Иллюзия победы. Часть вторая - Ник Фабер

правого плеча и снёс головной модуль, моментально ослепив Лату.

Отрезанная голова «Шерхана» взлетела в воздух и упала в десятке метров от сражающихся монстров.

На то, чтобы система переключилась с основных внешних сенсоров, уничтоженных этим ударом, на дополнительные потребовалось почти две с половиной секунды. Ещё до того, как экраны перед ней загорелись вновь, Лата ощутила мощный удар, который едва не вышвырнул её из кресла. Ремни до боли впились в плечи.

«Шерхан» пролетел ещё пару метров и упал спиной на покрытие лётного поля базы. Абал не дал ей подняться, наступив тяжёлой ступнёй доспеха прямо на грудь и вдавив покалеченный доспех в землю.

Лата практически слышала, как скрипит корпус доспеха под этим адским давлением.

— Ты сдохнешь, — прорычал из динамика голос хашмита, а придавивший её к земле чёрный монстр занёс руку для последнего удара. Высокочастотное лезвие пошло вниз, рассекая воздух.

— Только вместе с тобой! — прошипела Лата и вдавила активатор прыжковых ускорителей до упора.

Мощный импульс буквально подбросил «Шерхана» с земли, заставив «Шиву» отшатнуться в сторону. Всего на мгновение, но он потерял равновесие и промахнулся. Вместо того, чтобы пройти через грудь и добраться до кабины пилота, лезвие виброклинка врезалось левее, лишь краем зацепив её.

Правая часть обзорных экранов разлетелась осколками по всей кабине. Острые кусочки впились в её тело, но Лата не обратила на них внимание, с криком бросив свой доспех вперёд.

Ускорители даже не думали отключаться, Всё сильнее насаживая «Шерхана» на то, что осталось от клинка. Обезглавленный, лишённый руки и обгоревший мех столкнулся с «Шивой».

А левая рука прижала последний оставшийся у неё «пробойник» к тому месту на спине, за которым скрывалась кабина пилота.

Взрыв кумулятивного заряда оторвал «Шерхану» кисть, но это уже не имело значение. Это всё равно было в стократ лучшего того, что случилось с Абалом.

Кумулятивный импульс прошёл через точно такую же усиленную броню. И, как и в прошлый раз, он рассеялся значительно раньше, чем успел бы выжечь всё внутренне пространства коксита «Шивы».

Но это не означало, что он не достиг цели.

***

Прошло почти два года. Но никто так и не подумал о том, чтобы исправить этот небольшой конструктивный недостаток, допущенный ещё при постройке первого прототипа.

Пятидесятимиллиметровая прослойка из вспененного теплоотводящего материала, которая прикрывала кабину пилота от избыточного тепла в случае перегрева реактора.

Когда кумулятивная струя «пробойника» добралась до этой прослойки, то её пористая структура привела к преждевременному рассеиванию кумулятивной струи. Сработала, как защита. Да, она не могла погасить её полностью, но смогла частично ослабить её эффект.

Вместо того, чтобы пробить броню, внутренний корпус кабины и изжарить всё внутри, мгновенно убив пилота, она лишь разошлась в пространстве, создав зону избыточного высокого давления. Вся левая внутренняя часть кабины лопнула с такой силой, словно по ней ударили огромным плоским молотом.

Осколки дисплеев и фрагменты корпуса взорвались прямо внутри. Точно так же, как это произошло с этим самым доспехом два года назад во время сражения за базу «Багран».

Тогда эта машина была там. И сидящий внутри неё человек тоже, пусть в тот день они так и не встретились.

Словно сама судьба свела их, повторяя случившееся в тот день события.

Абал закричал, когда кости левой руки и ноги сломались, словно сухие ветки. Как и несколько ребер с левой стороны. Вся левая сторона кабины разлетелась шрапнелью, раня его тело, под шум аварийных систем доспеха.

В ушах стояли надрывающиеся вопли бьющейся в агонии электроники, сигнализирующих о критическом сбое работы реактора. Ядро постепенно выходило из-под контроля и начинало перегреваться. Хашмитские инженеры так и не смогли довести эту технологию до ума. Проклятый перегрев реактора не давал ему возможности нормально маневрировать в последние пять минут боя.

Едва соображая из-за боли от переломов, Абал ударил правой ладонью по кнопке аварийной остановки ядра. Долгую секунду он был уверен, что опоздал и приготовился встретить ослепительную, обжигающую смерть. Но этого так и не случилось. «Шива» лишь замер на месте неподвижной статуей вместе с обхватившим его «Шерханом», когда питание ядра отключилось.

Лишённые питания системы стабилизации более не могли поддерживать искалеченную машину на ногах. Оба огромных доспеха рухнули на землю и очередной удар встряхнул израненное тело Абала так, что тот заорал от боли.

Первая же попытка выбраться наружу закончилась неудачей.

Левая рука и нога не слушались, отказываясь двигаться и вспыхивали болью при каждой попытке пошевелиться. Абал кое как смог расстегнуть ремни и комбинезон. Достать из кобуры на правом бедре пистолет.

Снятый шлем упал на пол кабины. Упавший на землю неподвижный доспех лежал сейчас на правом боку. Шипя от боли, он вывернулся из кресла и кое-как, достал до кнопки аварийного открытия кабины.

Приводы люка питались от собственных аккумуляторов на тот случай, если ядро заглохнет и пилоту нужно будет выбраться наружу. Стоило ему открыться, как в лицо раненому хашмиту ударил свежий, божественно прохладный и пропахший дымом и гарью воздух с запахом раскалённого металла.

С трудом, стиснув зубы от боли, Абал прополз по стенке кабины и попытался осторожно выбраться наружу. Левая нога совершенно не держала вес тела и мгновенно подкосилась. Стоило ему только опереться на неё, как он тут же рухнул на землю, шипя от боли такой сильной, что у него потемнело в глазах. Пистолет выпал из его руки и ударившись о броню упал на землю в нескольких метрах от него.

Кое как, он перевернулся на спину, привалившись правым плечом к почерневшей броне «Шивы». Стальной гигант замер в неподвижности безжизненным изваянием. «Шерхан» лежал рядом, сжимая его в объятиях своей единственной руки. Две боевые машины замерли упав на землю, словно гротескная и уродливая пародия на влюблённых, не желающих расставаться друг с другом даже после смерти.

Откуда-то сбоку раздались тихие шаги. Шорох подошв по земле.

Абал попытался кинутся к оружию, но его пальцы так и не дотянулись до него. Сверху их придавил ботинок, не давая ему схватить последнее средство к спасению.

Подняв глаза, Абал увидел стоящую над ним худую девушку.

Растрепанные и мокрые от пота светлые волосы липли к лицу, а свисающие пряди колыхались на ветру, что нёс в себе запахи едкого дыма от полыхающих на базе пожаров.

Пальцы Латы сжали рукоять пистолета, направив ствол ему в лицо. Она смотрела на него, тяжело и глубоко дыша.

— Ну, что? Пришла поиздеваться? — хрипло спросил Абал и через боль выдавил из себя