Юбер аллес (бета-версия) - Юрий Нестеренко

Фридрих помассировал лицо, стараясь взбодриться, и подумал, до чего же глупо и театрально все это выглядит со стороны. Ночь, мороз, глухие стены железнодорожных складов, уходящие во тьму - они тянулись рядами чуть ли не на целый квартал, смыкаясь на востоке с такими же складами Речного вокзала, и, по идее, на пространстве в несколько квадратных километров не должно было быть в эту пору ни одного человека... А ведь обменять чемодан денег на чемодан наркотиков можно и среди бела дня, на оживленной улице, в салоне обычной машины. Но русские бандиты чересчур стремятся подражать американским гангстерам. И даже не самим гангстерам, а тем клише, которыми набиты гангстерские фильмы. А это значит, что серьезные сделки должны непременно совершаться где-нибудь в ночных доках, заброшенных домах или пустых цехах. Притом, что безопасности участников это отнюдь не повышает - напротив, отследить неожиданную активность возле таких мест проще, чем при встрече на оживленной улице, и первыми попавшимися мирными гражданами здесь от полиции не прикроешься, за неимением таковых... В чем заинтересованными сторонам скоро предстоит убедиться. Да, теперь уже, надо надеяться, скоро. Бездеятельное ожидание успело Фридриху изрядно надоесть. Умение ждать - это добродетель снайперов. Они, конечно, тоже расположились где-то поблизости, и уж их-то не клонит в сон.

Если бы Власов знал, он бы выспался заранее. Но вечерний звонок Никонова прозвучал неожиданно...

После дневной встречи с майором Фридрих первым делом позвонил Лемке и елейным голосом осведомился, знает ли тот, где его подопечная. Выяснилось, что тот ни сном, ни духом не подозревал о случившемся; впрочем, минуту спустя маленький оперативник был уже само раскаяние и рвался искупить свой промах. Власов строго наказал ему не предпринимать никаких самостоятельных действий без согласования, после чего сел писать донесение шефу. Мюллер откликнулся быстро; вопреки ожиданию, он не был особо раздосадован очередным скандалом вокруг Галле, ибо, похоже, полагал, что имперский МИД сможет извлечь пользу из факта похищения двух райхсграждан русскими бандитами в русской столице, надавив при случае на Россию - и не столь уж важно, что это за граждане. Так что шеф посоветовал Фридриху не особо заморачиваться этой темой и сосредоточить все усилия на главном - деле Вебера, в котором до сих пор нет сколь-нибудь внятных просветов.

Затем Власов с тоской окинул взглядом кучу многостраничных датов по "Ингерманландии" - и решил позвонить Эберлингу. В конце концов, именно Хайнц работал на бургском направлении и разбирался с этой публикой, кто, как не он, может дать дельный совет...

- Сам знаешь, мне не дали довести бургские дела до конца, - недовольно поведал Эберлинг. - В принципе мои отчеты вошли в те аналитические сводки, которые ты уже читал. Но там копать и копать, Фонд со всей вертящейся вокруг него публикой далеко не так безобиден, как может показаться... Не знаю, правда, насколько он связан с интересующими нас сейчас делами. Но я практически не сомневаюсь, что у Фонда есть высокие покровители. Мне не понравилось, как быстро меня отозвали в Москву, едва я попытался копнуть глубже...

- Да, я помню твою версию. Призыв к включению Петербурга и области в состав Райха, который будет поддержан нашими правыми...

- Не все так просто. Дело не только в наших правых. В этом могут быть заинтересованы и русские.

- Русские? Им-то это зачем? Совершенно очевидно, что Мосюк не отпустит Петербург ни при каких обстоятельствах. Ни он и никакой другой правитель России.

- Да, но сам подобный прецедент станет хорошим поводом вновь поднять, к примеру, крымский вопрос. А также под разговоры о том, что Райх, в нарушение Смоленского договора, поддерживает германский сепаратизм на территории России, самим поддержать славянский сепаратизм на наших восточных землях...

- И что это даст, кроме резкого обострения отношений? Хотя, конечно, повод для критики властей с обеих сторон, как не справившихся с ситуацией... и лавры миротворцев для тех, кто спит и видит, как бы перехватить лидерство в партии... в обеих партиях.

- Как вариант. Или, напротив, игра на обострение до конца. Фокус в том, что ситуация несимметрична. Славянский сепаратизм, как ты знаешь, весьма реален, год назад мы имели очередную возможность в этом убедиться... А Петербурга нам, как ты верно заметил, не видать в любом случае. Нет никаких оснований. Лихачевцы все же маргинальная группировка, а большинство населения там - русские, и отнюдь не сторонники их идей. И с исторической точки зрения эти земли никогда не были нашими. Шведскими, разве что... Кстати, ты в курсе, что слово "Ингерманландия" на самом деле не имеет никакого отношения к Германии? Это всего лишь шведизированная производная от названия финно-угорской народности инкеров, проживавшей в этих местах.

- Не поверю, что уж Лихачев-то этого не знает, - усмехнулся Власов.

- Правильно не поверишь.Но кого волнует истинный смысл, когда есть красивый символ?

- Но, во всяком случае, русские уж никак не могли отозвать тебя в Москву.

- Ну, ты же знаешь, как делаются такие вещи. Обмен инормацией между дружественными разведками. Нашим подбросили некие данные, из которых следовало, что я буду сейчас полезнее в Москве...

- Скажи еще - специально ради этого пригласили Зайна, - усмехнулся Власов.

- Нет, конечно. Но повод мог оказаться удобным. Видишь ли, мне кажется, что в этом деле сошлись интересы разных сил...

- Но, во всяком случае, меня никто из Бурга убрать не пытается. По крайней мере, пока.

- Может, ты и прав, конечно, а у меня действительно разыгралась паранойя. Но, сам понимаешь, при нашей разботе это профессиональное заболевание. Но все-таки меня смущает эта рокировка: меня отзывают из Бурга и поручают мне Зайна, хотя им мог бы заняться ты, ты даже видел его лично. А тебя, наоборот, бросают на дело Вебера, которого ты почти не знал, в то время как я с ним работал...

- Это все мюллероские идеи. "Свежий взгляд" и все такое.

- Свой смысл в этом есть, - признал Эберлинг. - Но вхождение в тему требует времени, а его-то у нас и нет. Если, конечно, версии насчет ближайшего воскресенья верны...

- Вот я и интересуюсь, что ты можешь посоветовать мне сделать прямо сейчас.

- Ну, - Хайнц сделал короткую паузу, - как я уже говорил, тут, скорее всего, пересекаются разные интересы. Когда мне пришлось уехать, я как раз пытался искать людей, которые могут быть точками такого пересечения. То есть способных проходить по нескольким темам одновременно, или выламывающихся из контекста...

- Например, Гельман, - усмехнулся Фридрих. - Подходит по всем параметрам. Он и свой у ультрагерманистов, и юде, и поддерживает контакты с СЛС, и, судя по всему, сотрудничает с ДГБ... еще и "деятель современного искусства", и некий "консультант"...

- Кстати, да. Тип, конечно, вздорный и малоприятный, но действительно может что-то знать. Как в силу собственной неуемной активности, так и в качестве посредника... ты с ним уже разговаривал?

- Имел неудовольствие... сегодня собирался сделать это с большей результативностью, но этот тип как в воду канул, - произнеся эти слова, Власов впервые задумался, что, возможно, исчезновение галерейщика связано не с его безответственностью и постоянно возникающими "обстоятельствами", о которых его извещают по целленхёрерам, а с чем-то более серьезным и неприятным. - Как думаешь, возможно, что он и впрямь хотел сообщить нечто важное, но потом испугался и пустился в бега?

- Хмм... В принципе, не исключено. Особенно если кто-то помог ему испугаться.

- Или еще хуже.

- Вот в этом сомневаюсь. Гельман и раньше крутил всякие подозрительные дела и всегда выходил сухим из воды.

- Все мы живы, пока не умрем, - хмыкнул Власов. - А среди людей, имеющих касательство к нашей теме, в последнее время наблюдается аномально высокая смертность. Или случаются другие неприятности. Про главреда "Либерализирунг" читал? А сегодня утром... - и Фридрих рассказал, что случилось с еще живыми членами семейства Галле.

- Ну это, похоже, чистый криминал, - заметил Эберлинг, выслушав. - Спаде едва ли связан с политикой.

- Скорее всего. Но я уже ни в чем не уверен.

- Вот что я еще хочу сказать по Фонду. Он тоже неоднороден, я бы даже сказал - слишком неоднороден. Допрашивать здесь мы, сам понимаешь, никого не имеем права. Но там могут быть люди, сами ищущие контакта с нами.

- На приеме у Фрау у них была такая возможность, но, в общем, никто...

- Но все ли они были на приеме? Думаю, нет. Проверь по имеющимся досье.

- Легко сказать. Думаешь, я запомнил всех, кто там был?

- Во всяком случае, это какая-то зацепка. Или вообще люди, уже отошедшие от лихачевского кружка. Ничего свежего они, конечно, не знают, зато могут охотно поделиться старой информацией, которая тоже может дать определенные ниточки...