Дом Цепей - Стивен Эриксон

Мало кому известны все его свойства. Втертый в кожу или долго вдыхаемый в легкие, он оказывает странные и непредсказуемые эффекты. Он часто пасует перед Старшей магией. Есть и другая характеристика, о которой, подозревал Калам, мало кто знает; он сам узнал о ней чисто случайно во время битвы под И'Гатаном. Лишь немногие пережили инцидент (в том числе Быстрый Бен и Калам); все согласились, что доклад вышестоящим чинам должен быть сознательно неточным — на вопросы отвечали, покачивая головами и пожимая плечами.

Отатарал, похоже, плохо ладит с морантскими припасами, особенно горелками и дымками. Или, проще говоря, не любит нагревания. Он узнал, что клинки покрывают отатараловой пылью на поздней стадии изготовления, когда горячее железо теряет алый блеск. Наверное, кузнецы пришли к такому решению нелегким путем. Но суть секрета не в том. То, что случается с горячим отатаралом, когда в него бросают магию…

Он медленно вложил клинок в ножны и сфокусировал внимание на втором. Острие гладкое, хотя чуть волнистое, как часто бывает с много раз точеными лезвиями. Водяной узор едва заметен на черной поблескивающей поверхности; в железо впаяна узкая серебряная проволока. Он предпочитал этот клинок первому за лучший баланс и вес.

Нечто ударилось о почву рядом, звякнуло, отскочив от каменного пенька, закувыркалось и застыло у колена.

Калам уставился на мелкий предмет. Потом поднял взор на нависшее сверху дерево. И улыбнулся. — Дуб, — пробормотал он. — Не стану говорить, что не уловил иронию твоего поступка. — Он подобрал желудь. И лег снова. — Как в старые добрые времена… я искренне рад, что мы уже не занимаемся тем, чем раньше…

* * *

Равнина перешла в саванну и затем в джунгли. Они явились в сырой сезон, все утро страдали под буйным ливнем; после полудня солнце прожгло тучи, наполнив воздух горячим паром. Трое Т'лан Имассов и Тисте Эдур трусили по густому, ярко-зеленому подлеску.

Со всех сторон невидимые звери с треском ломились сквозь кусты. Иногда путники наталкивались на проложенную животными тропу, и тогда их движение ускорялось.

— Это не природная ваша территория, Онрек? — спросил Тралл Сенгар, тяжело вдыхая сырой, полный запахов воздух. — Учитывая ваши меха, шкуры…

— Да, — отвечал Т'лан Имасс. — Мы народ холодного климата. Но эта местность существует в наших воспоминаниях. До Имассов жил другой народ, более старый и дикий. Они обитали в теплых местах; они были высокими, покрытыми густым, темных мехом. Мы знаем их под именем Эресов. Отдельные анклавы сохранялись и ваше время. Садки сохраняют прошлые времена…

— Они жили в джунглях вроде этих?

— Обычно по опушкам и в окружающих саваннах. Они обрабатывали камень, но с меньшим мастерством, нежели мы.

— Среди них были гадающие по костям?

Ответил ему Моноч Охем: — Все Эресы были Гадающими, Тралл Сенгар. Ибо они — первые, понесшие искру разума, одаренные духами.

— И они пропали, Моноч Охем?

— Пропали.

Онрек промолчал. Если Моноч имеет причину лгать, то Онрек не имеет причины противоречить Гадающему. Какая разница? Ни одного Эреса в Садке Телланн никогда не находили.

— Тралл Сенгар помолчал и спросил: — Мы уже близко, Онрек?

— Близко.

— А потом мы вернемся в наш мир?

— Да. Первый Трон находится в расселине под городом…

— Тисте Эдур, — вмешался Моноч Охем, — незачем знать название города, Онрек Сломанный. Он и так знает слишком многое о нашем народе.

— Я узнал о Т'лан Имассах то, что трудно назвать тайной. Вы предпочитаете убийство переговорам. Вы не остановитесь перед убийством бога, если возможность подвернется. И еще вы стараетесь прибирать за собой. Вот это похвально. К сожалению, нынешняя неразбериха стала слишком большой — хотя вы в гордыне стараетесь это отрицать. Что до Первого Трона — мне не интересно, где именно он расположен. Вряд ли я переживу столкновение с вашими изменниками.

— Это точно, — согласился Моноч Охем.

— И, думаю, ты об этом позаботишься, — продолжил Тралл.

Гадающий ничего не ответил.

Онрек подумал, что это тоже ответ. «Но я стану его защищать. Возможно, Моноч и Ибра понимают и постараются напасть первыми. Будь я на их месте, так бы и сделал. Странно, но я почти на их месте».

Тропа внезапно вывела на поляну, заваленную костями. Онрек сообразил, что гиены или леопарды стащили сюда множество разных зверей. Все найденные им длинные кости изгрызены сильными челюстями; воздух смердит гнилой плотью, мух летают тысячами.

— Эресы не сооружали святилищ, — произнес Моноч Охем, — но понимали, что в некоторых местах скопляется смерть, жизнь становится лишь воспоминанием, слабым и угасающим. В такие места они часто приносили своих мертвецов. Сила скапливается слоями. Это место рождения священного.

— И вы превратили его во врата, — догадался Тралл.

— Да.

— Ты слишком доверяешь силе Имассов, Моноч Охем, — сказал Онрек. Он поглядел на Тисте Эдур. — Святые места Эресов прожигают Телланн. Они слишком стары, чтобы им можно было противостоять.

— Ты сказал, святость рождена смертью. Они были служителями Худа?

— Нет, Тралл Сенгар. Худа еще не было, когда слагались эти святилища. Они не посвящены смерти. Их сила приходит из слоев, как и сказал Моноч Охем. Камни, превращенные в орудия и оружие. Воздух, принимающий форму гортаней. Разумы, открывшие тайны окружающего мира, забывшие или сохранившие их… души, сумевшие любить и жить. Глаза, видевшие борьбу за выживание, узревшие неизбежность конечной гибели. Знать и понимать, что мы обречены смерти — не означает ей поклоняться. Знание и понимание — само по себе колдовство, ибо оно заставляет нас распрямиться.

— Похоже, — пробормотал Тралл, — что вы, Имассы, нарушили своим Обетом старейший закон природы.

— Ни Моноч Охем, ни Ибра Гхолан не ответят тебе, хотя понимают истину твоих слов. Ты прав. Мы — первые преступники, и наш долгая нежизнь — подходящее наказание. Но мы уповаем, что Призывающая дарует всем забвение.

— Вера — вещь опасная, — вздохнул Тралл. — Ну, мы пройдем во врата?

Моноч Охем сделал жест. Окрестности словно размылись, свет замигал.

За несколько мгновений до падения абсолютной тьмы Онрек услышал возглас удивления Тралла Сенгара. Воин повернулся и успел увидеть существо, появившееся в дюжине шагов. Высокое, стройное, с нежным коричневатым пушком на теле и длинными, косматыми волосами. Женщина. Ее груди были полными и отвислыми, бедра широкими. Высокие, острые скулы и широкий рот с полными губами. Он увидел все в единый миг, и одновременно ее глаза, темные под нависшими надбровными дугами, мельком оглядели троих Имассов и уставились на Тралла Сенгара.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});