Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены - Светлана Багдерина

Словом, ситуация зашла в тупик, да там решила и остаться.

-начало сноски-

1 – Не в последнюю очередь из-за чувства самосохранения Агафона: если сейчас они имели дело с простым огнем, то неизвестно, с чем или с кем им пришлось бы столкнуться, если бы у него что-то не получилось. Или, наоборот, получилось.

-конец сноски-

Иван с дедом поискали в глазах друг друга проблески очередных озарений, не нашли, и сокрушенно развели руками. Что было в глазах Агафона увидеть возможным не представлялось, но они об этом не сожалели: и так всё было слишком ясно и грустно.

Поэтому они перетащили Масдая поближе к пламени, туда, где земля успела просохнуть, присели рядом и стали разбирать мешок с продуктами: новые идеи всё равно не приходили, а мерзнуть вдали от неуступчивого, но горячего огня было глупо.

– Агафон… – позвал царевич. – Хочешь хлеба с колбасой?

– Кидай, – невесело отозвался маг. – Заодно поджарится…

– Если не подгорит… – меланхолично заметил дед Зимарь.

– Не люблю горелый хлеб, – объявил пленник огненной стены таким тоном, словно

это было сейчас его единственной проблемой. – А от горелой колбасы у меня изжога.

– Кобылье молоко пить каждый день перед завтрак, шаман-ага, тогда изжога проходить, – раздался вдруг из бессловесной до этого момента темноты заботливый голос.

Путешественники, включая Масдая, подпрыгнули, обернулись – но после яркого желтого пламени ночь была непроницаема, как лицо шулера.

– Кто там?.. – Иван многозначительно положил руку на рукоять меча.

– Керим-батыр со своя батырами, – незамедлительно представился тот же голос, и из тьмы как по команде выступили коренастые узкоглазые люди в мохнатых рыжих шапках со свисающими сбоку лисьими хвостами, в таких же рыжих полушубках с нашитыми на груди квадратными бронзовыми пластинами, с колчанами через плечо, кривыми саблями в ножнах на поясе и с копьями в руках. У каждого в поводу была невысокая, но такая же коренастая, рыжая и лохматая лошадь – не хватало только металлических квадратов на широкой мощной груди и оружия.

– З-здравствуйте, – сглотнув через силу сухим горлом, поприветствовал их Иванушка. – А вы откуда здесь?

– Это вы откуда здесь, – обнажил в улыбке желтые мелкие редкие зубы Керим-батыр.

– А моя – у своя дома. Недалеко стойбище наша нация, а наша – патруль. Огонь твоя увидеть, удивить себя, однако. Вай-вай, сказать, ни дать – ни взять, пожар в степи начаться! Испугать себя, однако. Наша поскакать разведать. Глядишь – а тут гости пожаловать. Развлекать себя, однако, игры прыгать, пикник кушать, – закончил свое короткое повествование начальник патруля и неодобрительно покачал головой. – Зачем такой костер разводить в степь? Пожар будет, всем нехорошо будет! Трава гореть, конь гореть, человек гореть! Человек гореть – очень нехорошо!

– Да не будет тут у вас никакого пожара, – отмахнулся невидимый за пламенем Агафон.

– И не развлекаемся мы, Керим-батыр, – поддержал товарища лукоморец. – Мы друга оттуда вытащить пытаемся.

– И не получать себя, – тонко подметил Керим и стал накручивать на палец тонкую струйку висячего уса.

– Не получать себя, – со вздохом подтвердил и развел для наглядности руками дед Зимарь.

– А если наша ваша помогать, что наша получать? – испытующе прищурил глаза, и без того едва видные под свисающим мехом шапки на плоском смуглом лице, батыр и чуть склонил голову, ожидая ответа.

– У нас деньги есть, – тут же потянулся к кошельку Иван. – Золото, серебро, медь

– всё отдадим!

Керим презрительно выпятил нижнюю губу – похоже было, что предложенным он не удовлетворился.

– А конь ваша где? – спросил он, стреляя глазами по сторонам короткими очередями.

– Какая ко… – начал было Иванушка, но старик сообразил, куда ветер дует, быстрее.

– Разбежались коняшки наши, как в воду канули, – снова картинно развел он руками.

– Сразу не стреножили, потом хватились – нет родимых!

– Но у нас… – не унимался Иван.

– Так что, если встретите – себе забирайте, – сделал щедрый жест дед Зимарь. – А мы уж до города так дойдем, пешочком, немного осталось.

– Но мы не идем…

– Теперь уже идем, – невзначай наступил царевичу на ногу дед. – Раз кони разбежались, то идти придется, не скакать. Пешком идти. Аки все человецы ходить должны. Крыльев-то ведь у нас нетути! Понял, мил человек Иванушка, али нет?

Иван наконец понял, о чем сразу и сообщил, не забыв, однако, добавить, что деньги их нежданные помощники всё равно должны обязательно взять.

– А как вы его выручать-то собираетесь, милы люди? – убедившись, что Масдай благоразумно помалкивает, и Иван к нему тоже теперь присоединился, обратился к кочевникам дед.

– А просто выручать его… как твоя зовут, почтенный?..

– Дед Зимарь прозывают, – степенно представился старик.

– Просто выручать его, Колотун-бабай, – продолжил Керим. – Ты про вытаскивать говорить, моя про рыбалка сразу думать.

– Какая еще там рыбалка? – донесся недовольный голос из огня.

– Моя твоя рыбачить будет, – засмеялся дребезжащим смешком начальник патруля. – Батыры моя помогать, чужаки не мешать, шаман-ага цигель-цигель вытаскивать.

С этими словами Керим повернулся к терпеливо ожидающим окончания переговоров патрульным, почти невидимым во тьме исподтишка подкравшейся ночи, отцепил от седла своей лошади аркан и стал что-то мастерить, мурлыкая себе под нос на немудрящий мотив незамысловатую бесконечную песенку, состоящую, казалось, исключительно из двух слов: «турзы мои – мурзы мои, турзы мои – мурзы мои…».

Иван подошел к ним было с предложением помощи, но получил отказ и вернулся к друзьям.

Минут через десять Керим, улыбаясь во весь рот, повернулся к путешественникам и взмахнул связанными вместе в одну толстую надежную удочку четырьмя копьями. С конца ее свисал кусок веревки.

– Шаман-ага рыбачить будем, моя и Касим, – представил он другого отделившегося от отряда патрульного.

– Не достанет, – с сомнением покачал головой дед Зимарь, но Керим только махнул рукой и хитро прищурился:

– Не волнуй себя, Колотун-бабай, Керим-батыр достать шаман-ага на раз-два-три!

Кочевники вслед за своим командиром приблизились к огненной ловушке Агафона и стали с любопытством наблюдать за ходом подготовки спасательной операции.

Касим подвел свою лошадь почти вплотную к огню и заставил ее развернуться боком.

Еще один патрульный взял ее под уздцы, чтобы той не пришло в голову прогуляться,

если станет слишком жарко или слишком скучно. Керим и Касим тут же лихо вскочили ей на спину и выпрямились в полный рост. Получилась почти цирковая пирамида, которой верхний край огненной стены едва доходил до пояса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});