Мое тело – тюрьма - Кицунэ Миято

у меня есть небольшие технические проблемы, — вздохнула Кира.

— Какие?

— Я хочу использовать одну из песен, которая у меня есть на кассете. Вот только сейчас кассетного магнитофона у меня нет. Он сломался и появился центр, который только с дисками работает. Сложно репетировать по памяти, надо искать диск с такой же песней. Ну или где-то кассетник брать на месяц…

— Если хочешь, я тебе песню найду и запишу на диск, — ответил Дима. — Что за песня?

— Что, правда? — удивилась Кира. — Тебе даже кассету не надо?

— Нет, кассету не надо, надо только узнать, что за песня. Я её в сети найду, у нас там куча всего есть, — пояснил Дима.

— Ой, классно! Она известная, знаешь группу «эйтиби»? У них есть песня известная «Till I Come», но больше известен её ремикс. А мне нужна оригинальная, не ремикс, а которая начинается ну так… медленно и загадочно немного.

— Что-то не припомню такой песни, — нахмурился Дима.

— Ну там ещё такой припев типа «Ту-ту-ру-ру-ту-ту-ту. Ту-ту-ру-ру-ту-ту-ту», — напела Кира.

— А-а-а, — закивал Дима. — Да, прикольная, люблю её. Значит, это группа «Эйтиби»?

— Ага, на три буквы по-английски, — кивнула Кира. — У меня на их кассете штук пять разных ремиксов и версий этой песни, но в одном такое что-то как будто гудящее и чуть-чуть этот припев, только первые «ту-ту-ру-ру» слышны и такое специфическое шипение. В общем, везде песня сразу начинается, а там как-то не сразу. Вот мне надо это начало и минуту, когда уже сама песня начинается. Должно быть в сумме минута сорок где-то или полторы минуты, может, две. Ну, до какого-нибудь припева или как получится. Выйдет кусочек записать?

— Думаю, да, — кивнул Дима.

— Класс! — улыбнулась Кира.

* * *

— Эти девки с факультетов, конечно, с такими сложными щами все, прям, фифы такие, крокодилистые. Одна другой страшнее, — на следующий день заговорил о своих впечатлениях Домнин. — А парни в основном нормальные все. Мы, кстати, практически самые младшие там. А этот Петя мелкий — он даже аспирант уже или что-то такое.

— Ты когда уже успел информацию собрать? — удивилась Кира.

— Да я там с одним из участников на троллейбусе ехал, — пояснил Лёша. — Он там не в первый раз участвует. Сказал, что в прошлом году и мистер и мисс стали с Гуманитарного факультета. Но нынче с Гуманитарного вообще крокодилица. Но парень вроде нормальный.

— Э… Я не поняла, которая из девочек с Гуманитарного факультета, — пожала плечами Кира.

— Да такая, на кентавра похожая с лошадиным лицом и длинными светлыми волосами. У неё ноги ещё такие короткие и жопа чемоданом.

— М… Как, оказывается, много ты замечаешь в девушках, — хмыкнула Кира, поняв, что Лёша имеет в виду ту девушку, по её версии похожую на Джессику Паркер из «Секса в большом городе».

— А что вы тут такое интересное обсуждаете? — подошла и облокотилась на их парту Наташа из первой группы.

— Не твоё дело, — фыркнул Домнин. — И нечего тут свои титьки нам раскладывать.

У Наташи действительно всегда были глубокие вырезы в одежде. Телом она была маленькой и кругленькой, как шарик, а вот личиком очень милая и худая. Своей грудью Наташа очень гордилась и, когда ещё в самом начале учёбы кто-то из девочек пытался пройтись по поводу её веса, говорила что-то типа «ты со своими прыщиками просто мне завидуешь, у меня-то грудь десятого размера».

— Лё-ёша, — жеманно протянула Наташа, — даже мой маленький братик знает, что у Наташи не тити, а грудь.

— Грудь это у Киры, — не задумываясь заявил Домнин, — А у тебя всё-таки титьки.

Кира чуть воздухом не подавилась, но формулировка была слишком смешной, что она не сдержалась и засмеялась. Наташа возмущённо надулась.

От скандала спас появившийся лектор.

* * *

Конец ноября и начало декабря пронеслись очень быстро. Учёба, репетиции бальных танцев, репетиции для конкурса.

Дима Ившин, как выяснилась фамилия «Восемнадцатого», сделал Кире диск с нужным треком, а заодно записал несколько очень классных по качеству звучания песен русских и иностранных. Так что Кира смогла всё рассчитать, составить текст подводки и, раздобыв четыре ватмана формата «А1», подготовила рисунки.

— Классно, — оценил её старания Кирилл, посмотрев на результат почти двух недель рисования.

Из-за размеров листов приходилось рисовать на кровати, вытащив чертёжную доску, так как на столе или на полу было совсем неудобно.

— Спасибо.

— А почему тут как бы части рисунка нет? Или так и задумано?

— Ага, так и надо, — кивнула Кира. — Проблема только в том, что мне надо, чтобы кто-то их вынес и чтобы они не свернулись, — вздохнула она. — Не знаю даже… Я думала, что можно на какой-то картон подклеить, но такого большого картона просто нет…

— Значит, их надо закрепить на чём-то вроде щитов? — задумался Кирилл.

— Ну да, только лёгких, чтобы можно было вынести на сцену. Мне надо, чтобы их как бы по одной вынесли и потом приблизили к краю сцены. И надо, получается, четырёх парней найти, кто мне помочь согласится…

— Со щитами я решу. Когда домой поеду, привезу рейки, сделаю что-то типа каркаса. Можно просто рамку сделать и крестовину, будет всё держаться и не тяжело. Кнопками можно будет к рейкам прикрепить или на гвоздики мелкие прибить, на обойные, знаешь?

— Ага, знаю, — кивнула Кира.

— А вынести… Ну, думаю, Саша, Стас точно не откажут. Ещё могу Владика спросить, ну и я. А что требуется, какая-то одежда, может?

— Формат большой, — задумалась Кира. — Думаю, что ваши головы даже не будут видны, а на ноги что-то чёрное… брюки или тёмные джинсы, чтобы не выделялось и всё внимание было на рисунках.

— Значит, брюки: они обычно у всех парней есть, — подытожил Кирилл. — Пойду договариваться с Сашкой и Стасом.

— Давай, — кивнула Кира и, прислушавшись к паутинке, поняла, что ни с одним из Владов Кирилл договориться не сможет. Боярский мелкий и в принципе труслив, не пойдёт на сцену, а даже если уговорится, не факт, что придёт и не откажет в последний момент. А Владик… с появлением машины почти каждый вечер уезжал домой, а ныне их группа не