По другую сторону надежды - Фанфикс.ру Friyana

— Зря, — согласился Драко — и, одним движением притянув девушку за затылок, впился в ее раскрывшиеся губы.

— Прямо утро откровений… — завороженно пробормотал Гарри, глядя на них и тщетно пытаясь подавить улыбку.

* *

Кресло-качалка тихо поскрипывало, но Северус не замечал звуков, уставившись в одну точку и машинально сжав подлокотник.

На столе лежал раскрытый потрепанный талмуд, латынь перемежалась в нем изредка попадающимися схемами и рисунками. Снейп перелистывал страницы с самого утра, тщетно пытаясь найти ответ на свербящий внутри вопрос. О том, чего ему стоило в свое время выклянчить эту книгу у Драко, он старался не вспоминать — все же уговорить Малфоя сделать что-то, чего не одобрил бы Поттер, временами просто нереально…

Гарри, судя по всему, боготворил «Повелителей Стихий», как единственно существующий духовный ориентир — и, одновременно, как пособие для оптимального выживания. Собственно, чем книга и являлась, скорее всего… причем — не только для Поттера. Впрочем, мотивы гриффиндорца Северус вполне понимал — его стремление сохранить разросшуюся семью, не дать ни одному из своих питомцев оступиться — кто ж такое не поймет… Даже Поттер способен, видимо, на адекватную оценку ситуации, раз начал фонтанировать поражающими радикализмом идеями.

Скрепя сердце, приходилось признать, что он не просто наплодил воспитанников — или позволил им наплодиться. Он стремится сделать все, чтобы они не повторили его собственный путь, да и путь Драко, если уж быть честным. И все же Северус не мог удержаться от мысли, что единственная надежда на выживание семьи Гарри — в том, что увеличиваться ее состав больше не будет. Как минимум — в этом. Даже два человека в связке всегда считались преступной небрежностью. Трое — уже однозначная могила на горизонте… А у Поттера в семье — четверо. Может, потому они и взрослеют с такой скоростью — что ответственность каждого теперь не умножается, а возводится в степень?

Северус усмехнулся, откидываясь на спинку кресла. В который раз уже он ловил себя на такой мысли — семья Поттера, питомцы Поттера, воспитанники Поттера. А ведь Поттер, по сути, в семье — тупиковая ветвь! Все посвящения проводил Драко и его воспитанница. И, тем не менее, глава и лидер — не Малфой, а Поттер. Для всех — даже, по всей видимости, для него самого, профессора Снейпа.

По логике книги выходило, что энергетически быть ведущей фигурой оптимально способен только огненный маг — земному в принципе нет в том нужды, водный слишком зациклен на личном комфорте каждого, чтобы смотреть со стороны, воздушный… Воздушный — идеальный контактер и организатор. И даже идеи генерировать, вроде, способен… вот только легок он чересчур, чтобы передавливать толпу одним взглядом. Одним пылом и внутренней силой — в нем их попросту нет в нужном объеме.

А вопреки этой логике стояло то, что сам Северус даже потенциальным лидером себя совершенно не ощущал. Нет, он мог бы. Но ему… в принципе не было в том нужды. Напрочь.

Как земным магам.

И это и была та самая мысль, которая заставила его, шипя и плюясь едкими эпитетами, выудить книгу у Драко. Именно выудить — заставить себя попросить Северус так и не смог. В конце концов, почему Поттеру и его семье дозволено изучать первоисточники, а всем остальным — нет? Драко тогда толком и возразить было нечего…

А самое главное — что именно эта же мысль сейчас как-то странно, нервирующе вибрировала, погружаясь в память о недавно начавшихся на побережье Британии наводнениях.

Снейп вздохнул и снова опустил голову. Он перечитывал один и тот же стих уже почти два часа, не понимая, что в нем так сильно цепляет глаз, не давая перевернуть страницу.

«Но если маг, решивший выбрать страх, отринет сам себя, восстанет против духа и вопреки законам сущности своей пойдет, избрав дорогу смерти вместо правды, он превратится в прах, его достойный — лишь от противного возможен рост, и лишь к нему стекается все то, что не способно выбрать путь смиренья.

И там взревет стихия, обнаружив, что орган отмер, и явит мощь свою — так будет всякий раз, когда мятежный маг рискнет собой минутной цели ради, поправ законы, суть, предназначение и силу, по праву данную ему, скатившись к отрицанию себя, к пути запретному, к пути развоплощенья…»

— Лишь от противного возможен рост, и лишь к нему стекается все то… — прошептал Северус, вглядываясь в строчки. — И ТАМ взревет стихия…

О, черт.

Осознание накатило, как ледяной водопад, на миг оглушив и заставив сердце замереть в панике, чтобы потом забиться с бешеной силой.

ТАМ взревет стихия. На точке «от противного». Идиот — как можно было не догадаться сразу! Северус выпрямился, отбрасывая талмуд на столик, и нервным движением вцепился в перила террасы. Финниган — воздушный маг! И точка, из которой он вырос, противоположная ему, точка, к которой он скатывается — это стихия воды!

А, значит, наводнения — признак того, что он уже «отмер» для стихии, как ее часть, он больше для нее не существует… что он перерос ту стадию, когда вихрь имел над ним власть и отвечал за него. И теперь он, маг клана Воздуха, вляпался, врос корнями — в свою противоположность, смертельную для него… и бунт природы — прямое следствие его действий… Его ошибок, его деградации как мага. О, черт…

«Скатившись к отрицанию себя, к пути развоплощенья…»

Рывком подхватив книгу, Северус ворвался в комнату, швырнул талмуд на диван и вылетел за дверь, машинально захлопывая ее за собой. Надо было найти Уоткинса, немедленно — если этот мальчишка и впрямь собрался следовать своим же решениям и переждать сегодня здесь, не тревожа Поттера с его семейными праздниками, то он должен быть дома. Обязан.

Дома Джеральда не оказалось. Дверь была заперта, но Снейпа впустила безоговорочно — Северус машинально отметил, что Уоткинс, по всей видимости, предполагал — или надеялся? — что когда-нибудь бывший Алхимик все же заглянет к нему в гости, и настроил на него защиту входа. Мысль отдавалась в груди непривычным, пугающе теплым огоньком — с чего бы Джеральду запирать двери от прочих магов, своих ровесников, делая исключение для мрачного стареющего огрызка былой войны?

Раздраженно тряхнув головой, Снейп обследовал помещение, подивившись про себя обилию серых, серо-голубых и серо-зеленых тонов — сам он, как только с палочек вместе с гибелью наблюдателей снялись ограничения, тоже занялся дизайном помещения и вернул комнатам тот вид, к которому привык. Теперь гостиную и спальню снова украшали черно-золотые и черно-алые цвета, оттенявшие его жилье почти двадцать последних лет, проведенных в Хогвартсе.