Довод Королей - Вера Камша

– Для начала отдохнем, а там видно будет. – Эльф оглянулся. – Место неплохое, вода есть, огонь сейчас разведем. Альмик, тебе лучше двигаться поменьше, а я пойду добуду что-нибудь к ужину.

На самом деле Роману хотелось только одного: хотя бы ору не видеть вопрошающих глаз. Кто он им, в конце концов? Король, учитель, бог?! Он привык идти по жизни в одиночку, свита ему не нужна. Рамиэрль подхватил лук и стрелы, захваченные Аддаром, и исчез между деревьями.

2888 год от В.И.

6-й день месяца Волка.

Арция, Мунт

Это было первое в его жизни письмо от матери, если, разумеется, не считать положенных по этикету холодных напутствий и благословений. Жаклин долго ждала свекровь, но та ограничилась кратким письмом и подарком, возможно, не захотела встречаться с примчавшейся в Эстре вдовой Рауля. Та провела с дочерью и зятем три месяца, но дольше остаться не захотела, несмотря на все уговоры. Гордость ре Фло взяла свое. Вдова Короля Королей должна жить в собственном доме, а не у зятя. Александр все понимал и ни на чем не настаивал. Отношения с уцелевшими Фло у него складывались на удивление хорошо, куда лучше, чем с собственной семьей.

Сандер еще раз покрутил в руках запечатанное письмо, читать которое ужасно не хотелось. Герцога Эстре никто не мог заподозрить в трусости и неумении смотреть в глаза неприятностям, но на сей раз он совершенно бессовестно тянул – перекладывал с места на место всякие мелочи, лежащие на письменном столе, подходил к окну, даже поправил сбившуюся портьеру из серебристого бархата, повешенную по приказу Жаклин в ночь перед его двадцать шестым днем рождения. Утром он обнаружил роскошные занавеси вместе с невесть откуда появившимися белыми нарциссами.

Александр так и не узнал, кто девятый год подряд приносит ему королевские цветы, где бы он ни находился, но был за это благодарен. Каждый раз в канун дня рождения герцог убеждал себя, что на этот раз его таинственный друг не объявится, в глубине души понимая, как будет разочарован, если так и случится. И всякий раз находил осыпанные росой белые нарциссы, которые не умирали неимоверно долго... А вот от матери подарков он не получал никогда. Сандер решительно сорвал печать и развернул письмо. Вдовствующая герцогиня писала:

«Возлюбленный сын Александр. Дело, не терпящее отлагательства, требует вашего присутствия в Мунте, где нахожусь и я. Я не считаю возможным доверять подробности бумаге и жду вас в доме маршала Мальвани. Если вы и вправду являетесь почтительным сыном и любящим братом, как стремитесь показать, вы явитесь в особняк Мальвани сразу же по приезде в Мунт, никуда не заезжая.

Шлю свои благословения моей невестке Жаклин».

О Шарло и Катрин мать не упомянула. Внуками она их не признавала...

Сандер слишком сильно наступил на раненную в недавней стычке с фронтерцами ногу, тело пронзила резкая боль, и он, стиснув зубы, присел на край подоконника.

Ехать в Мунт? Теперь? Конечно, сейчас зима, а Тодор вряд ли отважится на крупную пакость раньше месяца Агнца, если вообще отважится, но береженого и судьба бережет. Зачем его вызывает мать? «...почтительный сын и любящий брат...» Что-то с Филиппом? Но тот сам бы за ним послал, а если бы не смог, то Гастон бы поставил Эстре в известие раньше, чем Эльту. Канцлер, каким бы разгильдяем он ни был, Филиппу предан. Но ехать придется...

Сандер распахнул окно, впуская холодный предзимний воздух. Внизу, на засыпанных последними листьями плитах двора, дурачились несколько нобилей, среди которых Александр заметил Рито. Легкий, стремительный мириец рядом с огромными эскотцами казался пантерой среди медведей. Те больше, но еще вопрос, кто опаснее.

– Рафаэль!

Кэрна поднял голову, улыбнулся и махнул рукой.

– Поднимись ко мне.

«Не считаю возможным доверять подробности бумаге...» Мать вряд ли одобрит его решение показать ее послание Рито, но таскать в себе свалившуюся на него загадку он не станет.

Рафаэль уже стоял на пороге. На высоких скулах горел румянец, глаза блестели, как всегда, когда ему удавалось пустить в ход сноровку байланте. Александр молча протянул письмо другу. Тот мгновенно пробежал четкие строки и осторожно положил бумагу на стол.

– Значит, мы едем в Мунт? Вот незадача, я совсем было на мельницу собрался.

– На которую? – невольно улыбнулся Александр.

– Неважно, – засмеялся мириец, – их тут много!

– Теперь я понимаю, почему ты не возвращаешься в Кер-Эрасти. Отец тебя наверняка женит, и прости-прощай прыжки в кусты...

– Почему это прости-прощай?! – возмутился Рафаэль. – Одно другого не исключает. – И, неожиданно став серьезным, добавил: – Я останусь с тобой, пока я тебе нужен.

– Боюсь, тогда ты умрешь в Эстре...

– Ну, значит, умру, – легко согласился маркиз Гаэтано. – Так мы едем? Когда?

– Вечером. Тодор притих, Лось с Игельбергом справятся и без нас.

– То есть без тебя, – уточнил Рафаэль, – дергать Тодора за усы – это пожалуйста. Но вот гадать, когда и куда он полезет и как его лучше хватать, уволь! И как это у тебя получается, ты что, по ночам карты раскладываешь?

– Угу. Залезаю под кровать и раскладываю... Проклятый! Но что же там случилось?!

– Что бы ни случилось, вряд ли догадаемся. Но, думаю, без Паука так или иначе не обошлось.

Нэо Рамиэрль

Он честно пытался уснуть, но это было непросто. Во-первых, завтра ему предстояло вновь пройти по радужной тропе, а это было еще то удовольствие. Во-вторых, у его ног устроилось порождение Тьмы, бегающее за эльфом, как цыпленок за наседкой. А в-третьих, Аддари и Альмик затеяли один из своих бесконечных споров ни о чем, когда собеседники и не думают друг друга слушать, раз за разом повторяя одни и те же доводы. Странное дело, Рамиэрль прекрасно засыпал в воинском лагере и переполненной таверне, но на этот раз бубнящие, раздраженные голоса бесили, и он невольно стал прислушиваться. Говорили по-луциански. Весьма скромных познаний Альмика в эльфийском для полноценной свары не хватало.

– Вы бы до сих пор ходили на четвереньках, – Рамиэрль не видел, но Аддари, несомненно, иронично улыбнулся, – если б вас не съели гигантские хищные жабы и вставшие на дыбы ящерицы, которых истребили силы Света, давшие вам Огонь и Слово.

– Мы вас не просили об этом, – гудел Альмик.

– А как бы вы могли просить, если вы не умели говорить? Хотя ты, похоже, прав, дать вам речь было со стороны Светозарных опрометчиво. Вы оказались разговорчивыми.

– Тебе не нравится слышать правду, эльф?

– Так и тебе не нравится, человек.

– Звездный Лебедь, – Норгэрель явно был на пределе, – вы еще не устали? Аддари, ты зря выучил луцианский. Пока ты его не знал, все было так хорошо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});