Время меча - Юрий Нестеренко

— Наверное, здесь их главные лаборатории, — сокрушался принц,

— может быть, даже оружие против магов! А мы не можем туда попасть…

Коридор пересекался с другим, подобным ему; тот, в свою очередь, также имел перекрестки… Размеры подземного комплекса были впечатляющими, он занимал почти всю западную часть центрального района города, а отдельные туннели уходили и дальше, в сторону окраин. Однако тяжелые двери, об которые раскрошился бы в щепки любой таран, надежно хранили свои секреты от незванных пришельцев. В конце концов Артен предложил вернуться на верхний подземный уровень и поискать счастья там. Поскольку проходы в жилые дома охранялись явно не столь тщательно, как лаборатории — судя хотя бы по отсутствию стражников — существовал шанс, что хоть какие-то из этих проходов окажутся открытыми.

Поначалу и эти поиски не приносили успеха, но вот, когда узники уже собирались возвращаться в свою тюрьму (чувствуя себя по-идиотски из-за того, что могли пройти под землей полгорода, но не могли нигде выйти на поверхность), им наконец улыбнулась удача. Они поняли это, когда, войдя в очередной проход, увидели мумию человека в белом халате. Гибель Зурбестана застала одного из ученых-магов (впрочем, все ли здешние ученые были магами? ) прямо на подземном пороге его дома, по пути в лабораторию или обратно. Проход остался открытым.

Артен готов был броситься вперед бегом, но Айзендорг напомнил об осторожности. Вряд ли нежеланные встречи могли грозить им в подвале — в противном случае маги, скорее всего, знали бы о подземельях — но кто знает, что могло поджидать их в доме. Стараясь ступать беззвучно и вслушиваясь в тишину мертвого здания, они вступили в подвальный полумрак.

К разочарованию принца, здесь никаких лабораторий и библиотек не обнаружилось. Хозяин этого дома использовал подвал самым обывательским образом, для складирования всякого пыльного хлама. Правда, среди рассохшейся мебели, потертых ковров и сложенного в кучи белья обнаружилось нечто, заставившее вздрогнуть даже Редриха, неожиданно наткнувшегося на этот предмет. Это была большая стеклянная банка, заполненная мутной жидкостью; в жидкости этой висел, не доставая до дна, отвратительный белесый уродец, весь скрюченный, с поджатыми крохотными ручками и ножками и непропорционально большой, вытянутой и словно раздутой головой.

— Гадость какая, — пробормотал герцог, сглатывая ком в горле. — Артен, ваша наука всегда занимается подобными вещами?

— Когда-то вы сами были такой же гадостью, — ответил довольным тоном принц. — Однажды мне довелось присутствовать при анатомировании беременной женщины, умершей от внутреннего отравления; именно так, господа, и выглядит человеческий плод в утробе. Хотя, пожалуй, я наблюдал чуть более позднюю стадию.

Элина разглядывала банку со смесью брезгливости и любопытства.

— Это не человеческий плод, — заметила вдруг она, стирая рукавом пыль со стекла. — Смотрите! У него три глаза.

— Д-да, действительно, — согласился Артен, всматриваясь. — Но на этой стадии он гораздо больше похож на человека, чем взрослые трехглазые. Взгляните, нос вовсе не выглядит как горизонтальная щель…

Редрих демонстративно отошел в сторону и отвернулся. Эльф тоже не испытывал никакого желания смотреть.

— Они делали трехглазых из людей, это очевидно, — сказал граф.

— Видимо, вы правы, — кивнул принц. — Каким-то образом воздействовали на зародыш… Это потрясающе! — в его голосе звучало искреннее восхищение.

— Могу лишь посочувствовать, что вы упустили свой шанс стать трехглазым, — откликнулся через плечо герцог.

— Как знать, возможно, ваши слова не настолько глупы, как вам бы хотелось, — спокойно ответил Артен. — Во всяком случае, в претензии к зурбестанцам трехглазые явно не были, иначе те не доверили бы им оружие. Впрочем, отсюда как раз следует, что эта участь была бы завидной для вас. Трехглазые были воинами, а не учеными.

— Господа, у нас мало времени, а нам надо еще осмотреть дом, — напомнил Айзендорг.

Дом оказался пятиэтажным, высотой около семидесяти футов, классической для Нан-Цора пирамидально-уступчатой формы с балюстрадами по периметру каждого этажа. Он находился примерно в миле к северозападу от пирамиды; и хотя было маловероятным, чтобы кто-нибудь оттуда в эту минуту рассматривал этот дом, тем паче что большинство окон было зашторено, пленники магов невольно избегали подходить к окнам, выходившим на ту сторону.

То, что после подвальной находки рассчитывал обнаружить Артен, а именно лазарет, оказалось на втором этаже. Здесь в центре находился большой продолговатый зал без окон (освещенный все тем же способом), заставленный двумя рядами необычно высоких для Зурбестана кроватей. Большинство кроватей были пусты, однако на шести под тонкими покрывалами лежали мумифицированные тела. Принц сдернул одно из покрывал. Мумия была обнажена, и сомневаться в ее принадлежности к женскому полу — равно как и к человеческому виду — не приходилось. Под пергаментной кожей на животе проступали очертания скрюченного детского скелета.

— Кто-нибудь, дайте нож! — Артен требовательно протянул руку. Элина исполнила его просьбу. Принц никогда прежде не делал вскрытия лично — лишь присутствовал при таковых — однако острое лезвие легко разрезало сухую кожу живота. Артен нетерпеливо повернул череп младенца, рассматривая — и разочарованно отнял руку. Череп был вполне человеческий.

— Может, там, внизу, и не настоящий трехглазый, просто случайное уродство… — пробормотал он.

— Вы лучше взрежьте вот эту, — посоветовал Редрих, откидывая покрывало с другой кровати. Артен вскинул на него удивленный взгляд — с чего бы это его недоброжелатель проникся сочувствием к его исследованиям? — однако последовал совету.

И был вознагражден! В иссохшем чреве мумии — так же явно человеческой

— лежал практически сформировавшийся трехглазый, с носовой щелью и узкой вдавленной челюстью!

— Как вы догадались? — Артен взглянул на Редриха с невольным уважением, в глубине души надеясь, что их нелепой неприязни пришел конец.

— А вот как, — жестко ответил герцог, указывая на запястье покойницы. Вокруг сустава обвивалась ременная петля, привязывавшая руку к кровати. То же было и с другой рукой.

— Наверное, с ней случился приступ, — сказал принц. — Судороги…

— Ну конечно, — саркастически покивал Редрих. — Ведь всякая женщина будет просто счастлива родить вместо ребенка чудовище. Настолько счастлива, что к ней не потребуется применять насилие. Ну разве совсем чуть-чуть.

Артен досадливо передернул плечами и двинулся к другим кроватям. Однако больше среди женщин привязанных не оказалось. И в утробе у каждой находился обычный младенец (у одной — даже двойня).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});