Возвращение домой - Александра Турлякова

— Да нет, ты уже давно не сам по себе. — Джейк снова улыбнулся, без злости, без насмешки, как только он один умел это делать. — Тебя, Янис, гриффиты в свой роди приняли, а Аирка — усыновила… Помнишь, в первую ночь у гриффитов? Ты ещё понёсся за ней, а мы тебя до утра ждали… Хорошо всё помнишь? Ты клинья подби-вал, а она тебя усыновила…

Лицо Яниса побелело настолько, что свежие синяки в контрасте с кожей показа-лись ещё чернее. Он не засмеялся, он не сказал ни слова, всё-таки он не был такой сухой дубиной, какой казался многим и считал себя сам. Нет! Он медленно опус-тился на землю там, где стоял, будто сил моментально лишился. И оказался как раз напротив Джейка, всего в полутора метрах.

Джейк тоже опустился на корточки, хоть и болели ушибленные кости, но он не чувствовал этой боли больше всего его поразила реакция Алмаара.

Выражение глаз и всего его лица стало вдруг беззащитным по-детски, даже губы задрожали, и брови. Казалось, ещё секунда — и он расплачется, не выдержит.

— Я м-маму… свою… с-совсем не видел, понимаешь… ни разу… А ты тут про такое, да? — Янис смотрел на Джейка во все глаза. Он ждал издёвки, насмешки, — всего того, к чему привык, но не было ни того, ни другого. — Она тогда всё лопотала по-своему, а потом дала мне выпить чего-то… Я, как отрубился, понимаешь… Смотрю на неё, вроде, понимаю всё, а сделать ничего не могу… А она всё ходит вокруг меня, поёт что-то… А потом… хрясь по руке. — Он чуть вытянул вперёд правую руку. По внутренней стороне из-под приподнятого рукава рубашки тяну-лась тонкая ниточка белого шрама.

— Это обряд принятия в свою семью. Сараан, по-гриффитски. — Сказал Джейк впол-не спокойным голосом, а ведь минуту назад готов был обнять Яниса, обнять за пле-чи, будто, и вправду, родного брата. Но не решился, упустил момент, а теперь по-жалел невольно. — А она приходила ко мне, спрашивала про тебя. Я думал, больше тебя не увижу никогда. Так ей и сказал… Не знаю, поверила ли она…

Был бы ты гриффитом, Аирка бы тебя чувствовала, где б ты ни находился… Даже здесь…

Джейк улыбнулся, встретившись с глазами Яниса.

— У тебя теперь есть дом, там тебя всегда будут ждать. Как родного сына… У них с этим серьёзно… — А потом неожиданно предложил. — Айда, Янис, со мной обратно, на Гриффит! Меня там тоже ждут…

Алмаар находился в таком состоянии, что не принял эти слова за шутку. Наобо-рот, спросил серьёзно:

— А что, у тебя есть какой-то план?

— Все мои планы упираются в один небольшой, но существенный недостаток: в отсутствие оружия. Нам нужен корабль. Хоть небольшой челнок… Но голыми ру-ками его не взять. А так, просто, нам его никто не подарит.

— А что Виктор говорит?

— Виктор? — Джейк переспросил, а потом улыбнулся, понял, что речь идёт об отце. — А что он говорит? Одним челноком нам не отделаться… Без вмешательства в про-грамму главного компьютера, мы сгорим на орбите. Сбежать отсюда невозможно… Без точных координат "проколов"…

— Они постоянно меняются! Компьютер сам каждый раз строит их заново. — Янис говорил об этом со знанием дела, видимо, и он не раз уже думал о такой возможно-сти побега. — Без соответствующего запроса ни один корабль не может пройти. Ни с одной из сторон… Да-а, тюрьму эту строили по всем правилам надёжности. Тебе, ниобианину, есть, чем гордиться…

— А разве?..

— Ниобиане! Её ниобиане построили. В правление Густава ещё… Неужели же ты думаешь, эти бродяги потянули бы такую стойку? Тебе, что, никто не рассказывал?

— Про это?

— Про всё! — Янис аж рассмеялся, довольно и беззаботно. В глазах его больше не было той недавней отчаянной искорки. Они опять заговорили так, будто дружили тысячу лет, знали друг друга не только как приятели.

И Джейк именно от Яниса узнал то, что было известно каждому, живущему на Улиссе.

Почти сразу же после войны с Сионой, ещё до открытия Гриффита, Император Густав заразился новой и такой же масштабной идеей, идеей строительства другой тюрьмы на только что открытом спутнике Хариты. Улисса подходила как тюрьма по одному, но очень главному параметру, она была так же далека от Ниобы, как когда-то Сиона. Недостаток — отсутствие кислорода для дыхания — компенсировался большими запасами льда. Он не испарился потому, что находился на большой глу-бине, и его добыча шахтным способом позволила существовать, но и не роскошест-вовать. Пластикилитовый купол отделил живущих от вечного холода на про-мёрзшей планете.

Первые же жители подкупольного мира явились и первыми строителями тюрем-ного комплекса, и это позволило хоть немного сэкономить и без того огромные средства, уходящие на удовлетворение патологической страсти Императора. Густав боялся переворота, очень боялся, поэтому на Улиссу шли только политические пре-ступники, лишённые права на реабилитацию. Сам факт возможного возвращения в мир свободных исключался с самого начала. Это гарантировали защитное поле и сложная программа компьютера-матки.

Руководил новым городком всего один человек, который подчинялся лишь Импе-ратору непосредственно через отдельный канал связи. Маленький, никому не из-вестный начальник тюрьмы. Его имя вряд ли сохранилось бы, не случись то, что в итоге случилось.

Смена власти на императорском престоле явилась поворотным пунктом во вполне благополучном существовании тюремного лагеря. Новый Император, Рихард, од-ним из первых своих распоряжений потребовал свернуть дорогостоящий проект. Империя переживала не лучшие времена, а тут такая неразумная трата громадных средств, такое расточительство. И на что? На тюрьму!

Тюрьма в итоге была закрыта, её начальник автоматически лишался должности. Рассчитывать на то, что перенаселённая Ниоба встретит его такой же удачной в финансовом отношении работой, было глупо. Да ещё решающее значение имела почти абсолютная власть в течение пятнадцатилетнего существования тюрьмы.

Смещённый с должности начальник сам объявил себя верховным главой нового мира. Все заключённые, кто отказался подчиниться новой власти, были расстреля-ны.

Нетрудно представить, что испытал Император при таком известии. Ведь это же была Сиона в миниатюре! Вот только наказать её было невозможно, не позволяла система защиты.

Одним лишь способом можно было заставить отступников осознать свою вину и прийти с повинной — прекратить финансирование. Но и тут судьба сыграла в пользу улиссийцев. Открытие Гриффита, участившиеся перелёты, новые трассы в этой части солнечной системы подсказали выход: недавние заключённые стали пирата-ми. К моменту их выхода из-под контроля Ниобы на местном космодроме находи-лось несколько кораблей из патруля, сопровождавшего последних заключённых. Эти-то корабли и стали началом флота, который за последние сорок лет многим фирмам принёс убытки, многих людей лишил близких и родных. Доставалось всем: и Сионе, и Ниобе. Принимались многие меры, были созданы даже специальные отряды полиции для охоты на пиратов.

Особенно тяжело было в первые годы, когда новоиспечёнными "корсарами кос-моса" руководил недавний и никому ранее не известный начальник тюрьмы, Виль-гельм Байер. Человек жестокий, с прекрасной выдержкой и завидным хладнокрови-ем, он не брал пленных. Ниобиан-полицейских казнили особенно жестоко, а потом отправляли в сторону Ниобы. Всеми своими действиями и поступками он бросал вызов Императору. Он создал неплохой флот из захваченных кораблей, навёл же-лезный порядок под "куполом". Но случайно и нелепо погиб во время одной пере-стрелки, когда брали сионийский грузовоз с сырьём с Гриффита. Эра грозного ти-рана завершилась, хоть пираты сами и вспоминали его частенько почти как ле-гендарную личность.

Не нашлось подходящего человека, способного встать у вершины сложной систе-мы власти. Железный порядок, основанный на страхе и крови, смягчился сразу, когда кто-то предложил оставлять на планете захваченных женщин.

Кто-то начал приторговывать пленными. Деньги моментально разделили руково-дителей и исполнителей на соответствующие уровни. Но многое держалось по при-вычке, по раз и навсегда заведённому порядку.

Компьютер-матка задавал тон в подкупольном мире. Программа, созданная безы-мянным компьютерным гением, была отлажена, как часы. Можно ли пробраться туда? К тому объекту, который берегут, как мозг, как сердце?

— Бежать отсюда невозможно. — Джейк повторил те слова, которые совсем недавно слышал от отца. Те слова, которые поразили его особенно сильно.

— Лакмус же сбежал. В мастерской мужики рассказывали… — Янис аж привстал, сверкнул глазами, весь воплощение неподавляемого протеста. — Давно, правда… Года три назад…

— Лакмус? — Джейк улыбнулся недоверчиво. — Кто такой?

— Да не знаю я точно. Взломщик компьютерный, вроде… Хитрый, собака. — В голо-се Яниса улавливались нотки невольного уважения. — Он на корабле смылся. "Зай-цем". А вот что потом с ним было?..