Память льда - Стивен Эриксон

Итковиан увидел, как внезапно замкнулся Бруд, и начал гадать, какая ответственность связана с его молотом. О чем так жизнерадостно упоминал Керули?

Седобородый воин разорвал тишину лающим смехом. — Ты ловко пропустил себя самого, Верховный Жрец. Среди Совета Масок — некто без маски. Незваный в их компании, как мне кажется. Твои компаньоны показывают, кому служат, но не ты. И почему же?

Улыбка Керули была спокойной и доброжелательной: — Дорогой Каллор, как же ты постарел под этим проклятием. Ты все еще возишь за собой старый никчемный трон? Да, похоже, что возишь…

— Я так и думал, что это ты, — зашипел Каллор. — Тебе не скрыться…

— Вопросы физического проявления стали сложными…

— Ты потерял свою силу.

— Не совсем. Она… изменилась, и мне приходится приспосабливаться и учиться…

Воин потянулся за мечом: — Иными словами, теперь я могу тебя убить…

— Боюсь, что нет, — улыбнулся Керули. — Разве что во снах. Но ты же больше не видишь снов, а, Каллор? Бездна принимает тебя в свои объятия каждую ночь. Забвение, твой личный кошмар.

Бруд пророкотал, не оборачиваясь: — Убери руку от оружия, Каллор. Мое терпение уже на исходе.

— Полководец, перед вами не жрец! — прошипел Каллор. — Это Старший Бог! Сам К'рул!

— Я уже догадался, — вздохнул Бруд.

— Ограниченное проявление, — сказал Керули, — если быть более точным.

— Лучше бы быть, — прервал его Грантл, устремив на жреца прямой взгляд кошачьих глаз, — учитывая судьбу Харлло.

Черты круглого, румяного лица Керули исказило горе. — Боюсь, на сегодня это предел возможного. Я сделал все, что смог, Грантл. Сожалею, что этого оказалось недостаточно.

— Как и я.

— Отлично! — фыркнул Раф'Темный Трон. — Тогда вы вряд ли можете заседать в Совете Масок, а?

Названный Вискиджеком малазанин резко рассмеялся, заставив всех вздрогнуть.

Стонни резко повернулась к священнику Темного Трона. — Да знает ли твой бог, какие у тебя маленькие мозги? В чем дело? Старшие Боги не знают секретного рукопожатия? Его маска слишком реалистична?

— Он бессмертный, шлюха!

— Явная гарантия старшинства, — заметил Грантл. — Очевидно…

— Не продолжай, крысоед!

— И если ты еще раз бросишь это слово Стонни, я тебя убью, — сказал дарудж. — Что до продолжения, так все ясно. Мы стараемся проглотить последствия. Старший Бог вступил в битву против того, что мы считали империей смертных — во имя Бездны, во что мы ввязались? Но ты… твоя единственная мысль вращается лишь вокруг членства в вашем убогом, раздутом совете. Повелителя Теней сейчас корчит от отвращения.

— Ну, он, похоже, уже привык, — фыркнула Стонни. — Каждый раз, как глянет на этот мешок с навозом. — Раф'Темный Трон разинул рот.

— Вернемся к стоящей перед нами задаче, — возгласил Бруд. — Ваши слова принимаются, К'рул. Паннион Домин заботит нас всех. Боги и жрецы, все вы сможете найти себе роли в борьбе против явной угрозы пантеону и садкам — хотя все мы знаем, что источник этой угрозы не связан напрямую с Паннионским Провидцем. Я считаю, здесь мы должны обсудить организацию войск, которые пойдут с нами на юг, за реку, в сердце Домина. Заботы земные, но тем не менее жизненно важные.

— Согласен, — сказал К'рул. — Временно.

— Почему временно?

— Я предполагаю, что во время предстоящих событий будут сброшены еще маски, Полководец.

Хамбралл Тавр откашлялся. — Будущее достаточно просто, — сказал он. — Кафал.

Его сын кивнул: — Разделение сил, господа. Одни на Сетту, другие на Лест. Встреча у Маурика, затем движение на Коралл. Белолицые Баргасты пойдут с Войском Однорукого, потому что его усилиями мы пришли сюда, и моему отцу нравится его чувство юмора… — он показал на Вискиджека, удивленно поднявшего брови. — Как и нашим богам. Также советую, чтобы Серые Мечи, принявшие рекрутов из Тенескоури, были в другой армии, ибо Белолицые не потерпят этих рекрутов…

Заговорила новая Надежный Щит: — Согласна, если считать, что Каладан Бруд и его несравненная армия потерпят таких новобранцев…

— Вы действительно видите в этих тварях что-то стоящее? — спросил ее Бруд.

— Мы все чего-то стоим, сир, если принимаем бремя прощения и усилие освобождения. — Она поглядела мимо полководца, ища взор Итковиана.

Мой ли это урок? подумал он. Тогда почему я одновременно горд и уязвлен ее словами? Нет, не словами. Верой. Верой, которую я сам потерял, к сожалению. Вы чувствуете зависть, сир. Откажитесь от нее.

— Итак, мы все решили? — сказал Бруд несколько секунд спустя. Даджек Однорукий вздохнул и потянулся за кубком. — Решено. Проще, чем вы воображали, Бруд?

Полководец оскалил зубы в удовлетворенной, но жесткой улыбке. — Да. Мы идем одним путем. Отлично.

— Тогда настало время, — сказала Раф'Бёрн, не сводя глаз с Каладана Бруда, — перейти с другим вопросам. Вы — тот, кому дарован молот, средоточие силы Спящей. Вам доверена задача пробудить ее в день величайшей нужды…

Улыбка полководца стала жестокой: — И тем разрушить все цивилизации мира. Да. Не сомневаюсь, Верховная Жрица, вы решили, что сейчас настала именно величайшая нужда…

— А вы посмеете возражать? — бросила она, склонившись вперед, опершись на обе руки. — Вы предали ее!

— Нет. Я сдерживал ее.

Этот ответ заставил ее замолчать.

— В Даруджистане есть лавка ковров, — сказал Грантл. — Чтобы дойти до прилавка, придется слой за слоем снимать искусно вытканные полотна. Таков урок смертных, преподанный богам. Жаль, что они, кажется, на нем споткнулись. Но будем надеяться, что теперь они его выучат.

Раф'Бёрн повернулась к нему: — Молчать! Ты ничего об этом не знаешь! Если Бруд не начнет действовать, Бёрн умрет! И когда она умрет, умрет и вся жизнь мира. Вот каков выбор, дурак! Свалить пригоршню развращенных цивилизаций — или уничтожить абсолютно все. Что бы ты выбрал?

— Ну, надо подумать…

— Я отзываю вопрос, ибо ты очевидно безумен, как и полководец. Каладан Бруд, вы должны передать молот. Мне. Здесь и сейчас. Во имя Бёрн, Спящей Богини, я требую этого.

Полководец встал, отстегнул оружие. — Берите же. — Он протянул его правой рукой.

Глаза Раф'Бёрн сверкнули. Она вскочила, обежала стол. Схватила рукоять молота обеими руками.

Бруд отпустил его.

Оружие упало на землю. Послышался громкий хруст запястных костей женщины. Она завопила, и тотчас же холм задрожал от падения массивной головы молота. Зазвенели кубки на столе, расплескивая по скатерти красное вино. Раф'Бёрн упала на колени. Не удержавшие молот руки повисли по бокам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});