Модные увлечения блистательного Петербурга. Кумиры. Рекорды. Курьезы - Сергей Евгеньевич Глезеров

себя бодрее!» (2 июня 1895 г.).

Цесаревич Алексей Николаевич с сопровождающими лицами на лодке. Финляндия, 1912 г. Фотограф Карл Булла

Привлекал Николая II и зарождавшийся автомобильный спорт. Любопытно, как менялось отношение царя к этому техническому новшеству. «Пока я живу в Ливадии, автомобили не должны появляться в Крыму», – заявил Николай II, будучи там на отдыхе, под впечатлением первых неудачных попыток проехаться на «моторе». Однако уже в 1903 г., во время визита в Германию, ему пришлось совершить несколько поездок в автомобилях вместе с братом императрицы, великим герцогом Эрнстом Гессенским, после чего русский царь стал более снисходительно относиться к «моторам».

Николай II (справа) на теннисном корте в Ливадии (Крым). 1913 г.

По всей видимости, окончательно это предубеждение у императора исчезло под влиянием блестящего мастерства вождения и технических знаний энтузиаста автомобильного спорта в России начальника военно-походной канцелярии князя В.Н. Орлова, на некоторое время добровольно взявшего на себя обязанности личного шофера царской семьи. Уже через несколько лет у Николая II образовался один из самых больших автомобильных парков в Европе, а сам он стал страстным любителем путешествий на «моторе».

«Орудовали в фазаннике…»

Конечно, отдельный разговор – об охотничьей страсти последнего русского царя. Как почти все российские государи и государыни, Николай II был страстным и азартным любителем охоты. Зачастую он предпочитал ее государственным делам, откладывая на потом доклады министров и другие важные встречи.

Охотой Николай II увлекался до самозабвения. В его дневнике можно встретить описания охотничьих облав под Петербургом, в которых он участвовал почти что каждую неделю и даже чаще, а также подробные описания добытых им трофеев. После каждой охоты царь скрупулезно записывал количество убитых им зверей и птиц. Трофеи были огромны – на счету Николая II сотни зайцев, кроликов, фазанов, тетеревов, глухарей и т. п.

«Сели в экипажи и поехали в Скворицы, – записал царь 22 сентября 1895 г. – Облава была очень удачная, взяли 15 загонов, убито 349 штук. Я убил в том числе: 7 тетеревей и 17 беляков – итого 24 штуки. Кончили, когда уж начало темнеть». Следующая царская охота состоялась в Туганицах – из 332 птиц 30 были убиты царем. Затем – в Войсковицах. «Всего убито 314 штук; из этого числа мною: 1 тетерев, 2 рябчика, 1 вальдшнеп и 19 беляков», – записал Николай II.

А вот записи из дневника от 19 ноября 1896 года: «Орудовали в фазаннике. Всего убито 465. Из этого мною: 14 фазанов, 1 кролик, 15 зайцев – итого 30 штук». 17 декабря того же года царь охотился возле станции Владимирская на лосей. «Взяли всего два круга, в первом д. Владимир и я убили по лосю; во втором – он же и гр. Воронцов убили двух, а дядя Алексей и Николаша сильно ранили вместе большого быка. Результат отличный!» – отметил он в дневнике. И еще через день: «Выйдя в сад, увидел моего лося, которого привезли с места охоты; он оказался лучшим по рогам – 18 отростков! Это меня очень порадовало. Он отдан на съедение Сводному батальону». А один из самых впечатляющих результатов царь отметил в дневнике 11 ноября 1904 г. – 144 убитых им фазана!

Будучи в гостях у европейских монархов, Николай II всегда отправлялся с ними на охоту. Например, в августе 1896 г. во время поездки в Австрию он участвовал в охоте в горах на оленей и кабанов. «Для меня охота была неудачна, стрелял, но олени проходили слишком далеко. Завтракали на воздухе, погода стала лучше. Всего убито 11 оленей», – записал государь в своем дневнике. Когда царь бывал в Польше (в ту пору части Российской империи), он охотился с польскими аристократами в старинных королевских угодьях. По воспоминаниям, каждый вечер убитые олени сваливались в груду перед домом. Охотники стояли подле, а царь и его гости подходили и осматривали добычу.

Страсть Николая II к охоте становилась порой маниакальной. Выходя на прогулки возле Александровского дворца в Царском Селе, где жила императорская семья, он часто брал с собой ружье и стрелял по воронам. 17 мая 1904 г.: «Гулял, убил ворону и катался в байдарке». 25 мая: «Гулял долго и убил двух ворон». Еще восемь ворон царь застрелил за следующую неделю. Но стрельба на прогулке не ограничивалась только воронами: в мае следующего года царь записал, что во время гуляния убил кошку. Вот такая случалась царская охота…

Многие представители императорской фамилии также отличались приверженностью к различного рода спортивным занятиям. К примеру, великий князь Константин Николаевич, владевший Большим Стрельнинским дворцом (ныне здесь располагается морская резиденция Президента России), был известен не только как страстный поклонник морского дела, но и любитель парусного спорта.

При великом князе Константине Николаевиче, военном морском министре, когда Стрельна отошла в его владение, на оконечности стрельнинского мола приготовили благоустроенную пристань, купальни, спасательную станцию с маячным огнем. К спасанию на водах великий князь имел особое отношение, связанное с фактом из личной биографии. Однажды в молодости, будучи в звании вице-адмирала и в должности заместителя начальника Главного морского штаба, временно совмещая управление морским министерством, великий князь принимал участие в испытании нового военного судна. 17 июля 1854 г. оно вышло из гавани Кронштадта, имея на борту, вместе с великим князем, шесть человек. Как только судно вышло в открытое море, разыгрался шторм. Неожиданно набрав воды, корабль стал быстро тонуть.

Оказавшись в воде, Константин Николаевич не растерялся и, будучи без спасательного плавсредства, вплавь добрался до сопровождавшего катера, не потеряв при этом ни очков, ни адмиральской фуражки с головы. Еще один офицер последовал его примеру. Троих других спасли матросы с катера, а адъютант великого князя утонул.

Впоследствии, когда Константин Николаевич рассказал об этой трагедии митрополиту Московскому Филарету, владыка отвечал, что на все воля Бога. Недаром 17 июля, когда произошла эта катастрофа близ Кронштадта, почитается как день памяти великомученицы Марины. А имя ее в переводе с латинского языка означает «морская спасительница». Вот она и спасла его, морского министра, для служения флоту и Отечеству. И как будто бы по предсказанию старца, через полгода великого князя назначили управляющим «флотом Российской Империи и Морским ведомством по званию генерал-адмирала на правах министра».

Великий князь Константин Николаевич поощрял увлечение парусным спортом. Благодаря ему в Стрельне возник парусный кружок, ставший в 1908 г. Парусным клубом. Сам великий князь любил часто приходить на своей паровой яхте «Стрельна»