Команда - Tansan

Нет, он вовсе не боготворил своего благодетеля, хотя весь Хогвартс был уверен в обратном. Притворство, сплошное пожизненное притворство, до того успешное, что даже сам Дамблдор с его семью пядями во лбу оказался не в силах его распознать. И дело не в злом умысле. Славу убогого простофили и снисходительные смешинки во взглядах Рубеус кушал легко, воспринимая их как дань своим артистическим способностям, но вот стать объектом убийственной жалости, столь же заслуженной, сколь неизбежной — этого бы он не перенес. Престарелый гомункул, которому некуда идти… нет уж, господа маги. Быть деревенским дурачком, что не надышится на своего кумира, куда менее унизительно.

С другой стороны, тайной ненависти к Дамблдору он тоже не испытывал. С чего вдруг? Обычный человек, не хуже, не лучше других, разве что впятеро умнее и дальновиднее, ну так это скорее проклятие, чем вина. Работенка директору досталась — не позавидуешь: править людской естественный отбор. Грязное дело, поганое, но не всем же святостью благоухать, кому-то и навоз выгребать. Навозу от людей всегда невпроворот, куда там драконам, без помощников не обойтись. А по своей охоте лопату в руки взять человек не спешит, вот и приходится… уговаривать. Кого обманом, кого посулами, а кого и шантажом…

Себя Рубеус относил к помощникам добровольным. Не столь уж обременительной оказалась служба во имя победы добра над злом, наоборот, даже интересно, да и к Риддлу у него имелся свой давний счетец. Частенько «просьбы» директора отвечали желаниям самого Хагрида, хотя и не без купюр, взять, к примеру, того же Норберта. Или посольство к великанам, удачно замаскировавшее попытку разыскать мать. Или памятная погоня за семейкой Дурслей по всей Англии — Рубеус по сию пору с удовольствием вспоминал хвостик, увенчавший необъятную задницу поросяобразного сынка Багровой-Рожи-с-Ружьем. Нехорошо, конечно, ведь ничего дурного толстячок, в отличие от папани, не делал… но лучший способ приструнить людскую особь — это надавить на ее родительский инстинкт. Дурсль до того тогда распетушился, что забыл бояться, вот и пришлось… Зато каким мстительным восторгом загорелись глазенки малыша Гарри! Ох, прозорливец Дамблдор, не придумай он вложить заблаговременно в голову пацаненка факультетский расклад по-гриффиндорски, сын Поттеров, к кентаврам не ходи, учился бы сейчас на Слизерине. Нет, против зеленых Хагрид давно уже ничего не имел — дети как дети но зачем дразнить лишний раз общественное мнение? Оно без того найдет, за что зацепиться. Да и от Малфоев с Ноттами чем дальше, тем лучше, Уизли — куда более подходящая для будущего героя компания. Здесь все правильно.

Вообще спасители Британии сами по себе не растут, надо воспитывать, и как именно Дамблдор подошел к нелегкой задаче, Рубеусу нравилось. Дурсли в опекуны для маленького волшебника, конечно, плохо годятся, но зато пацан по сию пору жив, меченых-то на свободе не один десяток гуляет. Кроме того, в недрах недружелюбной семейки Гарри постиг главную науку, которой ни один профессор не научит — умение выживать во враждебной среде. Жестокая школа, но зачем, скажите на милость, Англии нужен герой-слабак? Лучше уж совсем никакого…

Пророчество не соврало, когда пришел срок, в Хогвартс явилась вполне приличная заготовка для нового Беовульфа. Дальнейшие воспитательные выкрутасы Дамблдора неизменно вызывали у Рубеуса восторг: дал же Создатель фантазию сапиенсу! Никаких тебе игрушечных дуэлей, все взаправду, очень серьезно, и чем дальше, тем суровее, как бы ни топила в слезах директорский кабинет Молли Уизли. Пока птенца из гнезда не выпихнешь, летать он не научится закон природы, господа человеки, хоть пупы надорвите всем Визенгамотом, не отмените. Это вам не фаджевы распоряжульки и не жабьи декретики, это жизнь. Потому Рубеус нисколько не возражал против директорской изобретательности, наоборот, подыгрывал по мере сил. Как ловко, например, получилось столкнуть Гарри с Квирреллом в ночь отработки в Запретном Лесу! МакГонагалл орала потом, словно резаная, даже директор хмурился, нервно сплетая пальцы над бородой, а Хагрид знай себе талдычил на голубом глазу: «Вы велели познакомить паренька с Фиренце, я познакомил…» Чего им не понравилось? Все ведь по уму организовал: кентавры страхуют, Клык для связи, и мелкий Малфой труса сыграл, как по нотам. Жаль только, не удалось поквитаться за убитых единорогов Бэйн, ленивое копытное, в последний момент вздумал дезертировать. Марс ему, видите ли, слишком яркий…

Вот с пауками впрямь вышел перебор. Хорошо, умница Клык догадался форда приманить, не то сожрали бы пацанов за милу душу. Сидя в компании дементоров, Хагрид раз за разом прокручивал в мыслях воображаемые последствия своей импровизации, бился лбом об стену и с ума сходил от неизвестности, пока однажды ночью в камеру не явился лично комендант с ворохом пергаментов и большим знаком вопроса на бледной физиономии. Получая три часа спустя нагоняй от разъяренных дам, Рубеус мог лишь блаженно улыбаться: обошлось! Целы! Только на сто двадцать пятое моллино: «Как ты мог! Они же дети!» — вдруг взорвался:

— Дура баба! Война на носу! Копец твоим детишкам, ежели загодя выживать не обучатся!

Молли захлебнулась возмущением и хлопнула дверью хижины, Минерва, озадаченно хмурясь, последовала за ней, а Дамблдор, не скрывая интереса, в упор уставился на лесничего. Мозговой щекотки Хагрид не выносил, о чем честно сообщил начальнику:

— Директор, ну больно же! Лучше так спросите, а я отвечу, когда я вам врал?

Тот безнадежно махнул рукой.

— Природный окклюмент…

— Чаво?

— Неважно. Значит, считаешь, детишек надо учить?

— А то как же.

— Вот и займись. Час назад профессор Кеттлберн объявил о своем уходе.

Должность Рубеус принял с положенным количеством восторженных заиканий, хотя прекрасно понимал: ему заткнули рот большой, вкусной лимонной долькой. Страсть как хотелось выплюнуть ее в бороду благодетелю, но он привычно затолкал гордость поглубже в чрево. «Чем меньше окружающие о тебе знают, тем труднее им будет тебя обидеть», — приговаривал невыразимец Тезаурус Хагрид, обучая десятилетнего сына окклюменции…

И все-таки хорошее было лето. Полная реабилитация, официальные извинения Министерства за личной подписью Фаджа и солидная компенсационная выплата. Спешный экстернат («Дорогой мой Рубеус, это вовсе не обязательно…» «Да ведь засмеют нас, директор! Что ж за профессор без этой… как ее… ученой степени?»), защита в Редвудской[74] мастерантуре («Мерлин всемогущий… Как???!!!» «Дык я ж к ним честь по чести, с наглядным пособием — гидра лернейская сернодышащая, мы с Деметрайосом специально выбирали, чтоб голов побольше. А они сразу по углам, окна нараспашку и вопят: „Принято! Принято! Только убери ее отсюда!.. Директор, вам нехорошо?“ „Кх-кххха-ха-хаг-рид… ттты… неподражаем…“»)

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});