женщина.

— Мне трудно ухватить оттенки смысла, — сказал Мыслитель. — Я не сталкивался раньше с этим понятием. Женщина — это существо, к которому можно выражать свою приязнь? Влечение, насколько я могу судить, должно быть взаимным. Женщине можно доверять?

— Когда как, — ответил Оборотень. — Это зависит от многих вещей.

— Твое отношение к самкам непонятно, — проворчал Охотник. — Что они такое? Не более чем продолжатели рода. В соответствующий момент и время года…

— Твоя система неэффективна и отвратительна, — добавил Мыслитель. — Когда мне надо, я сам продолжаю самого себя. Вопрос, который я задал, связан не с социальной или биологической ролью женщины, а с тем, можем ли мы довериться именно ей?

— Не знаю, — ответил Оборотень. — Думаю, что да. И я уже на это сделал ставку.

Дрожа от холода, он укрылся за кустами. Зубы начинали выбивать дробь. С севера дул ледяной ветер. Впереди, напротив Блейка, стоила телефонная будка с чуть подсвеченной тусклой надписью. За будкой тянулась пустынная улица, по которой изредка с шуршанием проносились наземные автомобили.

Блейк присел на корточки, вжимаясь в кусты. Господи, подумал он, ну и положение! Сидеть здесь голым, наполовину окоченевшим и ждать девушку, которую видел всего два раза в жизни, и почему-то надеяться, что она принесет ему одежду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});