Холодный почерк души - Александра Верёвкина

Девушка вспомнила его недавнюю просьбу и тот последний день в сказочном домике, когда он немного "перестарался" с кровью. Каким испуганным, растерянным и одновременно с тем извиняющимся был его взгляд… Но тогда она не предела этому никакого значения, потому что посчитала все произошедшее глупой шуткой их неуемных темпераментов. Да в страшном сне ей никогда не могло присниться нечто подобное!

"А вот это уже неправда" — услужливо подсунул внутренний голос некую толику сомнений. Ей ведь и в самом деле порой снились настоящие ужасы с участием любимого. Пропитанный ненавистью взгляд, холодный надменный голос, злобное выражение на лице и удивительно опасная улыбка, которая "стирала" некогда невыносимую красоту старшего Сальваторе. Но сейчас ей не хотелось об этом вспоминать.

— Почему именно сейчас? — задала она главный по своей важности вопрос, с небольшим налетом раздражения вновь подмечая в себе действительно болезненную тягу к любопытству. Да и как могло быть иначе? Он ведь совершенно ничего не объяснил! Даже не попрощался, оставив ее на съедение непониманию, волнению и злости. Злости в первую очередь на саму себя, потому что не сумела разобрать всех признаков, не предугадала будущее, невнимательно отнеслась к самому дорогому и горячо любимому мужчине. В общем, все как всегда. Гилберт вновь ушла с головой в омут самолюбования. — Что такого произошло ночью?

Пришлось подавить в себе так и норовившую соскочить с языка фразу о том, что во всей этой истории не обошлось без участия Стефана.

— Твоя подруга, — неохотно подошла вампирша к сути исчезновения приятеля. — Бонни. Она видела кое-что о вас, а потом решила поделиться своим видением с Дамоном. И мне кажется, он воспринял это не как предупреждение, потому что, по словам Стефана, буквально сразу же кинулся собирать вещи.

— "…по словам Стефана…", — задумчиво протянула Елена, выслушав странную историю с "пророчеством" до конца. — То есть тебя не было рядом в этот момент?

— Нет, — с огромным трудом призналась Фрэнки, предвидя следующую порцию обвинений и проклятий в адрес младшего вампира. — Я была на охоте. Но ты знаешь, меня не так-то просто обмануть, учитывая некоторые особенности ламий. Я видела каждую мысль Стефана, тщательным образом выслушала все, что он сумел рассказать, и именно поэтому запрещаю тебе даже думать о его якобы виновности. Он пытался остановить Дамона, уговаривал его остаться и не творить столь очевидных глупостей, однако ты и сама можешь догадаться, какую реакцию выдал дружище. Он попросту послал брата по известному адресу и ушел, обронив на пороге, что вернется через три дня.

У блондинки словно камень с души упал, при этом больно отдавив ноги. Конечно, она безумно будет скучать по своему глупенькому вампиру, но какие-то семьдесят два часа вполне способна вытерпеть, пусть и ценой тяжких страданий. И почему никто не удосужился сообщить ей эту приятную во всех смыслах новость гораздо раньше?

— Живодеры, — озвучила она часть своих мыслей вслух, облегченно улыбаясь.

— Мы еще хуже, чем ты думаешь, — поддержала ее бодрый настрой итальянка, мысленно вытирая пот со лба. Кажется, худшее позади, а последствий практически никаких не осталось. — Кстати, тебе надо будет извиниться перед Стефаном за свою грубость. Ему и так сейчас нелегко, зачем же все усложнять, правда, солнышко?

— Ты права, — хмуро согласилась Гилберт, разрываемая очень двоякими чувствами. С одной стороны, распускать руки и сыпать глаголами "ненавижу" и "желаю скорчиться на солнце" (последнее она вслух не произносила, но подумать о чем-то подобном все же успела) было вопиюще невежливо, а местами даже отвратительно; с другой, она совершенно не чувствовала за собой вины. Никому из них не понять, что испытывает девушка, столько раз терявшая весь смысл жизни в целом. Кто она без Дамона? Всего лишь девушка, живущая непонятно ради чего и зачем. А с ним она принцесса, самая счастливая женщина, у которой есть единственно важное чувство в мире — любовь. Если быть краткой, то она — его девочка.

— Не обижайся, Елена, — по-своему истолковала Франческа ее задумчивый тон. — Я не хотела выглядеть слишком резкой, но и сдержаться не смогла. Прости, ладно?

— Я не обижаюсь, Фрэнкс, — очень тепло улыбнулась девушка, крепко сжимая сильную ладонь вампирши. — Наоборот, очень даже тебе благодарна. Меня иногда носит…

— Проехали, да? — не стала она дослушивать до конца слабенькое оправдание, желая поскорее оказаться рядом с младшим Сальваторе, которому тоже в скором времени понадобятся услуги психоаналитика со стажем.

— Конечно, — бодро воскликнула блондинка, с радостью прижимаясь головой к ее плечу. — Но ты ведь знаешь, куда он поехал? Или куда мог поехать?

— Боюсь, что нет, — развеяла итальянка радужные ожидания своей человеческой подружки, вежливо пропуская ее первой войти в дом. И только через пару мгновений осознала, какую огромную и непростительную глупость совершила. Короткий всхлип, изданный девушкой, заставлял сворачиваться кровь в жилах.

Она в считанные мгновения оказалась в помещении и тут же выдохнула от облегчения. Елена изо всех сил сжимала в каких-то голодных объятиях шею своего ненаглядного вампира, а тот в свою очередь с выразительной нежностью зарылся лицом ей в волосы и глубоко задышал.

— Ненадолго тебя хватило, дружище, — хихикнула брюнетка над сладкой парочкой, стараясь не засмеяться в голос от тягучего чувства облегчения, разлившегося по всему телу. — Стефана не видел?

Дамон отрицательно помотал головой в ответ, видимо, не желая и на секунду отрываться от своей восхитительной принцессы, что его подруга восприняла с должным пониманием. Мигом сообразив, кто является в комнате третьим лишним, девушка двинулась прямиком к лестнице и уже миновала обнимающихся, когда ее внимание привлек странный и до боли в горле знакомый запах…крови. Человеческой крови и, судя по всему, мужской, к которому примешивался довольно резкий аромат корицы.

Испытывая некоторое недоумение, Фрэнки оглянулась назад, и только сверхъестественное чувство равновесия позволило ей удержаться в этот момент на ногах, а не грохнуться в обморок вслед за уже валяющейся на полу Еленой. Глаза…черные, холодные и злые…смотрели на нее с такой неприкрытой ненавистью, что стало банально страшно. Никогда прежде ей не приходилось видеть это знакомое вплоть до каждой мимической морщинки лицо перекошенным от такого количества ярости. Дамон не просто был не в себе, он явно сошел с ума. И запах…тлетворный, удушающий, он действовал на нее самым непостижимым образом. Вмиг очертания комнаты превратились в расплывчатое пятно, в ушах зазвенели серебряные молоточки, а кровь понеслась по венам с космической скоростью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});