Сказания об искусительнице - Whizzer

тело подобрали. Двое сильных мужчин подняло меня за руки и я чувствовала как моя спина прижалась к длинному деревянному столбу. Я была рада, что это дерево, а не металл, потому что мысль о том, как мой зад к нему примерзает была совсем неприятной. Тогда-то с меня и стянули повязку.

Оглянувшись, я наконец-то поняла, что происходит. Меня привязали к большому столбу, что возместили над костром. Они не просто обвинили меня в том, что я ведьма. Они собирались сжечь меня за это.

— Я не ведьма! — закричала я, придя в себя и начав бороться.

Двое мужчин не позволили мне двигаться, прижимая руки обратно, я стонала. Ох, почему я от такого вечно кончаю? Жидкость принялась течь по моим ногам, обжигая замерзшие ноги. Вся толпа смотрит на меня, тело полностью голое, скрыть, что произошло, я вообще никак не могла. Впервые я надеялась на то, что они перепутают эту влагу с тем, что я обмочилась от страха.

Однако, такое мышление сыграло мне только во вред. Моя ментальная стойкость относилась к сексу. Мне совсем не было стыдно перед толпой. Однако, описаться перед толпой, по крайней мере, не сексуально, в моём понимании, было стыдно. Поэтому, когда я решила относиться к влаге как к моче, я лишь усилила собственное унижение, хотя, ментальное сопротивление было настолько хорошо прокачано, что я всего лишь слегка покраснела.

Разумеется, тот факт, что я вообще могла нормально мыслить, учитывая ужас ситуации, был достаточно удивителен сам по себе. Они складывали подо мной древесину, готовились сжечь меня заживо. Это не одна из тех ситуаций, когда мне должно быть спокойно.

— Прошу, вы ошиблись! — кричала я, используя искусство манипуляции, чтобы показаться настолько жалкой, насколько возможно.

Я больше не была гордой искусительницей, по моему лицу бежали слезы. Тело покраснело и опухло от холода, оно было покрыто кровавыми ссадинами. Даже на таком сексуальном теле как моё, смотрелось всё это неважно.

— Заткнись, шлюха!

Я сомкнула губы. Можно было поспорить с тем, что я ведьма, но остальное... даже я сама не могла себя убедить в том, что это не так. Безо всяких сомнений – я была сексуально раскрепощенной женщиной. Этот мир сделал меня такой, хотя можно сказать, что и до моего прибытия сюда определенные знаки говорили об это. Но даже в этом мире – секс не был вне закона, так что те, кто хотел сжечь меня, гребанные лицемеры. Они все трахались. Их родители трахались. Да они даже на свет бы не вылезли, если бы их шлюховатые мамки не раздвинули ноги, потому что им нравилось когда чей-то член внутри их. Если бы они в момент оргазма не разрешали папочкам кончить густой спермой внутрь, никого бы здесь сейчас не было.

Такова реальность.

Один из факелов бросили в хворост. Затем еще один. Грустный взгляд, которым я смотрела на толпу, превратился в страх. Я больше не боялась огня так сильно, меня ведь уже жгли заживо. Однако, навык «Восставший Феникс», что я использовала в прошлый раз, вскоре исчез из моего статуса. Позже, я выяснила, что некоторые навыки были одноразовыми. Такие навыки, так или иначе, меняли человека. Если бы меня снова сожгли заживо, я бы не выжила.

— Умри, сука! — произнесла старушка, что была очень милой, когда продала мне буханку хлеба во время моего прибытия в этот город, пару дней назад.

Два дня... и всё так сильно изменилось. Я вздохнула. Просто так мне из этой ситуации не выбраться. Не то, чтобы у меня не было способов сбежать, просто если кто-то узнает обо мне, то будут проблемы. Этот мир – страшное место, и я слишком странная для него. Я надеялась сбежать так, чтобы никто не придал этому значения, но теперь это было невозможно.

— Джина... — произнесла я.

Мана пробежала сквозь меня, когда я выпустила свой навык. Хоть люди и называли меня ведьмой, это ведь мир с магией. У обычных поселенцев не было магия, но в толпе виднелась парочка приключенцев, что могли бы отправить в меня огненный шар или молнию, так что сама по себе магия не была чем-то удивительным. Однако, ведьмами были те, кто пользовался навыками, искусствами или классами запрещенными церковью. Часто запрещали классы, что управлялись с духами. Если бы церковь знала, что существует такой класс как Искусительница, он бы точно был запрещен.

Опять же, эти люди называли меня ведьмой, но скорее всего не верили в это. Они были неправы. Такие как они будут жечь, бить и убивать других просто потому, что они им не нравятся. Если бы они встретили кого-то, кто был правда виновен в том, в чем они обвиняли всяких несчастных, то просто бы не справились.

— Всё то, в чем вы меня обвиняли... весь тот страх, что в ваших сердцах? Все те демони, что совращали ваших детей... суккубы, что забирали у вас мужей? — раздался мой голос в тишине, пока Мана внутри меня продолжала нарастать... — всё это я.

Пламя погасло, тихо тлея, когда из костра выросла моя тень. Моё поведение, мана мага, внезапная темнота... всё это подкинуло масла в огонь и так возбужденной толпы. Несколько человек тут же бросило свои факелы и сбежало. Приключенцы вытащили свои мечи. Скорее всего, они были просто местными наемниками, которых взяли с собой за деньги, но угрозу они узнавали сразу.

Тень превратилась в человека и остальная толпа осторожно уставилась на меня. Наверное, они бы попытались зарезать меня прежде, чем я успею закончить с заклинанием, но огонь вокруг костра был слишком горячим для этого. Моя же замерзшая кожа теперь была красной от жары, сопротивление теплу увеличилось на два.

Однако, как только я произнесла имя Джины, холод окутал меня, словно огонь просто не мог коснуться тела.

Тени наконец-то слились воедино и на пепелище осталась темнокожая женщина. Одета она была весьмf эротично. Небольшая набедренная повязка, что покрывала её интимные места и прозрачная ткань на груди, настолько прозрачная, что толпа в деталях могла рассмотреть её соски. Будь здесь дети, взрослые бы тот час ринулись закрывать им глаза. Но даже так, сейчас девушка была одета даже слегка скромнее, чем при жизни.

— Госпожа хочет, чтобы я убила это отребье?

Внезапно спросила женщина, сверкая ножом. Через мгновение каждый в толпе понял, что она не держит нож в руке. Вся её рука стала ножом. То, как она хладнокровно спросила стоит ли