The Gathering Storm - Роберт Джордан

Девушка снова села, поджав ноги, и сделала несколько глубоких вздохов, повторяя себе, что она хочет быть запертой в этой комнате. Если бы она пожелала, то могла бы сбежать, но она осталась. Оставшись, она подорвала авторитет Элайды. Оставшись, она доказала, что есть те, кто не согнутся и не станут спокойно смотреть на падение Белой Башни. Это заточение что-то значило.

Слова, повторявшиеся в её голове, помогали подавить страх от мысли, что ей предстоит провести новый день в этой клетке. Что бы она делала без снов, чтобы сохранить рассудок? И снова она подумала о бедном Ранде, запертом в сундуке. Теперь у них было что-то общее. Какое-то родство помимо совместно проведённого в Двуречье детства. Они оба пострадали от рук Элайды. И обоих это не сломило.

Оставалось только ждать. Около полудня они откроют дверь и вытащат её наружу, чтобы избить. Наказание приведёт в исполнение не Сильвиана. Возможность выпороть её, похоже, была наградой – компенсацией Красным сёстрам за то, что им приходилось целыми днями сидеть в подземельях и её охранять.

После порки Эгвейн отправится обратно в клетку и получит миску безвкусной каши. Изо дня в день происходило одно и то же. Но она не сломается, особенно пока может проводить ночи в Тел’аран’риоде. На самом деле, теперь ночи во многом походили на день – там она была свободна и деятельна, а дни становились ночами, проведёнными в темноте и бездействии. Так она себя успокаивала.

Утро тянулось медленно. В конце концов, щёлкнули железные ключи, поворачиваясь в старинном замке. Дверь открылась. За ней показалась пара стройных Красных сестёр – свет был так непривычен для Эгвейн, что она не могла разглядеть их лиц, только смутные силуэты. Красные грубо схватили её за руки, хотя она никогда не сопротивлялась. Они выволокли её наружу и бросили на землю. Эгвейн услышала, как одна из них шлёпнула ремнём по руке в предвкушении, и приготовилась к ударам. Они услышат её смех, как и в каждый из предыдущих дней.

– Подождите, – прозвучал чей-то голос.

Руки, удерживавшие Эгвейн, как будто одеревенели. Эгвейн нахмурилась, касаясь щекой холодных плиток пола. Этот голос… он принадлежал Кэтрин.

Сёстры, удерживавшие Эгвейн, медленно ослабили хватку и подняли девушку на ноги. От яркого света ламп она прищурилась, чтобы разглядеть Кэтрин, которая, сложив руки под грудью, стояла в коридоре неподалеку.

– Её приказано освободить, – сказала Красная; как ни странно, её голос прозвучал самодовольно.

– Что? – переспросила одна из тюремщиц Эгвейн. Глаза девушки привыкли к свету, и теперь она видела, что это долговязая Барасин.

– Амерлин поняла, что наказывает не того человека, – сообщила Кэтрин. – Вина лежит главным образом не на этой… ничтожной послушнице, а на той, кто должна была справиться с ней.

Эгвейн уставилась на Кэтрин. И вдруг головоломка встала на свои места.

– Сильвиана, – сказала она.

– Именно, – подтвердила Кэтрин. – Если послушницы выходят из-под контроля, разве вина не должна падать на того, кто был обязан их обучать?

Значит, Элайда всё-таки поняла, что не сможет доказать, что Эгвейн – Приспешница Тёмного. Привлечение внимания к Сильвиане – разумный шаг. Если бы Элайда была наказана за использование Силы для избиения Эгвейн, а Сильвиана наказана гораздо сильнее за то, что позволила Эгвейн выйти из-под контроля, это спасло бы лицо Амерлин.

– Думаю, Амерлин сделала мудрый выбор, – сказала Кэтрин. – Эгвейн, с настоящего момента тебя будет… обучать только Наставница Послушниц.

– Но, как ты сказала, Сильвиана не справилась, – в замешательстве сказала Эгвейн.

– Не Сильвиана, – ответила Кэтрин, было видно, что её самодовольство даже выросло. – Новая Наставница Послушниц.

Эгвейн встретила взгляд женщины.

– А, – сказала она, – и ты веришь, что добьёшься успеха там, где не справилась Сильвиана?

– Увидишь, – Кэтрин повернулась и пошла по выложенному плиткой коридору. – Отведите её в её комнату.

Эгвейн покачала головой. Элайда оказалась умнее, чем считала Эгвейн. Она поняла, что заточение не работает, и нашла козла отпущения, чтобы наказать его вместо Эгвейн. Но чтобы им стала смещённая с должности Наставницы Послушниц Сильвиана? Это будет ударом по моральному состоянию всей Башни, поскольку многие сёстры считали Сильвиану идеальной Наставницей Послушниц.

Красные неохотно повели Эгвейн в комнаты послушниц, которые теперь располагались на двадцать втором этаже. Кажется, они были раздосадованы тем, что не смогли её выпороть.

Девушка не обращала на них внимания. После такого длительного заключения было чудесно просто пройтись. Это еще не было свободой – под конвоем пары охранниц – но, несомненно, очень похоже! Свет! Она не была уверена в том, сколько ещё дней смогла бы продержаться в этой сырой дыре!

Но она победила. Осознание этого только начало ёй открываться. Она победила! Она противостояла худшему наказанию, которое только могла выдумать Элайда, и вышла победительницей! Амерлин будет наказана Советом, а Эгвейн – освобождена.

Каждый знакомый коридор, казалось, празднично сиял, и каждый ее шаг казался победным маршем тысячной армии по полю боя. Она победила! Война ещё не окончена, но эта битва осталась за Эгвейн. Они поднялись на несколько этажей, прежде чем вошли в более людную часть башни. Вскоре она заметила проходящую группу послушниц; завидев Эгвейн, те начали перешёптываться, а потом разбежались в стороны.

Через несколько минут небольшая процессия во главе с Эгвейн начала встречать всё больше и больше людей в коридорах. Сестры всех Айя, выглядевшие занятыми – однако, их шаги замедлялись, когда они замечали проходившую мимо Эгвейн. Принятые в платьях с семицветной каймой маскировались гораздо меньше: они стояли на пересечениях коридоров, таращась на проходившую мимо Эгвейн. В глазах каждой из них было удивление. Почему она на свободе? Они выглядели напряжёнными. Может быть, произошло нечто, о чём Эгвейн не была осведомлена?

– А, Эгвейн, – раздался голос, когда они шли по коридору. – Великолепно, ты уже свободна. Я хочу с тобой поговорить.

Эгвейн удивленно повернулась и увидела Саэрин, целеустремлённую Восседающую от Коричневой Айя.

Шрам на щеке женщины всегда делал её более… пугающей, чем прочих Айз Седай. Впечатление усиливалось седыми локонами, свидетельствовавшими о её внушительном возрасте. Немногих сестёр из Коричневой Айя можно было описать как устрашающих, но Саэрин несомненно относилась к этой группе.

– Мы ведём её в её комнаты, – сообщила Барасин.

– Хорошо, я поговорю с ней по дороге, – спокойно ответила Саэрин.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});