Неизбежная могила - Гэлбрейт Роберт

говорил, но она не слышала ни слова.

— Я говорю: значит, у нас есть свидетель того, что церковь совершила непредумышленное убийство, а возможно, и умышленное, и этот свидетель больше не на ферме?

— Да, — сказала Робин, — но мы не знаем, кто это, не так ли?

— Вот тут ты ошибаешься. Я точно знаю, кто это — ну, — поправил себя Страйк, — во всяком случае, я готов поставить на это косарь.

— Откуда ты знаешь?

— Догадался. Для начала, консультации Пруденс стоят недешево. Она очень известна в своей области, написала не одну успешную книгу. Ты сама видела дом, в котором они живут, — она принимает клиентов в комнате для консультаций напротив гостиной. Она соблюдает конфиденциальность и никогда не называет имен, но я прекрасно знаю, что в списке ее клиентов полно чокнутых знаменитостей и богатых людей, у которых случился срыв, так что, кем бы ни был Город мучений, у него или у его семьи должно быть достаточно денег. Кроме того, он, скорее всего, живет в Лондоне или где-то неподалеку. Пруденс проговорилась, что клиент — женщина, и мы знаем, что Город мучений находился на ферме Чапмена в то же время, что и Дейдра Доэрти.

— И...

— Это Флора Брюстер, наследница жилищного бизнеса. В переписи 2001 года она значилась проживающей на ферме Чапмена. Друг Флоры Генри сказал мне, что она пробыла в церкви пять лет, а Дейрдре исчезла в 2003 году.

— По словам Фергюса Робертсона, после попытки самоубийства семья его источника информации вывезла ее в Новую Зеландию, но Генри Уортингтон-Филдс утверждает, что Флора вернулась сюда, хотя ее психическое здоровье по-прежнему оставляет желать лучшего. Он умолял меня не приближаться к ней, но я знаю, где она живет, потому что навел о ней справки: на Строберри Хилл, в пяти минутах ходьбы от дома Пруденс и Деклана.

— О, — произнесла Робин. — Но мы не должны выходить с ней на связь, правда? Если она так нестабильна.

Страйк ничего не ответил.

— Страйк, мы не можем, — повторила Робин.

— Ты не хочешь справедливости для Дейрдре Доэрти?

— Конечно, хочу, но...

— Если бы Брюстер хотела сохранить то, чему она стала свидетелем, в тайне, зачем было рисовать все это и выкладывать в открытый доступ?

— Я не знаю, — рассеянно произнесла Робин. — Люди по-разному осмысляют произошедшее. Может быть, для нее это был способ выплеснуть все наружу.

— Лучше бы она выплеснула все долбанной полиции, а не рисовала картинки и не стонала Пруденс о том, какой несчастной она себя чувствует.

— Это несправедливо, — горячо возразила Робин. — Говорю как человек, который на себе испытал, что происходит на ферме Чапмена...

— Что-то не вижу, чтобы ты сидела спокойно на заднице и жалела себя, или решила, что будешь просто рисовать картинки всего, чему была свидетелем...

— Я пробыла там всего четыре месяца, а Флора — пять лет! Ты говорил мне, что она лесбиянка, а ее заставляли вступать в связи с мужчинами — это пять лет корректирующего изнасилования86. Основываясь на том, что нам стало известно, у Флоры там могли родиться дети, которых она вынуждена была оставить, когда ее вышвырнули, понимаешь?

— Почему она не вернулась за ними?

— Если у нее был сильнейший нервный срыв, как описал тебе Генри, она могла верить, что они находятся в самом безопасном месте: там, где они растут под присмотром Утонувшего пророка! Все выходят оттуда перепрошитыми, даже те, кто на первый взгляд кажется нормальным. Как ты думаешь, вышла бы Нив замуж за человека, который годится ей в отцы, если бы ее семья не была разрушена церковью? Она выбрала безопасность и образ надежного отца!

— Но тебя вполне устраивает, что Нив никогда не узнает, что случилось с ее матерью?

— Конечно же, не устраивает, — сердито возразила Робин, — но я не хочу, чтобы это было на моей совести, если мы подтолкнем Флору Брюстер ко второй попытке самоубийства!

Теперь, сожалея о своем тоне, Страйк произнес:

— Слушай, я не хотел...

— Не говори, что ты не хотел меня расстроить, — проговорила Робин сквозь стиснутые зубы. — Мужчины всегда так говорят, когда — я зла, а не расстроена. Ты не понимаешь. Ты не знаешь, что там делают с людьми. А я знаю, и...

У Страйка снова зазвонил мобильный.

— Черт, — сказал он. — Эбигейл Гловер. Надо ответить.

Робин отвернулась, глядя на проезжающий мимо транспорт, и скрестив на груди руки. Страйк взял трубку и переключил на громкую связь, чтобы Робин могла слушать.

— Привет.

— Привет, — ответила Эбигейл. — Я получила твое сообщение, насчет прессы.

— Хорошо, — сказал Страйк. — Извини, что вынужден сообщить плохие новости, но, как я уже сказал, я не думаю, что есть какая-то немедленная...

— Я хочу спросить тебя кое о чем, — перебила его Эбигейл.

— Продолжай.

— Баз Саксон приходил к тебе?

— Да, — ответил Страйк, решив, что честность будет лучшей стратегией.

— Вот ублюдок!

— Он сам тебе рассказал или...?

— Долбанный Патрик сказал мне! Мой квартирант. С меня хватит. Я сказала Патрику, чтобы проваливал из моей квартиры. Для них это все игра, ублюдки, — добавила она, и Страйк услышал в ее голосе не только гнев, но и беспокойство. — Мне надоело быть для них гребаным реалити-шоу!

— Думаю, новый жилец — это правильное решение.

— Так что рассказал тебе Баз? Что я трахаю все, что движется, кроме него, так?

— Он определенно показался мне человеком, затаившим обиду, — поделился Страйк. — Но раз уж ты позвонила, я подумал, не могла бы ты ответить еще на пару вопросов?

— Я не...

Ее голос на мгновение заглушил шум двух автопоездов, с ревом пронесшихся мимо остановившегося на обочине «лендровера».

— Извини, — Страйк повысил голос. — Я на трассе A40 и почти ничего не услышал.

—  Я сказала, — крикнула она, — не верь ничему, что этот ублюдок говорит обо мне, кроме того, что я ему угрожала. Я и правда ему угрожала. Выпила пару рюмок, а он набросился на меня и на Дэррила, парня из моего спортзала, и я вышла из себя.

— Что вполне понятно, — ответил Страйк, — но когда ты сказала Саксону, что в церкви есть оружие, ты хотела напугать его, или это правда?

— Хотела напугать, — сказала Эбигейл. После некоторого колебания она добавила, — но я могла — они могли быть не настоящими. Не знаю. Не могу поклясться под присягой, что видела именно это.

— Так ты действительно видела пистолет