Око Мира - Роберт Джордан

Человек в отрепьях приостановился у дальнего конца улицы. Капюшон, изорванный и покрытый коркой грязи, закачался туда-сюда, будто оборванец высматривал что-то или прислушивался. Вдруг человек издал бессловесный крик и выбросил вперед грязную клешню руки, указывая прямо на Ранда. И тут же устремился через улицу, будто клоп перебирая ногами.

Нищий. Какое бы злосчастье ни вело этого человека, чтобы вот так обнаружить Ранда, юноша вдруг почувствовал уверенность в том, что, Друг Темного тот или нет, встречаться с этим человеком лицом к лицу ему совсем не хочется. Взгляд нищего Ранд чувствовал на себе, словно прикосновение к коже жирной воды. Особенно Ранду не хотелось, чтобы этот оборванец оказался рядом с ним здесь, в окружении людей, балансирующих на грани насилия. Те же самые голоса, что прежде радостно смеялись, теперь осыпали юношу руганью, когда он пробивал себе дорогу обратно, прочь от улицы.

Ранд спешил, понимая, что тесно стоящая толпа, через которую ему приходится проталкиваться и протискиваться, мигом раздастся перед грязным оборванцем. С трудом продираясь через толпу, он чуть не упал, когда вдруг вырвался из людской тесноты. Ранд споткнулся, взмахнул руками, чтобы устоять на ногах, и бросился бежать. Прохожие указывали на него пальцем: он единственный торопился не в ту сторону, куда направлялись все, да еще и бежал при этом. Вслед юноше неслись крики. Плащ хлопал у него за спиной, открывая на всеобщее обозрение обтянутый красным меч. Когда это до него дошло, Ранд припустил быстрее. Одинокий приверженец Королевы, да еще бегущий, мог вполне высечь искру в белококардных толпах, от которой бросятся за ним в погоню, даже сегодня. Ранд бежал, длинными ногами меряя каменную мостовую. Лишь когда крики остались далеко позади, он позволил себе прислониться к стене, навалившись на нее всем телом и загнанно дыша.

Ранд не знал, где оказался, понимал лишь, что он по-прежнему во Внутреннем Городе. Вряд ли бы он припомнил, сколько поворотов одолел по этим кривым, петляющим улицам. Выпрямившись, готовый опять пуститься наутек, Ранд оглянулся — туда, откуда бежал. По улице двигался лишь один человек: спокойно шагала женщина, неся в руке корзину с покупками. Почти весь город высыпал поглазеть на Лжедракона. Ему за мной не угнаться. Я должен был оставить его далеко позади.

Этот нищий от своего не отступится, Ранд был уверен, хотя откуда ему сие ведомо, он не сказал бы. В эту самую минуту оборванная фигура могла прокладывать себе путь сквозь людскую толчею, и, вернувшись поглядеть на Логайна, Ранд рисковал нарваться на нежеланную встречу. С минуту юноша раздумывал, возвращаться ли в «Благословение Королевы», но он понимал, что никогда больше ему не выпадет другой шанс увидеть Королеву и Лжедракона, — на последнее он очень надеялся. Казалось, было нечто малодушное в том, чтобы позволить сгорбленному попрошайке, пусть даже и Другу Темного, загнать себя в убежище, будто кролика в нору.

Ранд огляделся вокруг, раздумывая. Планировка Внутреннего Города была такова, а здания — если и имелись — столь низкими, что кое-где ничто не заслоняло бы задуманный архитектором обзор. Наверняка есть места, откуда можно увидеть процессию со Лжедраконом. Даже если не повезет посмотреть на Королеву, то уж Лжедракона — наверняка удастся увидеть. Порешив на этом, Ранд отправился на поиски.

В последующий час он обнаружил несколько подходящих местечек, причем каждое оказывалось забито людьми, которые решили не лезть в давку на улицах по пути следования процессии, и стояли они чуть ли не щека к щеке. Везде Ранд встречал сплошные ряды белых кокард и нарукавных повязок. Красного не было вовсе. С мыслью, что может случиться с толпой вроде этой при виде его меча, Ранд осторожно, но поспешно удалялся.

Из Нового Города донеслись крики, приветствия и звуки труб, воинственный бой барабанов. Логайн и его конвой уже в Кэймлине, уже на пути ко Дворцу.

Приуныв, Ранд бродил по почти опустевшим улицам, все еще пытаясь, хотя и без прежнего энтузиазма, найти какую-нибудь возможность увидеть Логайна. Взгляд юноши упал на поднимающийся над улицей, по которой он шагал, склон, — там не было никаких домов. В обычную весну на склоне буйно росла бы трава, на зелени яркими пятнами горели бы цветы, но сейчас он был бурым, вплоть до высокой стены, тянущейся вдоль гребня, стены, над срезом которой виднелись кроны деревьев.

С этого участка улицы, по замыслу строителей, вряд ли должен был открываться какой-либо величественный вид, но немного дальше, над верхушками крыш, Ранд различал шпили Дворца, увенчанные развевающимися на ветру стягами с Белым Львом. Он не был уверен в том, где проходит изгиб на невидимой ему части улицы, обегающей холм, но юноше пришла вдруг в голову идея. Стена на вершине холма!

Барабаны и трубы зазвучали ближе, крики стали громче. Подгоняемый любопытством, Ранд принялся карабкаться вверх по склону. Судя по крутизне холма, вряд ли кто когда-то задавался такой целью, но Ранд вбивал носки сапог в сухой дерн и подтягивался, цепляясь руками за безлистные кусты. Тяжело дыша как от прилагаемых усилий, так и от страстного желания, он одолел последние ярды подъема до стены. Она возвышалась над Рандом на два, если не больше, его собственных роста. Воздух гремел от барабанного боя, звенел от рева труб.

Стена была сложена из почти не обтесанного камня, гигантские блоки пригнаны друг к другу так плотно, что стыки едва заметны, а шероховатость почти превращала стену в созданный самой природой утес. Ранд улыбнулся. Утесы за Песчаными Холмами повыше, а на них залезал даже Перрин. Пальцы нащупывали выпуклости на камне, обутые в сапоги ноги находили выступы и борозды. Барабаны подгоняли Ранда. Он не должен позволить им опередить его. Нужно добраться до верха стены раньше, чем процессия окажется у Дворца. В спешке юноша пару раз сильно ободрал ладони и оцарапал даже через штаны колени, но вот он забросил руки на гребень стены и с победным чувством подтянулся.

Ранд, торопясь, развернулся и уселся на узкой стене. Высящиеся над стеной деревья протягивали покрытые листьями ветви над головой Ранда, но он не замечал их. Он смотрел поверх крытых черепицей крыш, но с этой стены ничто не заслоняло обзор. Ранд подался назад, совсем чуть-чуть, и разглядел Дворцовые ворота, и выстроившуюся там Гвардию Королевы, и ожидающую толпу. Ожидающую. Ее крики тонули в грохоте барабанов и реве труб, но толпа все еще ждала. Ранд улыбнулся. Успел!

Едва Ранд устроился на своем наблюдательном пункте, начало процессии вывернуло на последний поворот перед Дворцом. Первыми шли в двадцать рядов трубачи, разбивая воздух торжествующими раскатами победных фанфар. За трубачами вышагивало, грохоча, столько же барабанщиков. Затем появились стяги Кэймлина, Белые Львы на красном, их несли верховые, следом солдаты Кэймлина, ряды, ряды и ряды всадников, доспехи сверкают, копья гордо вознесены, на ветру трепещут темно-красные вымпелы. Тройные ряды копейщиков и лучников располагались по флангам и еще шли и шли за конниками, которые уже начали проходить между замершей в ожидании Гвардией и в ворота Дворца.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});