Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера - Владимир Брюханов

Поэтому очень разумно было бы вовремя поискать иные варианты — они и изыскивались.

Но подробнее об этом нам предстоит рассказывать уже в других книгах.

Характерно, однако, что Сталин уже после войны постарался удалить подальше или вовсе расправиться с теми, кто оказался свидетелем странностей его поведения осенью 1941 года — хотя и невозможно утверждать, что именно это было определяющим фактором, решавшим исход их судеб.

Маршал Шапошников был смещен с руководства Генштабом в июне 1943 по состоянию здоровья, возглавлял после этого Академию Генштаба, а умер в марте 1945.

Секретарь ЦК и МК Щербаков, объявивший 17 октября 1941, что Сталин в Москве (и тем самым, несомненно, повлиявший на решение последнего вернуться), заменил в июне 1942 года абсолютно бездарного и невероятно жестокого Мехлиса на посту начальника Политуправления Красной Армии. В мае 1945 Щербаков умер — в возрасте 44 лет! Говорили, что он был алкоголиком, но эта странная смерть не осталась без странных последствий.

Маршал Жуков постепенно, начиная с лета 1945, понижался в должностях, снизившись в июне 1946 до командования Одесским военным округом. С ним случился инфаркт после ареста нескольких его друзей и сослуживцев в начале 1948 года; после выздоровления он был назначен командующим Уральским военным округом, почти не имевшим войск.

Маршал Берия в декабре 1945 был полностью отстранен от руководства органами госбезопасности, но брошен на Атомный проект. С ноября 1951 по июнь 1952 разворачивалось так называемое «Мингрельское дело»: кампания по репрессиям явных сподвижников Берии в Грузии[1036] — тучи сгущались над головой самого Лаврентия Павловича!

Генерал-полковник Абакумов в 1946 году стал министром Госбезопасности СССР; был смещен в июле 1951 и через неделю, 12 июля, арестован. Его обвинили в том, что он-де не давал ходу «делу врачей» — очередной кампании по разоблачению евреев-отравителей, которую подчиненные Абакумова пытались раздуть еще с осени 1950 года. Тут-то и всплыла смерть Щербакова: «В ноябре 1950 года был арестован еврейский националист, проявлявший резко враждебное отношение к советской власти, — врач Этингер. При допросе старшим следователем МГБ т. Рюминым арестованный Этингер, без какого-либо нажима, признал, что при лечении т. Щербакова А.С. имел террористические намерения в отношении его и практически принял все меры к тому, чтобы сократить его жизнь. /…/

Среди врачей несомненно существует законспирированная группа лиц, стремящихся при лечении сократить жизнь руководителей партии и правительства. Нельзя забывать преступления таких известных врачей, совершенные в недавнем прошлом, как преступления врача Плетнева и врача Левина, которые по заданию иностранной разведки отравили В.В. Куйбышева и Максима Горького. Эти злодеи признались в своих преступлениях на открытом судебном процессе, и Левин был расстрелян, а Плетнев осужден к 25 годам тюремного заключения.[1037]

Однако министр госбезопасности Абакумов, получив показания Этингера о его террористической деятельности, /…/ признал показания Этингера надуманными, заявил, что это дело /…/ заведет МГБ в дебри»[1038] — это из постановления ЦК ВКП(б) от 13 июля 1951 года!

Арестован был в ноябре 1952 и бессменный секретарь Сталина А.Н. Поскребышев. На следствии он сознался в связях со всемирным заговором сионистов.

Смерть Сталина произвела значительные перемены во всех судьбах этих людей.

Жуков стал 1-м заместителем министра Обороны, а с февраля 1955 — министром. Он сыграл решающую роль в приходе к власти Н.С. Хрущева, в частности — в аресте в июне 1953 Берии, который вернулся к руководству госбезопасности после смерти Сталина.

Поскребышев после смерти Сталина был выпущен из тюрьмы и уволен на пенсию. Абакумов оставался сидеть, хотя выпустили всех еще уцелевших в тюрьмах «врачей-отравителей».

Берию судили, приговорили к расстрелу и расстреляли в декабре 1953; Абакумова — в декабре 1954; оба не реабилитированы по сей день. За плечами у обоих — множество преступлений, но судили их по обвинениям, нелепость которых не выдерживает ни малейшей критики.

Жуков уволен в отставку Хрущевым в октябре 1957.

Не менее причудливо складывалась судьба генерал-лейтенанта Телегина.

В апреле-мае 1945 судьба снова свела тех, кто решал в октябре 1941 участь Москвы; на этот раз жизненные траектории привели их в Берлин — последнее официальное местопребывание Гитлера.

Телегин по-прежнему был членом Военного совета, но уже 1-го Белорусского фронта, под командованием маршала Жукова штурмовавшего Берлин.

В то время Телегин был уже близким соратником Жукова, а в ходе послевоенной интриги против последнего был арестован в январе 1948 года по личному распоряжению Сталина, приговорен к 25 годам лишения свободы и сидел в заключении до лета 1953 года.

Официально расправа оправдывалась обвинением в крупных хищениях ценностей, награбленных в Германии,[1039] но дело было, конечно, не в этом: в советских оккупационных войсках мародерствовали тогда почти все — от маршалов до солдат. В этом смысле Телегин, как и другие, был нисколько не лучше и предков Гитлера, и многих соратников последнего.

Разумеется, эти факты нисколько не украшают биографию Телегина — он оказался далеко не идеальным героем. Хотя спасителя Москвы можно было бы и наградить эшелоном всяческого добра — не за счет ограбленных немцев, разумеется, а из числа тех гигантских даже просто материальных ценностей, которые были спасены в Москве в результате его инициативы.

Увы, Телегин запомнился современным историкам вором и мародером, и на Манежной площади в Москве красуется ныне памятник Жукову, а вовсе не ему.

Мало того, морально безупречные авторы, вроде Виктора Суворова, позволяют себе теперь как угодно издеваться над этим человеком. Впрочем, Суворов делает то же самое по отношению ко всем, о ком пишет: о Жукове, Тухачевском, Якире, Блюхере и всех остальных. Еще бы: чего стоят все подвиги этих боевых командиров, вовсе не идеальных, морально и политически не безупречных, но предельно мужественных и самоотверженных людей, по сравнению с достижениями, скажем, Владимира Богдановича Резуна!

Впрочем, конечно, не Телегину принадлежит главная заслуга в спасении Москвы от немцев, а Гитлеру.

И дело, конечно, не только в том, что он прокукарекал по радио на весь мир о своей так и не состоявшейся победе, тем самым практически сорвав ее (хотя никто, конечно, не мог ожидать, что это выступление окажется раскрытием противнику важнейшей военной тайны! — в такой идиотизм и в соответствующее профессиональное ничтожество противника поверить было абсолютно невозможно!), а в других его решениях и поступках, действительно сделавших эту победу нереальной, но об этом нужно писать уже следующую книгу. Но не ставить же при этом памятник Гитлеру на Манежной площади!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});