Слова сияния - Брендон Сандерсон

Каладин улыбнулся. Она по-прежнему оставалась спреном. По-детски непосредственным. Для Сил мир был местом чудес. Каково это?

Он сел и принялся за еду, чувствуя себя так, будто его на какое-то время оттолкнули прочь от наступающей тьмы. В конце концов один из стражников пришел с проверкой и обнаружил разряженную сферу. Он вытащил ее, нахмурившись, и покачал головой, прежде чем заменить и последовать дальше.

* * *

Амарам шел в эту комнату.

«Прячься!»

Шаллан могла бы гордиться, насколько быстро сумела выдохнуть остатки заклубившегося вокруг нее штормсвета. Она даже не подумала, как отреагировал сумасшедший на то, что она ткала светом ранее, хотя, наверное, следовало бы. Так или иначе, в этот раз он, видимо, не обратил на нее внимания.

Стоит ли ей превратиться в ардента? Нет. Нужно что-то более простое, что-то быстрое.

Темнота.

Ее одежда почернела. Кожа, шляпа, волосы — все стало насыщенного черного цвета. Шаллан бросилась прочь от двери в самый дальний от оконного проема угол комнаты и притаилась. После создания иллюзии ткачество светом стало поглощать завитки штормсвета, обычно поднимающиеся от кожи, еще больше маскируя ее присутствие.

Открылась дверь. Сердце Шаллан глухо стукнуло. Ей бы хотелось, чтобы времени оказалось достаточно для создания фальшивой стены. В комнату вошел Амарам с молодым темноглазым мужчиной, явно алети, с короткими темными волосами и выступающими надбровьями. На нем была надета ливрея Холинов. Они бесшумно прикрыли за собой дверь, и Амарам опустил ключ в карман.

При виде убийцы брата Шаллан внезапно охватил гнев, но она поняла, что чувство уже не такое сильное, как прежде. Тлеющее отвращение вместо глубокой ненависти. Прошло уже слишком много времени с тех пор, как она в последний раз видела Хеларана. И Балат был отчасти прав, когда говорил, что старший брат их бросил.

Определенно, чтобы попытаться убить этого человека — во всяком случае, такой вывод она сделала из сказанного Амарамом о Клинке Осколков. Зачем Хеларану было его убивать? И могла ли она действительно винить Амарама, когда на самом деле он, возможно, всего лишь защищался?

Шаллан чувствовала, что ей известно слишком мало. Хотя, конечно, Амарам по-прежнему был ублюдком.

Оба мужчины, и Амарам, и темноглазый алети, повернулись к сумасшедшему. Шаллан плохо различала черты их лиц в почти темной комнате.

— Не понимаю, зачем вам самому нужно услышать его слова, светлорд, — произнес слуга. — Я передал вам то, что он сказал.

— Тише, Бордин, — ответил Амарам, пересекая комнату. — Встань у двери.

Шаллан замерла, сжавшись в углу. Они ее увидят, ведь так?

Амарам опустился на колени перед кроватью.

— Великий принц, — прошептал он, положив руку на плечо человека. — Повернитесь. Позвольте мне вас рассмотреть.

Сумасшедший поднял голову, по-прежнему что-то бормоча.

— О... — выдохнул Амарам. — Всемогущий над нами, десять имен, все правда. Вы прекрасны. Гавилар, у нас получилось. Наконец у нас получилось.

— Светлорд? — позвал Бордин от двери. — Мне здесь не нравится. Если нас обнаружат, нам, скорее всего, начнут задавать вопросы. Сокровище...

— Он действительно говорил о Клинках Осколков?

— Да, — подтвердил Бордин. — Целый тайник с ними.

— Клинки Чести, — прошептал Амарам. — Великий принц, пожалуйста, повторите для меня те же слова, что вы говорили этому человеку.

Сумасшедший забормотал то же самое, что Шаллан слышала ранее. Амарам продолжал стоять на коленях, но в конце концов повернулся к нервничающему Бордину.

— Ну?

— Он повторял те же слова каждый день, — сказал тот. — Но только раз сказал о Клинках.

— Я хотел бы сам о них услышать.

— Светлорд... Мы можем прождать здесь много дней и не услышать нужные слова. Пожалуйста. Мы должны уйти. Рано или поздно арденты устроят обход.

Амарам поднялся с явной неохотой.

— Великий принц, — сказал он сжавшемуся сумасшедшему. — Я отправлюсь за вашими сокровищами. Не говорите о них никому. Я найду Клинкам хорошее применение. — Он повернулся к Бордину. — Пойдем. Нужно обыскать то место.

— Сегодня?

— Ты сказал, что оно близко.

— Да, собственно, поэтому я и привез его сюда, проделав весь этот путь. Но...

— Если он случайно проговорится о Клинках кому-то еще, они обнаружат лишь пустой тайник. Пойдем, быстрее. Тебя вознаградят.

Широкими шагами Амарам направился к выходу из комнаты. Бордин задержался, посмотрев на сумасшедшего, но затем вышел и закрыл со щелчком дверь.

Шаллан испустила длинный, глубокий выдох, осев на пол.

— Будто поплавала в том море сфер.

— Шаллан? — позвал Узор.

— Я упала в него, — сказала она, — и дело не в том, что вода сомкнулась над головой, а в том, что это была даже не вода, а я не имела ни малейшего понятия, как в ней плавать.

— Я не понимаю твою ложь, — ответил Узор.

Она покачала головой, возвращая цвет коже и одежде. Девушка снова приняла образ Вейль и прошла к двери под звуки бессвязной речи безумца.

«Герольд войны. Время Возвращения почти наступило...»

Шаллан вернулась тем же путем в комнату с Иятил и долго извинялась перед ардентами, уже начавшими ее искать. Она объяснила, что потерялась, и сказала, что не откажется от сопровождения, чтобы вернуться к паланкину.

Тем не менее перед тем как уйти, она наклонилась обнять Иятил, якобы чтобы попрощаться с сестрой.

— Ты сможешь сбежать? — прошептала Шаллан.

— Не глупи. Конечно смогу.

— Возьми это, — проговорила Шаллан, сунув в затянутую перчаткой безопасную руку Иятил листок бумаги. — Я записала бормотания сумасшедшего. Они повторяются без изменений. Я видела, как в его комнату пробрался Амарам. Он, видимо, считает, что словам сумасшедшего можно верить, и ищет сокровище, о котором тот говорил ранее. Я передам подробный отчет через самоперо тебе и остальным сегодня ночью.

Шаллан потянулась было, чтобы отстраниться, но Иятил ее удержала.

— Кто ты на самом деле, Вейль? — спросила женщина. — Ты тайком подловила меня, когда я шпионила за тобой, и ты можешь оторваться от меня на улицах. Такого добиться непросто. Твои талантливые рисунки заворожили Мрэйза, еще одна практически невыполнимая задача, учитывая, что он повидал. Теперь твои сегодняшние действия.

Шаллан охватил трепет. Почему ей так хотелось завоевать уважение тех людей? Они были убийцами.

Но, шторм побери, она заслужила это уважение.

— Я ищу истину, — ответила Шаллан. — Где бы она ни находилась, кто бы ни обладал ею. Вот кто я такая.

Она кивнула Иятил, вышла из комнаты и покинула монастырь.

Позже тем же вечером, после того, как Шаллан отправила полный отчет о происшедшем за день вместе с обещанием сделать наброски сумасшедшего, Амарама и Бордина в качестве дополнения, она получила короткое сообщение от Мрэйза:

«Истина уничтожает больше людей, чем спасает, Вейль. Но ты себя проявила. Тебе больше не нужно бояться членов нашей организации, они получили указания не трогать тебя. Ты должна сделать особенную татуировку, символ твоей преданности. Я пришлю рисунок. Можно нанести его на любую часть тела, но тебе придется продемонстрировать татуировку во время нашей следующей встречи. Добро пожаловать к Кровьпризракам».

Жизненный цикл чуллы

ГЛАВА 65. Та, кто этого заслуживает

Полтора года назад

«Каково место женщины в современном мире? — прочитала Шаллан в книге Джасны Холин. — Я возмущена таким вопросом, хотя им часто задаются мои современники. Похоже, присущая этому изысканию предвзятость остается невидимой для большинства из них. Они считают себя сторонниками прогресса, потому что желают бросить вызов многим предубеждениям прошлого.

Они не обращают внимания на более важное предположение: для начала требуется обязательно определить и установить «место» женщины. Половина населения должна быть каким-то образом принижена к определенной роли после одного-единственного разговора. Не важно, насколько обширна эта роль, согласно природе она станет всего лишь малой частью того бесконечного многообразия, которое называют женственностью.

Я говорю, что нет общей женской роли, но есть роль для каждой женщины, и каждая женщина должна ее выбрать сама для себя. Для кого-то это будет роль ученого, для кого-то — роль жены. Для некоторых — и то, и другое. Для некоторых — ничего из перечисленного.

Не совершайте ошибку, думая, что я считаю одну женскую роль более важной, чем другую. Моя цель не в том, чтобы вызвать расслоение общества, мы уже это сделали достаточно хорошо, моя цель — разнообразить наши беседы.

Сила женщины должна заключаться не в ее роли, независимо от того, что она выберет, а в возможности выбрать эту роль. Меня удивляет то, что даже приходится объяснять свою точку зрения, так как мне кажется, что она является первопричиной нашего диалога».