"Фантастика 2023-115". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Шелег Дмитрий Витальевич

Мне было непривычно смотреть на свою абсолютно лысую голову, но никакого отторжения это не вызывало, и тем более никаким уродом я не был.

— Нет, — произнес я с усмешкой. — Просто тебе непривычно видеть меня в таком образе.

— Это, значит, такой образ? — рассмеялся Годимир. — Представителя колонии для малолетних заключенных?

После стрижки местного мастера ножниц и расчески, а если быть точным, то обычной машинки, я из симпатичного в принципе мальчишки разом превратился в подростка, словно стал старше на несколько лет.

— Образ человека, которому летом жарко и он может позволить себе коротко подстричься, не обращая внимания на взгляды представителей общественности.

— Что-то до сегодняшнего дня ты себе подобного не позволял, — справедливо заметил Огнеяр. — Твоя стрижка, конечно, была коротка, но не до такой же степени! Тебя же словно состарили!

— Никогда не поздно пробовать что-то новое, — наставительно произнес я. — Ведь мы же подростки! Мы просто обязаны вести себя подобным образом! К тому же, — не преминул добавить, — ты выглядишь не лучше. У тебя, оказывается, немного уши топорщатся.

— Сам ты лопоухий, — резко перестав улыбаться, заявил мальчишка.

«Ого! Если у Годимира столь резкая реакция на эти слова, то его это не на шутку беспокоит», — подумал я и пошел на попятный.

— Не переживай, — махнул рукой и указал Огнеяру на свободный стул. — Если уши немного торчат, в этом нет ничего страшного. Тут, наверное, каждый второй в такой ситуации. И я тоже не исключение. С другой стороны, какого волосатика налысо ни постриги, он все равно будет казаться лопоухим.

— Это да, — согласно закивал несколько успокоившийся Годимир и, покрутив головой, добавил: — А знаешь, у меня ведь точно такая же комната. Можно сказать, идентичная.

— Ничего удивительного, — пожал я плечами. — Если бы они были разными, то это породило бы всевозможные претензии кадетов друг к другу. Ведь не зря считается, что у соседа всегда все лучше и вкуснее. Так что руководству кадетки гораздо удобнее разместить всех в одинаковых условиях и таким образом исключить конфликты на бытовой почве.

Меня, кстати, моя комната порадовала.

В первую очередь потому, что она предназначалась для меня одного. Изначально мне казалось, что для обретения товарищеского духа нас будут заселять в комнаты по несколько человек. Но реальность превзошла все ожидания. Это не российская армия с шестью десятками человек в одном небольшом кубрике, который плотно заставлен двухъярусными кроватями и поставленными одна на одну тумбочками.

Во-вторых, меня подкупила довольно комфортная обстановка. Наличие широкой деревянной кровати с мягким матрасом и средних размеров подушкой, приличных размеров шкафа-купе, стоящего у окна стола с хорошей лампой и двумя стульями, один из которых был офисным.

Шикарно. Особенно по меркам военного учебного заведения.

— Не знаю, как я вообще согласился на подобное, — потрогав свою голову, недоуменно произнес Годимир. — Сказал бы, что не хочу, да и все! Ведь наверняка была возможность отказаться!

— Разве? — приподняв бровь, уточнил я. — Ты думаешь, взводный со Страхом просто так там стояли? Они гасили своим присутствием недовольство. К тому же, как я узнал, больше нас подобным образом стричь не должны. Просто это традиция.

— Какая еще традиция?! — возмутился Годимир. — В чем смысл нас уродовать?

— Ты так возмущаешься, словно нам завтра на бал, — поддел я мальчишку. — Еще успеют твои волосы отрасти. А вот смысл подобной стрижки забылся за много лет. Были времена, когда люди не умели эффективно сражаться со вшами, и поэтому приходилось всех новобранцев стричь налысо, чтобы не допустить распространения заразы.

— Как будто у кого-то из бояричей может быть эта зараза, — хмыкнул Годимир.

— Думаю, что ты прав, но я акцентировал внимание на единичности такой стрижки.

— Это отличная новость! А то я как подумаю, что поеду домой лысым и покажусь знакомым, мне аж тошно становится! — воскликнул Огнеяр и через какое-то время добавил: — Как думаешь, Витовта тоже налысо постригут? Или он попробует давить своим статусом и сможет отказаться?

— Постригут точно так же, как и всех, — пожал я плечами. — Не думаю, что командование училища захочет подобным образом выделить его среди остальных кадетов. Ведь подобное может настроить большинство ребят против него. Понятно, что он наследник империи, но в данном случае — такой же кадет, как и все мы. Поэтому оставлять ему подобные преференции было бы несколько несправедливо. — Выдержав небольшую паузу, я продолжил: — К тому же, судя по тому, как смирно он сидел на брифинге и даже не попробовал возразить или возмутиться, мы можем сделать вывод, что Витовт явно в курсе предъявляемых к кадетам требований и, вероятнее всего, император заставил его слушаться. Поэтому он будет держать свою гордость в узде.

— Какого носортула ты сидишь на кровати?! А?! На них сидеть запрещено! На кой фиг тебе целых два стула в комнате?! — услышали мы какой-то дикий рев в соседней комнате и поспешили туда. — Твоя фамилия, кадет?!

— Песков, — донесся до нас растерянный голос мальчишки, когда мы зашли в его комнату. — А почему нельзя на кроватях сидеть? Что за абсурд?!

— Потому что это запрещено! — услышали «логичный» ответ от лысого двухметрового гиганта, который склонился над невысоким мальчишкой.

«Да чем они их кормят?! — в очередной раз удивился я громадным размерам местных командиров всех степеней. — Этот парень, кажется, даже здоровее командира взвода».

— Вас не учили спрашивать разрешения, когда заходите в помещение, в котором находится старший по званию?! — повернув голову в нашу сторону, злобно произнес неадекватный гигант.

«Сержант», — посмотрел я на погоны и спокойным тоном ответил:

— Нас вообще еще ничему здесь не учили. Абсолютно. Мы тут меньше пары часов и даже форму не получили. О каком обучении может идти речь?

— Фамилия?! — рявкнул гигант, подходя ко мне поближе и забывая про ошарашенного Пескова.

— Морозов, — спокойно ответил я, глядя ему в глаза.

— И что, что Морозов?! — неожиданно рявкнул он мне в лицо. — Значит, можно нарушать субординацию? Влезать в разговор старшего по званию и нарушать устав?! Да?! Самый умный, что ли, здесь? А?

«О Спаситель?! За что ты мне все это послал?! Это ведь именно то, чего я искренне боялся. Глупый индивид с отбитой башкой в предполагаемых командирах и армейский маразм, от которого нигде не скрыться».

Я, признаюсь, отвык от подобного хамства и невежества и даже не знал, что ответить. Точнее, не понимал, нужно ли вообще говорить с человеком, несущим подобную ересь. Его обвинения были совершенно необоснованны.

— Еще раз повторяю, — все же решил ответить я. — Нас ничему не учили. Мы тут несколько часов. О чем вообще может идти речь, если мы незнакомы не только с внутренними правилами, но и с уставом? О какой субординации может идти речь, если перед нами незнакомый человек?

— Значит, так, кадет Морозов, — с шумом выдохнув воздух, произнес гигант. — Ты очень дерзко себя ведешь! Ты не в своем поместье! А я тебе не слуга! И здесь не детский сад! Правила, установленные начальником училища и воинским уставом, необходимо соблюдать беспрекословно! Это ясно?!

В конце он все же не сдержался и перешел на повышенный тон.

«Да он что, совсем идиот? — начал кипятиться я. — Мы же здесь всего ничего! Что он от нас требует? Совсем, блин, ненормальный?!»

Мне очень сильно захотелось перейти на личности. Обозвать этого тупоголового кретина, рассказать, где и в чем конкретно он не прав. Добавить, что если женщины его не любят, то не следует срывать злость на посторонних. Однако я сдержался. Не стоит в первый же день настраивать кого-то против себя, даже если он и идиот.

— Я смогу выполнять какие-либо требования, только когда их узнаю, — сказал таким тоном, словно разговаривал с умственно больным, после чего, добавив в голос «холода», произнес: — До этого момента глупо требовать от нас чего-либо.