Игры богов - Александр Абердин

Вера Васильевна, учительница английского языка частного лицея на Кутузовском, ещё раз продиктовала предложение, но новый ученик седьмого класса Валерий Королёв даже не пошевелился и продолжал читать какую-то книгу, что ей совсем не понравилось. Она подошла к последнему столу, за которым он сидел вместе с двоечником Денисовым, сыном банкира, такое обстоятельство заставляло всех учителей предпринимать просто героические усилия, чтобы этот балбес переходил из класса в класс, и решительно отобрала у Королёва книгу. Её обложка была заботливо укрыта тёмно зелёной виниловой суперобложкой. Ученик безропотно выпустил книгу из рук и с насмешливой улыбкой посмотрел на Веру Васильевну, а та взглянула на титульный лист. Там было написано по-французски: — "Гарун Тазиев. На вулкане." Нахмурив брови она закрыла книгу и, возвращая её, спросила:

— Валерий, если ты читаешь книги по вулканологии на французском, то почему ты посещаешь уроки английского? Мои уроки. Не лучше ли тебе тогда учить французский?

К её полному удивлению этот не по годам рослый и широкоплечий паренёк, которому можно было дать все восемнадцать лет, улыбнулся и ответил ей на прекрасном английском:

— Миссис Туманова, я достаточно хорошо знаю французский, не в совершенстве, но свободно говорю и пишу на нём, а также немецкий, шведский, итальянский, испанский, португальский, китайский, японский, хинди, тибетский, суахили, а также ещё несколько языков, которые принято называть мёртвыми. На всех этих языках я свободно разговариваю и пишу. Причём я знаю как китайское, так и японское иероглифическое письмо. Так что же теперь мне посещать и эти уроки? Не лучше ли мне будет заниматься чтением интересующих меня книг на ваших уроках? Поверьте, английский язык я знаю лучше вас и будет вполне достаточно, если изредка стану с вами разговаривать, чтобы у вас была языковая практика. У меня прекрасное оксфордское произношение, но я знаю как кокни, так и американский английский и пиджин-инглиш, этот кошмар для каждого англичанина, любящего Диккенса и Свифта. Я убедил вас, миссис Туманова?

— Да, конечно. — Весьма односложно ответила по-английски Вера Васильевна, но потом, чтобы не терять лица, спросила — Валерий, ты интересуешься вулканологией всерьёз? Это так неожиданно для мальчика твоего возраста.

Парнишка улыбнулся и ответил:

— Я интересуюсь не одними только вулканами, миссис Туманова, но и вообще всем тем, что прямо связано со строением этой планеты. Всё это очень важно для меня и к тому же меня действительно интересуют вулканы, ну, и ещё я очень уважаю профессора Тазиева. В прошлом году я провёл вместе с ним в Исландии два месяца. Это просто поразительный человек. Кстати, эту книгу он подарил мне именно там. Вот его дарственная надпись. Этой зимой мы договорились встретиться с ним на Сицилии, в кратере Этны. Жаль только, что зимние каникулы такие короткие, но зато летом он обещал пригласить меня в Антарктиду, на Эребус. Хотя мне уже приходилось бывать на склонах этого вулкана, с Гаруном я готов шагнуть прямо в его кратер.

Валерий протянул ей открытую книгу и она прочитала надпись сделанную, к счастью, по-английски:

"Моему юному другу Валару, самому отважному юноше из всех, какие мне только встречались в жизни, с любовью и уважением. Парень, я впервые в жизни завидую мальчишке и это хорошая, белая зависть, мой юный и восторженный друг.

Твой друг Гарун."

Потрясённая учительница, которая за сорок два года не выезжала из Москвы дальше Крыма, да, и то ещё при советской власти, молча кивнула головой и продолжила урок, но из её головы не выходили слова этого паренька о том, что он стоял на склонах какого-то вулкана в Антарктиде. Вовку Денисова, соседа Валеры по парте, который даже не понял о чём шел разговор, восхитило совсем другое и он зашептал:

— Ну, круто, чувак! Ты, чо умеешь базарить по-аглицки?

Прозвенел звонок и Валера, пряча книгу в настоящий нагабукуро, пошитый из плотной водонепроницаемой чёрной ткани, ответил спокойным, равнодушным голосом, чтобы показать этому крепкому, коренастому парню в потрёпанных джинсах и растянутом свитере, что он не намерен заводить более близкого знакомства:

— Владимир, я жил с дедушкой и бабушкой год в Лондоне и два года в Лос-Анжелесе, так что учиться мне пришлось там. Вот и выучил. К тому же у меня было много друзей и в Штатах, и в Англии.

Надеясь, что этого будет достаточно, он забросил нагабукуро за плечо и пошел к выходу. Это был последний урок и первая неделя занятий в его первой русской школы и школы закончилась, а потому он мог спокойно заняться своими делами, но сын банкира, который сам подсел к нему на последнюю парту, вцепился, как клещ, в новенького, одетого в джинсовый костюм только что из магазина. Одноклассник был пониже ростом Валеры, довольно широкоплеч, не выглядел слабаком и при этом хотя и разговаривал по-русски, но так, что юный король понимал его с большим трудом, затараторил:

— Слушай, чувак, а где твои шнурки?

Валера посмотрел на свои кроссовки и ответил:

— На месте, на кроссовках. Где же им быть ещё.

— Не, чувак, ты со своим аглицким точно припарился. — Заржал Вовка Денисов и повторил — Родаки твои где, я спрашиваю? Хотя если не хочешь, не говори, мне фиолетово. То есть без разницы.

— Владимир, мои родители работают в одной секретной организации, я их не видел много лет и ещё не скоро увижу. — Ответил Валера всё так же холодно и ускорил шаг, но новый приятель не отставал. Парень кивнул головой и сказал прибавляя шаг:

— Въехал, не конь. Контора это серьёзно. А мой пахан хотя и в Москве батрачит, вечно торчит в своём банке до часу ночи и я его месяцами не вижу. Меня, как и тебя, тоже дед с бабкой пасут. Слушай, Вэл, не называй меня Владимиром. Обломно как-то и кисло. Давай по-простому, как все, Вован или Вовчик. Пошли, зайдём в пиццерию, заточим по пицце. Не бойся, бабки у меня есть и я за корешами долгов никогда не считаю. Не то что этот жмотило Леденец.

На этот раз Валера понял его сразу и сказал уже веселее:

— Да, я на это тоже не жалуюсь. У меня дед профессор, ему за книги в Америке неплохо платят, так что с деньгами в нашей семье всё в порядке. — Поняв, что одноклассник испытывает к нему неподдельный интерес и не намерен подшучивать, Валарестон улыбнулся и сказал совсем уже добродушно и весело — Давай так, Вовчик, сегодня ты меня угощаешь, но в следующий раз за всё буду платить обязательно я. Понимаешь, я так привык. Договорились.

Мысленно Валарестон помянул недобрым словом Сэнди за то, что тот так и не научил его московскому сленгу, но новый приятель его сразу же понял, хлопнул по руке и воскликнул:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});