Еще один шанс: Еще один шанс. Дикая война. И один в тайге воин - Ерофей Трофимов

в любом случае придётся в столицу ехать, чтобы всё это в канцелярию его императорского величества проталкивать. Там всё и решу, – отмахнулся граф. – А всё нужное о тебе мне Владимир Алексеевич сообщит.

Контрразведчик только кивнул, подтверждая его слова. Глотнув чаю, граф покосился на него и, чуть улыбнувшись, продолжил:

– Я ведь в столице уже был не так давно. И даже графиню Наталью видел.

– Надеюсь, жива-здорова и всё так же охотой развлекается? – усмехнулся Мишка.

– Жива, здорова. Сына родила и от императора добилась разрешения считать его графом Шуваловым-Шуйским. Весь двор уже голову сломал, кто там папаша, а она только усмехается и тень на плетень наводит, – многозначительно улыбнулся граф, иронично рассматривая парня.

– Рад, что сложилось. Помню, говорила она, что ребёночка хочет, – ответил Мишка ровным тоном, стараясь сделать так, чтобы на физиономии ничего не отразилось. Хотя больше всего ему хотелось уронить челюсть на стол.

– И я рад. Мальчишечка резвый, любознательный. А более всего к оружию тянется, – добавил граф.

– Так есть в кого. Её сиятельство и сама не дура с оружием повозиться, – пожал Мишка плечами.

Контрразведчик фыркнул, едва не расплескав чай, а граф, расправив холёные усы, запустил очередной шар:

– А самое удивительное, что сынок её тёмненький да кареглазый. Мишенькой назвала. Сама-то она белявая, а сынок тёмненький.

– Всякое бывает. У соседей наших дочка в бабку пошла, рыжая, словно лиса-огнёвка, – снова выкрутился парень.

– Уймись, Пётр Михайлович, – не удержавшись, рассмеялся контр разведчик. – Видишь же, хоть режь его, ничего не скажет.

– Да уж, выдержка у парня стальная. Ни один волос не дрогнул, – улыбнулся в ответ Сергеев. – Только за оружие не хватайся, – повернулся он к парню. – Знаю я, от кого ребёнок. Поклон она тебе передать просила. И ещё. Сказала, что прав ты был. В чём именно, я не понял, но она сказала, ты догадаешься.

– Рано расслабилась, – вздохнул Мишка. – Так просто от неё не отстанут.

– Ты это про что? – моментально подобрался контр разведчик.

– Помните нападение на неё?

– Само собой.

– Так вот, там несколько таких групп было. Одну я уничтожил, но другие-то остались. А она теперь уязвима. Из-за ребёнка, – нехотя пояснил Мишка. – Вы уж простите, Владимир Алексеевич, но не моя это тайна, так что всего сказать не могу. Да и не сможете вы отсюда её в столице защитить. Как и вы, граф, – повернулся он к Сергееву.

– Это связано с её мужем? – чуть подумав, уточнил контрразведчик. В ответ Мишка только кивнул.

– Так и знал, что добром та история не кончится, – скривился граф.

– Будете в столице, ваше сиятельство, попробуйте уговорить её сюда переехать. Хоть на время. Пока ребёнок маленький, – попросил Мишка.

– И что тут? – не понял Сергеев.

– Места тут тихие. Каждый новый человек на виду сразу. Защитить их тут проще гораздо, – коротко пояснил парень. – Уж деньги-то у неё есть. Купит себе дом в чистой части и заживёт спокойно. А ежели появится кто, так найдётся, кому в ответ укорот дать.

– Да уж, ты как окоротишь, так замучаешься за тобой трупы собирать, – проворчал контрразведчик, задумчиво поглядывая на парня. – Но мысль толковая. И правда, Пётр Михайлович, поговори с ней.

– Поговорю, – помолчав, кивнул граф. – Вот уж не ожидал от неё, – вдруг качнул он головой. – Всегда такая заносчивая была, отчаянная, и вдруг такой афронт. Решиться родить неизвестно от кого…

– Ну, ей-то точно известно от кого, – хмыкнул контрразведчик. – А вообще, говорят, что женщины нутром чуют, от кого ребёнок крепче будет. Не знаю, насколько это всё правда, но такие темы даже в медицинских кругах обсуждались.

– Хочешь сказать, что дворянство вырождается? – повернулся к нему граф.

– Я не учёный, – тут же ушёл офицер в отказ. – Но когда виды различных ран и ядов изучать пришлось в столичном университете, слышал такую тему.

– Ну, яды надо было у ханьцев и тому подобных народов изучать, – не сумел промолчать Мишка. – На крайний случай в Персии или Турции. Уж эти всю жизнь друг дружку словно крыс травили.

– Согласен, – усмехнулся контрразведчик. – Да только решение не я принимал.

– Интересный вы человек, Михаил, – неожиданно заявил граф. – Я по долгу службы с разными людьми общался, но тут никак не могу понять, кто вы. На вид один, а начинаете говорить – другой. Про изобретения ваши я вообще молчу. Придумывать оружие, которое будет работать безотказно, это умудриться надо. Но вы это сделали.

– И не только оружие, – добавил контрразведчик. – Этот изверг умудрился и аэросани сделать лучше, чем у его почти учителя механики.

– А почему почти? – не понял граф.

– А он с ним всего одно лето работал. А потом сам всякие придумки делать начал, – с улыбкой пояснил офицер.

«А ведь ты, друг ситный, справки обо мне крепко наводил», – подумал Мишка, рассматривая его и не зная, как на это реагировать. С одной стороны, это его работа, а с другой – при этом в друзья набивался.

– Не злись, Миша, – грустно усмехнулся контрразведчик, словно услышав его мысли. – У меня служба такая, что любой, входящий в мой ближний круг, должен быть сотню раз со всех сторон проверен. Помнишь ведь, что было тогда, в тайге.

– Да я не в обиде, Владимир Алексеевич, – вздохнул Мишка, признавая его правоту.

– Похоже, тут у вас нечто большее, чем просто работа, – удивлённо проворчал граф.

– Признаться, Пётр Михайлович, мне с этим парнем гораздо проще, чем с десятком тех, кого в наших кругах принято ровней считать. Он предавать не умеет, – вдруг заявил контрразведчик.

– Понимаю, – помолчав, кивнул Сергеев. – Я когда дознатчиком начинал, был у меня в участке десятник. Всю жизнь в службе. Но с ним я в любую авантюру влезть был готов. И слушать умел. И соображал так, что иным учёным позавидовать впору. Видать, у нас с вами, Владимир Алексеевич, судьба такая, что друзьями можем назвать только вот таких вот, не известных никому.

– По мне, так это и неплохо. Во всяком случае, в него как в омут всё. Что ни скажи, тут и помрёт, – усмехнулся офицер. – Да вы и сами видели. Пока не признались, что всё знаете, рта не раскрыл.

– Да уж, – улыбнулся граф. – Мне моего десятника до сих пор не хватает.

– А что с ним сталось? – решился спросить парень.

– Убили. Меня вытолкнуть успел, а сам мою пулю принял. Мы тогда банду одну брали. Политических. Вот они и… – он замолчал, обречённо махнув рукой.

Неожиданно для себя Мишка понял, что Сергеев и вправду до сих пор корит себя за гибель того человека и очень жалеет, что его больше нет рядом.

– Царствие небесное рабу Божьему, – вздохнул он, коротко перекрестившись.

– Благодарю, – кивнул граф.

– Ваше сиятельство, а по винтовкам моим что? – сменил Мишка тему.

– А вот тут всё странно, – вздохнул Сергеев, заметно помрачнев. – По уставу нашему винтовка должна использоваться в полном строю при атаке противника залповой стрельбой. В обороне же стрельба должна вестись по